Я предположил, что позже этой ночью в доме будут о чем-то жарко спорить. Мне было жаль, что я никак не мог это подслушать. Я задавался вопросом, какую роль будут играть две женщины, что наняли меня.
Но одновременно я размышлял о еще одном: как меня встретит Северина с новостью об этом преступлении.
Я шел на юг по улицам, заполненным телегами поставщиков товаров, пытаясь избежать, чтоб мои ступни были расплющены под колесами, так что я был слишком занят чтоб освободить в голове место для еще одной мысли: "Какой смысл был во всем этом?"
Гортензий Нов умер слишком рано. Северина не имела никакой надежды унаследовать его состояние, кроме как будучи его женой. На данном этапе их отношений, ей была бы удача получить мешок яблок и наилучшие пожелания. Сыграла ли тут какую-либо роль эта женщина?
XXXVI
Большая часть Счетной улицы лежала во мраке. Горело несколько тусклых огоньков, но проход в квартиру Северины был совершенно темным; я ушиб пальцы ноги о бадью, оставленную сыроделом. Сам ее дом выглядел вымершим.
Потребовалась четверть часа, чтоб разбудить одного из ее рабов. Я пытался осторожно привлечь внимание, но смог это сделать, только беспрерывно колотя металлическим кольцом в дверь. Шум, должно быть, разнесся по всему холму Целий, однако никто не открыл своих ставен, чтоб полюбопытствовать или запротестовать. Как это отличается от нетерпеливых типов, которых я знал по Авентину!
Раб узнал меня, он не стал комментировать мой приход в это время. Возможно, Северина знавала и других мужчин, кто приходили в эти тихие часы. Когда он впустил меня, я заметил, что дом казался притихшим, с немногими горевшими светильниками, он, казалось, был полон покоя.
Я остался дожидаться в комнате, где молодая женщина и я встретились впервые. На ткацком станке теперь было новое полотно. Я заглянул в свиток из библиотеки; что-то о Мавретании. Мне не было это интересно. Я стал слушать, как кто-то ходил в другой части дома.
Раб высунул голову из-за занавески:
– Она выйдет, – неохотно пробормотал он.
– Спасибо. Скажи мне, – спросил я, – Нов и Северина уже назначили дату свадьбы?
– Через десять дней.
– Когда они договорились?
– На этой неделе.
– Значит Нов сегодня вечером объявил об этом всему свету?
– Она выйдет! – повторил мне раб, прожигая меня взглядом. Он мог бы сказать, что я стрелял в темноте наугад.
Я не услышал, как она вошла.
Она была одета, как будто слуга действительно поднял ее с постели: босая, в короткой нижней тунике, не прикрывавшей рук, слегка припухшее лицо, копна медных волос рассыпавшаяся по спине.
Вероятно она лежала в постели без сна, ожидая, когда посланник принесет новости.
– К тебе есть разговор, Зотика!
Она встретила мой прямой взгляд и выдержала его. Я ожидал этого. Никаких колебаний.
– Нов мертв.
– Нов? – она быстро произнесла, затем нахмурилась, будто была озадачена.
– Ты знала?
– Мертв? – повторила она.
– Продолжай, Зотика! – я дразнил ее оскорблениями.
Северина выдохнула возмущаясь:
– Тебе необходимо быть таким грубым?
Она вошла в комнату и закрыла лицо руками.
– Что случилось? Скажи по-человечески.
– Я нашел его сегодня вечером, лицом вниз в уборной. Отравлен, Северина. Не говори, что это для тебя неожиданная новость.
Она закусила губу, когда я рассказывал о деталях, но теперь она была сердита. Отлично. Она подошла к кушетке и села, ее била легкая дрожь.
– Который сейчас час, Фалько?
Я понятия не имел.
– Вопрос, который люди всегда задают, – рассеянно пробормотала она, – когда время больше ничего не значит…
Болезненный взгляд не смог меня убедить.
– Оставь этот пафос! Что помешало тебе быть на званом ужине?
Ее лицо помрачнело.
– Я почувствовала себя плохо, Фалько. Женские проблемы.
Она вызывающе выставила подбородок, обняв живот.
– Знаешь, что я имею в виду!
– Или предполагается, что я постесняюсь спросить? Забудь это! Я вырос с пятью сестрами, Зотика. Из них Викторина была заслуженной артисткой – она могла объявить "плохими днями месяца" целых три недели подряд, особенно если было какое-либо скучное религиозное празднество, которое она хотела бы пропустить.
– Сегодня вечером я пришла в их дом, – коротко сказала Северина, – но в конце концов не смогла заставить себя провести долгий вечер, натянуто формальный, среди людей, которые не скрывают неприязни ко мне…
– Да, тебе было бы необходимо мужество, чтоб лежать рядом с жертвой, пока она пробует отравленный соус!
– Это клевета, Фалько! – резко возразила она. – Я пошла проверить повара. Нов слишком нервничает, с тех пор, как разослал приглашения…
Я заметил, что она использует настоящее время, к этому способу люди прибегают после подлинно тяжелой утраты – тонкий штрих!
– …Это была большая ответственность для Виридовикса…
– Что нашло на Нова, что он купил себе галльского повара? Если человек желает иметь повара с другого края Империи, обычно заказывают в Александрии.
– Знаешь, они держат его в доме как "плененного принца" – редкостную новинку.
– Он действительно редкость – он приобретает лучшую из вещей.
Я мог заметить, что этот трюк с временем глаголов остался без внимания, поэтому я оставил его.
– Расскажи мне о компании на вечеринке. Ради чего это грандиозное сборище? Кто были гостями?
– Аппий Присцилл.
На мгновение я был в замешательстве.
– О! Магнат в области недвижимости! Обидчик торговцев фруктами. Что его связывает с компанией Гортензиев?
– Одинаковые интересы: аренда, собственность, землепользование. Отношения между их финансовыми империями сильно ухудшились. Их конкуренция была не в их собственных интересах, поэтому встреча за этим званым ужином должна была уладить все разногласия.
– Кто предложил это устроить? – спросил я, нахмурившись. Я уже знал ответ.
– Это была я. Но, Фалько, собрать их всех вместе, было изначально твоей идеей… Прости, я на минутку. – внезапно пробормотала Северина. Он выглядела так, будто ей стало плохо.
Она выскользнула из комнаты. Я дал ей несколько минут, потом отправился ее искать.
Интуиция привела меня в комнату, смежную с изящным триклинием, где мы с Новом обедали. Северина стояла в темноте неподвижно. Я поднял лампу, что захватил с собой:
