– Я же сказал тебе, что аренда на короткий срок, – проворчал Косс, тоном, как будто он был убежден в своей правоте.
– Прошу прощения! Я должно быть неправильно понял мой договор. Я не сообразил, что в нем сказано "на шесть месяцев, или пока дом не рухнет".
– Мы можем вернуть тебе деньги, пропорционально сроку, – начал было Косс. Его рот никогда не закрывался, подобно дверям храма Януса
145.
– Неверно! – воскликнула Елена. – Ты полностью вернешь Дидию Фалько все деньги, а в добавок заплатишь компенсацию за утраченные вещи и мебель!
– Да, госпожа.
Концепция, что существуют мужчины, дающие поспешные обещания, а потом передумывающие, была знакома моей любимой.
– Ты напишешь расписку для нас к своему банкиру. Здесь и сейчас! – решительно потребовала Елена.
– Да, госпожа. Если вы хотите срочно обрести новую крышу над головой, я, возможно, смогу что-нибудь найти.
Он был настоящим агентом, истинный дурак.
– Еще одно из твоих особых предложений на ограниченный срок? – ухмыльнулся я.
Елена взяла меня за руку. Мы посмотрели на него.
Елена Юстина сбегала к местному торговцу канцелярскими принадлежностями, пока я и Косс оговаривали цену за мою потерянную мебель. Я развернулся вовсю, и согласованная компенсация была гораздо больше, чем стоила моя мебель.
Вернувшись, Елена продиктовала текст платежного поручения.
– Выпиши это на даму, – приказал я. – Ее имя Елена Юстина, она заведует всеми моими счетами.
Косс выглядел удивленным. Как выглядела Елена, я не могу сказать, так как старался на нее не смотреть.
Мы достигли того момента, когда или должны были отпустить агента, или его арестовать. Это была Елена, кто сказала спокойно:
– Я хотела бы знать имя нашего небрежного домовладельца.
Косс занервничал; я подтвердил его опасение:
– Вернуть наши деньги, это только первый шаг.
– Он должен быть привлечен к суду, – сказала Елена.
Косс начал было шуметь, но я резко его одернул:
– Твой хозяин допустил небольшую ошибку. Эта дама, которая сегодня едва не погибла при этом, так называемом несчастном случае, дочь сенатора. Когда ее отец услышит, что приключилось с его сокровищем, он обязательно поднимет вопрос о халатности домовладельца в Курии – и это будет еще не конец всему!
Последняя вещь, которую желал бы Елена, это сообщить своему отцу, о том, как может быть опасной жизнь со мной. Но он обязательно узнает, и Камилл Вер был одним из немногих в Сенате, кто был бы готов заняться этой проблемой.
– Я все равно хочу узнать, – сказал я. – Просто скажи мне, Косс. Тогда я смогу лечь спать этим вечером с чистой совестью, сказав себе, что не вручал себя и свою драгоценную любовь этому ужасному Присциллу!
Он вздохнул с облегчением:
– Ох, нет, Фалько!
– И кто же тогда?
Он стал исповедоваться, захлебываясь словами:
– Я работаю на Гортензиев. Нов владел твоей арендованной квартирой.
LIX
Я вцепился своими почерневшими клешнями в его мешковатую тунику и встряхнул его так, что его зубы клацнули.
– Я тут не при чем, – взмолился Косс, – если ты подумаешь, то это же само собой разумеется!
Он ждал, что я отпущу его, но я продолжал держать.
– Нов мертв! На прошлой неделе Нов умер!
– И что в этом такого?
– По чьему приказанию снесли здание?
– Нов сказал мне, чтоб я сделал заказ еще несколько недель назад…
– А когда Нов умер, ты даже не подумал согласовать это с его преемниками?
– Я получил подтверждение.
Что-то в том, как он это сказал, выдало его обман.
– От Феликса или от Крепито?
Я перестал его трясти, но накрутил тунику на кулак. Я чувствовал, что он был слишком ленив, чтоб подняться на холм и спросить.
– Она заходила в контору, – пробормотал он. – Она часто передавала мне сообщения от Нова и раньше, поэтому я спросил ее. Она сказала, что не стоит беспокоить остальных во время траура, но сделать так, как запланировал Нов…
– Кто, Косс?
– Северина Зотика.
– У женщин нет юридических прав, – ответил я немедленно. Я сказал это без всякого выражения, хотя хотел бы их забрать обратно. – Косс, она сделала тебя соучастником убийства.
Я потерял интерес к агенту, так как полностью осознал значение того, что он сказал: Северина, распорядившись разрушить мою квартиру, пыталась заманить меня к себе этим утром, не сделав ни малейшей попытки предупредить меня, что Елена может оказаться в опасности…
Почувствовав отвращение, я оттолкнул Косса. Люди, которые толпились в таверне, помогли ему пинками. Когда он вылетел на улицу, он споткнулся. Кто-то снаружи, должно быть, его узнал. Я услышал крик, и он побежал. Когда я достиг двери, его уже было не спасти, даже если бы я захотел ему помочь.
Разозленная откапыванием тел толпа загнала агента в угол и избила его инструментами. Затем они соорудили крест из балок, что достали из руин, и подняли его на нем. Но я думаю, что он скончался еще до того, как его распяли.
Я снова сел и обнял Елену. Она обхватила меня обеими руками.
Я говорил очень тихо, обращаясь не конкретно к Елена, а ко всему миру в целом. Я обрушивал свой гнев против домовладельцев – всего этого отвратительного класса. Скупых, вульгарных, алчных; тех, кто действовал грубой силой, подобно Присциллу; и тех, кто как Нов, сваливал все на ленивых, некомпетентных агентов, и таким образом мог дистанцироваться от их грязных преступлений.
Елена позволила мне выговориться, потом мягко поцеловала мое перемазанное лицо. Боль слегка отступила.
Я откинулся назад, так чтоб видеть ее.
– Я тебя люблю.
– Я тоже.
– Может, поженимся?
– Сейчас? Без денег?
Я кивнул.
– Почему? – спросила она.
– Я счастлив, и мы оба счастливы вместе. Кому нужны церемонии, брачные договоры, дураки, кидающие орехи? Если мы живем вместе в доверии и любви… Этого для тебя достаточно?
– Да, – ответила она просто.
У моей сильной, своенравной девушки случилась необычная романтическая полоса в жизни. Кроме того, она однажды уже проходила через все положенные церемонии и знала, что они не дают никаких гарантий. – А для тебя, разве,этого недостаточно?
