– Зачем?
– Все, кто заходят по иным делам, ожидают получить бесплатное пророчество.
– Я не ожидаю! Март, если хочешь знать.
– Рыбы или Овен?
– Никогда не был точно уверен. Пусть будет "на грани".
– А следовало бы!
– Я был прав; ты действительно относишься неодобрительно ко мне, – проворчал я.
– А большинство людей? Твои глаза видели слишком многое, о чем ты не можешь рассказать в кругу друзей.
– Мои ноги топтали слишком много неровных мостовых по следу слишком многих хватких девушек, кто потворствовал смерти! Ее имя – Северина, между прочим.
– Я это знаю, – сказала Тюхе спокойно.
– О!
– Северина была моим клиентом, – пояснила астролог, с легким укором. – Мне были нужны ее имя и адрес, чтоб отправить счет.
Тут я действительно удивился.
– Что удержало руку с серебряными денариями? Я считал, что в вашей профессии в ходу только оплата наличными.
– Конечно, нет! Я никогда не беру в руки деньги. У меня есть три отличных компетентных бухгалтера, которые занимаются моими финансовыми вопросами.
Она, выходило так, была гадалкой, что проделала долгий путь от сообщения полуправды подружкам пастухов в жарких полотняных палатках. Тюхе обслуживала торгашей в позолоченных паланкинах; держу пари, у нее и расценки были соответствующие.
– Чего ты хочешь, Фалько?
– Предсказатель должен знать! Чего хотела Северина Зотика?
Женщина посмотрела на меня долгим взглядом, который должен был вызвать мурашки по спине. Ей это удалось. Но моя профессия так же основывалась во многом ни блефе, как и ее собственная.
– Ее интересовали гороскопы?
Она молча кивнула.
– Мне нужно знать, что ты ей сказала.
– Профессиональная тайна!
– Разумеется, я заплачу по обычным расценкам…
– Информация не продается.
– Всё продается! Скажи мне, чье будущее она хотела знать?
– Я не могу этого говорить.
– Ладно. Тогда, позволь, я сам это скажу тебе! Ее рассказ был таким: она собирается замуж, и хочет быть уверена в своих перспективах на будущее. Один гороскоп был ее собственный; что позволяет считать, что он был благоприятным. А второй был…
– Ее будущего мужа.
Тюхе криво улыбнулась, как если бы предполагала, что эта информация обязательно будет понята неверно: некоторые люди считают, что обладание чужим гороскопом дает некую власть над его душой.
XV
Первый положительный намек на мотивы Северины; я чувствовал как мои пальцы ног закололо, а пятки пытаются вдавиться в прочный мозаичный пол. Грубый ворс моей поношенной шерстяной туники стал колоть между лопаток. В эту изысканно-цивилизованную комнату, с ее строгим обитателем, прокрался ужас.
Прежде, чем я смог ответить, астролог взяла инициативу в свои руки:
– Я полагаю, ты не суеверен?
– Суть в том, – воскликнул я, – считает ли сама Северина, что обладание гороскопом дает ей власть над женихом!
Рим благосклонно относится к тому, кто проявляет пристальный интерес к собственной судьбе. Но интересоваться чужой – считается признаком дурных намерений. И действительно, в политике получить гороскоп соперника считается очень враждебным актом.
– Будущий он муж или нет, Северина серьезно нарушила запрет на вторжение в личную жизнь. Тюхе, ты можешь оказаться в обвинительном акте, как соучастник в расследовании неестественной смерти. Если вольноотпущенник умрет, то я буду готов указать на тебя, как на лицо, давшее повод убийце, или даже прямого соучастника. Что ты ей сказала?
– Я сказала ей правду, Фалько.
– Хватит наводить тень на плетень! Если Нов должен умереть в ближайшие несколько недель, лучше скажи мне это сейчас…
– Когда человеку предначертано умереть, он умирает!
– Далее ты скажешь, мне, мол все люди смертны…
– Мой дар позволяет только наблюдать. Я могу лишь интерпретировать знаки судьбы, но я не могу изменить ее.
– Ха! И ты никогда не пробовала?
– А ты?
– Меня воспитала хорошая мать; сострадание иногда имеет место в моей работе…
– Ты, должно быть, очень разочаровавшийся человек.
– Я был бы более разочарован, если бы людям с дурными намерениями было позволено и дальше делать свои дела беспрепятственно…
– Любая сила имеет свою противоположность, – заверила меня Тюхе. – Дурные влияния уравновешиваются благоприятными.
Все еще стоя совершенно неподвижно, она внезапно улыбнулась мне с такой энергией, что невозможно было встретить ее прямо в лицо.
– Может быть, ты посланник звезд?
– Выбрось из головы! – зарычал я, отбивая назад ее улыбку. – Никакая небесная канцелярия мной не владеет; Я независимый дух.
– Не вполне, мне кажется!
Мгновение она колебалась, не рассмеяться ли. Она позволила желанию угаснуть, и шагнула в сторону от дверного проема.
Я предсказал (в частном порядке), что некий красивый темноволосый мужчина со смышлеными глазами вот-вот проворно покинет этот дом.
– Тюхе, если ты отказываешься сказать, в безопасности ли Нов, скажи по крайней мере: будет ли Северина Зотика наказана за свои преступления?
– Нет. Может она никогда и не будет счастлива, но она будет жить долго и умрет в своей постели.
– Ты сказала ей это?
Гадалка посмотрела на меня искоса.
– Мы говорили только о ее надеждах на счастье.
– Ну да. Я полагаю, очень немногие спрашивают тебя: не буду ли я скормлен львам как обычный преступник?
– Верно!
– И что ты ответила ей о ее новом замужестве?
– Ты не поверишь.
– Испытай меня.
– Следующий муж Северины проживет дольше нее и умрет стариком.
Я сказал, что это отличная новость для мужа.
Настало время расстаться. Я задумчиво кивнул прорицательнице, с уважением, которое отдаю всякому, на кого трудятся три бухгалтера. Они никогда не дают уйти просто так:
– Ты хотел бы получить предсказание, Фалько?
– Как я могу этому помешать?
– Некто, кто любит тебя, мог бы добиться в жизни большего.
Когда мы затронули Елену, я не мог помешать гадалке заметить изменение выражения моего лица.
– Этот некто не любил бы меня сейчас, если бы имел достаточно здравого смысла избрать менее злую судьбу.
