Их взгляды встретились, и женщины улыбнулись. Они понимали друг друга без слов.
– Идем. Давай побудем с ребятами.
Они молча зашагали по коридору. Обнимая Марлен за плечи, Дамали вела ее туда, где сидели остальные Хранители.
Их лица были печальны. Надежда напоминала гостя, который почувствовал себя неуютно и осторожно, бочком, пробирается к выходу. Ночь выдалась нелегкой, и это давало себя знать. Все были измотаны, обессилены схваткой, едва не потеряли одного из своих и остались без крова.
Дамали помогла Марлен сесть, потом повернулась к друзьям.
– Слушайте, ребята, – она говорила, тщательно подбирая слова. – Нам всем нужно отдохнуть. Последняя ночь была... Это было худшее, с чем мы до сих пор сталкивались.
Райдер и Большой Майк кивнули. Шабазз взял Марлен за руку, Джей Эл погладил ее по спине. Лицо Дэна казалось пустым, и Большой Майк обнял его за плечи.
– О'кей, – Дамали тяжело вздохнула. – Пару человек придется оставить здесь, в больнице, с Хосе. Может, ты, Map?
Она взглянула на Марлен. Та коротко кивнула в ответ, отвернулась и стала смотреть в окно.
– Ему нужны твои молитвы, Марлен... даже если ты не видишь.
– Она не видит? – прошептал Райдер.
Дамали покачала головой, и Шабазз опустил глаза.
– Жаль, – пробормотал Шабазз. – Можно, я останусь с ней и Хосе?
Охотница кивнула.
– Джей Эл, Дэн... Ребята, вы мне нужны. Надо съездить на базу и привести в порядок компьютеры и охранные системы, а заодно сотворить что-нибудь для концерта. Мы должны добиться, чтобы генераторы работали стабильно, а сеть...
– Ты все о концерте, сестренка? – Большой Майк погладил свой лысый череп и тяжело вздохнул.
– Ага, – Дамали говорила спокойно, хотя чувствовала, что закипает. – После того, что случилось с Хосе, а теперь еще и с Map, не говоря уже о тех, кого мы потеряли... мы должны отправиться в Новый Орлеан, чтобы полазить по логову при свете дня... Если мы не найдем то, что ищем, придется дать концерт, чтобы нанести им удар в спину. Это единственный способ вытащить Хосе и вернуть зрение Марлен. Может быть, даже дать покой кое-кому из наших ребят, которых мы потеряли.
Райдер рывком встал с дивана и кивнул.
– А еще лучше, если мы с тобой возьмем Большого Майка, отправимся на базу и наведем там порядок. Джей Эл с Дэном нам помогут. А после этого можно и на крыло.
– Я так и хотела, – спокойно согласилась Дамали. – Тогда база будет защищена. Если Хосе снова полегчает, Map и Шабазз смогут перевезти его в компаунд засветло и закроют там. А по дороге надо будет придумать что-нибудь покруче... Дэн, ты говорил, что им нужно три номера?
Дэн кивнул.
– Именно. И ты должна успеть вернуться, чтобы сделать рекламный ролик – у меня уже все выстроилось... до трех часов, чтобы они его записали.
– Отлично, у нас впереди целый день и вагон работы. Мы трое едем осматривать последнее логово и до темноты вернемся.
– Звучит как план, – проворчал Большой Майк. – Правда, мы еще никогда не отправлялись на дело без ясновидящего. Только без обид, сестренка, но ты когда видишь, а когда нет.
– Я в курсе... – Дамали поглядела на него, чувствуя, как самоуверенность тает с каждой секундой. – Но вы должны мне верить. Сейчас я могу видеть.
Джей Эл, похоже, и не думал спорить. Что же касается Дэна, то существовал один момент, который его очень беспокоил. Он оглядел Хранителей, а потом уставился на свои ладони, зажатые между коленей.
– Я все равно чувствую себя ужасно. Если они добрались до того парня, который меня спас...
– С Карлосом все в порядке, – перебила Дамали. – Я его только что видела.
Все взгляды немедленно устремились на Дамали. Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
– Когда? – осторожно спросила Марлен.
– Несколько минут назад, перед тем, как пришла к тебе. Он в шоке, хочет добраться до регистратуры и просмотреть записи о своих братьях – надеется найти логику там, где ее быть не может. Говорил, что ему придется вернуться, когда регистратура откроется.
Общий вздох облегчения.
– Я предложила ему убежище... так же, как мы предложили это Дэну, если за ним охотятся.
Никто не ответил, но все снова уставились на нее.
– Мы не можем оставить невинного на растерзание тьме!
– Невинный невинному рознь, солнышко, – Райдер прошелся по вестибюлю. – Не ставь Риверу и Дэна на одну планку. Он торговец наркотиками. Ты забыла, чем он себе на жизнь зарабатывает? Вампы – это не единственная наша головная боль. Между прочим, торговцы наркотой тоже льют воду на их мельницу. И полиция заодно с этими засранцами. Я могу назвать тебе до хрена причин, сестренка, по которым люди отправляются на тот свет.
– Он еще человек, – возразила Дамали, словно защищаясь. Волна гнева захлестнула ее, не давая говорить спокойно. – Он никогда не помогал вампам. И потом, речь шла о том, чтобы на время предоставить ему убежище. Разберемся с той линией, которая нас достает, а потом каждый будет заниматься своими делами... Он спас жизнь Дэну, а это что-то значит. И вот еще что, Гонщик. Представь, что Дэн не сумел выбраться со стоянки и доехать туда, где мы его подобрали. Тогда мы бы не столкнулись с той дамой из второго поколения. Ничто в мире не происходит просто так. Мы ведем войну, и для нас нет важного и неважного. Забыл?
О чем они оба забыли в пылу спора, так это о Марлен. Оба вздрогнули и обернулись лишь в тот миг, когда она встала, закрыла рот ладонями и шагнула к окну.
– Прости, Map, – прошептала Дамали.
– Ох, Марлен... – смущенно буркнул Райдер. – Слушай... Мне очень жаль, что так получилось.
Марлен не обернулась и только покачала головой.
– Идите, ребята, – Шабазз говорил спокойно, но в его голосе слышалась грусть. – И делайте то, что должны сделать. Я останусь с Марлен и Хосе.
* * *
– Тс-с-с... – голос доносился из туннеля. – У меня всего три минуты, чтобы кое-что тебе сообщить. Потом любое перемещение станет для тебя слишком опасным. Скоро рассвет.
Озадаченный, Карлос замер, пытаясь уловить в окружающем пространстве признаки теплового излучения. Но рассвет действительно был близок, и мир начинал напоминать недавно включенную духовку. Карлос чувствовал, что слабеет, ощущения становятся все более грубыми. Оставалось лишь надеяться, что ему хватит сил добраться до бывшего логова Доминиканца.
– Говори, что тебе надо, только живее, – бросил Карлос. – Мне некогда.
На грудь как будто навалилось что-то тяжелое. Наверно, так чувствуют себя астматики во время приступа.
