Терн кивнул. Легко ускользнуть, когда внимание противника отвлекает четыреста крупных лошадей.
Граф издал клич и пришпорил коня, не дав себе времени переосмыслить курс. «Деревянные солдаты» хлынули с холма, сметая чи’шарумов. В отличие от прошлых вылазок, они, достигнув открытой местности, не остановились и устремились к строю отборных даль’шарумов-лучников.
Красийцы не ожидали такого хода, но удивлялись недолго и принялись прореживать ряды конников опустошающими залпами. Лошадей не упакуешь в доспехи полностью, и, поймав стрелу в брешь, они ржали и падали, часто увлекая за собой соседей.
Но все же они набрали скорость и вдруг очутились над лучниками. Всадники разили их копьями, а могучие скакуны – топтали врага, и лучники, которым было нечем защититься, вскорости полегли.
Атаку возглавлял Тамос, его копье так и мелькало, покуда лошадь бросалась направо и налево. Впритык к нему ехал Самент.
Но когда лучники пали, в бой вступила красийская армия. Это были не чи’шарумы, которым раздали копья и погнали на убой. Настал черед настоящих шарумов, приученных воевать с детства, и в большинстве своем – тоже конных. Они надвинулись со всех сторон, сминая ряды Тамоса и повергая его вымуштрованное войско в хаос.
Тем не менее бой кипел. Самент держался рядом с графом, и оба они выделялись броскими доспехами. Самент отбил щитом летевшее в Тамоса копье. Тамос насадил шарума на свое и швырнул его под ноги неприятельскому коню. Самент был готов и вонзил копье в горло вставшего на дыбы животного.
Казалось, они главенствуют на поле боя, но Терну было издали видно, что их отделяли от соратников. Отгоняли, как скот.
Он понимал, что должен бежать. Раствориться в ночи и доставить известие о потере холма, а также письмо Лише.
Но он не мог себя заставить уйти. Он укрылся за покрывалом и перебегал от камня к камню, подступая к побоищу.
Тамос и Самент пробились внутрь кольца и вдруг очутились на тихом пятачке. Даль’шарумы окружили участок.
В центре сидел на лошади красийский командующий, Джайан, узнаваемый по белым тюрбану и покрывалу.
– Ты славно сражаешься, землепашец! – крикнул Джайан, вскидывая копье. – Проверим, долго ли ты выстоишь против настоящего врага?
Аббан поднял дальнозор – еще один дар Дамаджах. Его метчики старательно разобрали прибор, изучив устройство, метки и фрагмент кости демона. Им не понадобилось много времени, чтобы изготовить другие, и дальнозоры получили все его корабельные капитаны, включая Керана.
Прибор позволял видеть в свете Эверама – землепашцы называли это меточным видением. С его помощью он наблюдал вражеские корабли как ясным днем, освещены были все матросы, и метки на корпусах горели, словно начертанные огнем.
Вода была темна, ее дрейфующую магию притягивали корабельные метки, но Аббан различал под поверхностью свечение демонов, привлеченных суетой. Они кружили вихрем, дожидаясь, когда в защите появится брешь, чтобы целиком Затянуть корабли в объятия Най.
Вражеские пращники собирали обильную жатву на берегу и причалах. Жидкий подземный огонь изливался дальше, вглубь территории, так как чины не собирались разрушать доки. Их коробы были набиты камнями величиной с кулак, и те разлетались, поражая укрепления, воинов и машины. Скорпионы усугубляли хаос точечными ударами, снимая стрелков и кай, когда те высовывались из укрытий.
К этому добавился смертоносный шквал стрел, летевших с Кручи Колана.
– Им не продержаться, – сказал Хеват, указывая на галеры, которые подтягивались к огневому валу и были достаточно велики, чтобы увидеть их в свете меток и пламени. – Чины одолеют их, когда высадятся.
– Если высадятся, достопочтенный дама, – уточнил Аббан.
Рядом возникла Асави, взглянула на озеро. Аббан, притворившись, будто настраивает прибор, украдкой рассмотрел и ее. Подозрения подтвердились: многочисленные драгоценные камни пылали магией, особенно меченые монеты на лбу. Несомненно, она видела в темноте не хуже, чем он.
– Оставь войну настоящим мужчинам, хаффит, – посоветовал Хеват. – Я изучал победы Каджи, еще когда твой отец носил бидо. Даль’шарумам не помешать высадке. Им придется восторжествовать на суше.
Аббан не стал спорить зря, навел дальнозор на юг и наконец нашел, что искал. Из потайной бухточки быстро выходил его маленький флот, почти невидимый на темной воде и не замеченный врагом.
Первым шло «Копье Эверама» под командованием наставника Керана, целиком укомплектованное людьми из сотни Аббана, – изящная галера с двадцатью гребцами по каждому борту и квадратными парусами, способными поймать почти любой ветер. Но черные паруса убрали, галера летела стрелой на вражеский флот, обходясь только веслами. Пращников на носу и корме не было – лишь скорпионы особой конструкции и много-много людей.
Следом мчались еще две галеры и два десятка меньших судов, без пращей и скорпионов, – их трюмы были набиты шарумами.
Аббан извлек еще один дальнозор, дешевую, но вполне рабочую копию личного. Он хотел, чтобы старый учитель тоже взглянул.
– Ты, дама, правильно не веришь, что даль’шарумы остановят врага. Теперь посмотри, как с делом справятся мои ха’шарумы.
Хеват недоверчиво навел прибор:
– Это корабли, которые мы захватили. И что? Такая горстка не потопит целый флот.
– Потопит? – Аббан поцокал языком. – Какой с того прок? Если мы хотим выиграть эту войну, дама, вражеский флот должен стать нашим.
В следующий миг корабль Керана приблизился на расстояние выстрела к большой лактонской галере – первоклассному судну с огромными остроконечными парусами и широкой палубой, с обоих бортов уставленной орудиями.
Красийцы дали залп, и в корпусе вражеского корабля прочно засели здоровенные шипастые жала. К тяжелым коленчатым рычагам крепились буксировочные канаты, и дюжие чины-рабы налегли на рукояти, сближая галеры.
Прежде чем лактонцы сообразили, что происходит, расторопные ха’шарумы-дозорные уже побежали по натянутым канатам, как най’шарумы, взбирающиеся на стены Лабиринта. У них не было щитов, но все несли за плечами по полдюжины метательных копий, и к тому времени, как сбросили доски для остальных воинов, угрозу с палубы в основном устранили.
Воины Аббана очистили палубу за считаные секунды. Он увидел среди них Керана, выделяющегося искусственной ногой. Тот убивал с деловитостью, которая устрашила бы Аббана, если бы не аура наставника. Аббан не умел читать в сердцах, как Ахман и Дамаджах, но наблюдал сияние торжества.
«Видишь, наставник? – подумал он. – Я вернул тебе все, что ты потерял».
Когда палуба очистилась и корабль окончательно перешел в руки сотни, на борт пустили мехндингов, которые бросились к орудиям чинов. Остальной экипаж оставили на месте, и Керан, едва обрубили канаты, перескочил обратно на «Копье Эверама».
