Когда мужчины пришли в чувство, они обнаружили, что окружены шарум’тинг, нацелившими на них копья.
– Жалкое зрелище. – Ашия подняла покрывало и плюнула мужчинам под ноги. – Ваш шарусак так же плох, как самообладание, вы позволили себе опьянеть от магии алагай. Поднимайте товарища и возвращайтесь в отряд, пока у меня не кончилось терпение.
Не дожидаясь ответа, она растворилась в ночи, сопровождаемая сестрами по копью.
«Наши братья по копью ударят по нам, как только примут нашу помощь», – показала на бегу знаками Джарвах.
«Это пока, – ответила жестом Ашия. – Они научатся уважать шарум’тинг. Мы – кровь Избавителя и перекуем этот сброд перед Шарак Ка».
«А если мой святой отец не вернется? – просигналила Джарвах. – Во что превратятся без него войска Эверама?»
«Он вернется, – ответила Ашия. – Он Избавитель. В его отсутствие мы должны служить примером для всех. За дело. Мы не убили и половины тех алагай, что нужны для облегчения нашему господину пути на Небеса».
Они пробежали дальше, но большинство шарумов уважало ночь – и собственные недостатки, – и шарум’тинг не нашли ничего, заслуживающего внимания. Они углубились еще, оставляя позади патрули даль’шарумов, и вышли из Лабиринта в обнаженную ночь, как ее называли северяне.
Ашия нашла следы крупной стаи и начала преследование, остальные бесшумно неслись за ней. Они застали врасплох почти тридцать алагай, врезались в середину стаи и сформировали круг из щитов. Ашия доверилась сестрам, защищавшим ее с обеих сторон, а сестры доверились ей. Не боясь контратаки, они принялись невозмутимо резать демонов, как свечные огарки, одного за другим. Каждый убитый рассылал по отряду волну магии, придавая собратьям сил. Сила грозила вырваться из-под контроля, но это был слабый ветерок для женщин, обладающих центром.
Половина стаи издохла до того, как до демонов дошло, что надо бежать. К этому времени Ашия и ее сестры загнали тварей в узкий овраг с крутыми стенами, неудобный для их скачков. По сигналу Ашии сестры разбились на мелкие группы, и каждая приперла к стенке несколько демонов.
Ашия позволила группе алагай отрезать себя от сестер, искушая окружить, приблизиться к ней. Она видела линии силы, тянувшиеся в их конечностях, и закрыла глаза, глубоко дыша.
«В твою честь, господин». Копье и щит выпали из расслабленных пальцев, когда она подняла веки и приняла стойку шарусака.
Демоны, заверещав, ринулись на нее, но Ашия увидела удары прежде, чем их нанесли, четко начертанные в линиях аур. Украденная магия придала ей скорость, когда она пригнулась, развернулась, описала полукруг и врезала в челюсть самому резвому, чтобы перенаправить всю мощь его атаки на двоих других. Она уклонилась от свалки и затвердевшими пальцами ударила одного демона в брюхо, отшвырнув его в сторону.
Ногтевые метки вспыхнули силой, а магическая отдача от прямого контакта была в сто раз сильнее, чем профильтрованная через древесину копья. Полевой демон отлетел с опаленной и сплющенной грудной клеткой и попытался встать. Ашия выбила силу из ноги другого демона в миг, когда подземник изготовился прыгнуть, и оставила его лежать распростертым. Следующего она ударила ребром ладони в висок и ослепила.
Как посмел тот мужчина напасть на нее сзади? Надо было убить его в назидание остальным.
Алагай неистово черканул острыми когтями, но два простых блока отвели удар, и настал ее черед бить. Бдительность твари ослабела, и Ашия вонзила пальцы ей в горло. Шкура натянулась и лопнула как от силы удара, так и от сопутствующей ему разрывающей магии.
Ашия целиком погрузила предплечье в грудную клетку демона. Внутри эти создания были уязвимы, как и всякое животное. Она сгребла, что сумела, и выдернула горсть потрохов. Магия теперь грохотала в ее душе.
Избавитель исчез. Дамаджах ходит по лезвию ножа. Энкидо мертв. А братья по копью готовы убить ее, приняв помощь, за выхолащивание мужского достоинства. Это было неподъемным бременем.
Она сделалась агрессивнее и отказалась от нейтральной стойки, дабы преследовать отступающих демонов, вместо того чтобы убаюкивать их внимание. Именно за это она выбранила даль’шарума, но в ней текла кровь Избавителя. Она владела собой.
Следующего демона, который бросился на нее, она поймала за голову и крутанула, используя его собственную силу, ломая ему шею.
Ашия встретила новый бросок, колотя руками и ногами и приняв позу для нанесения смертельных ударов по линиям силы алагай.
Периферия ее поля зрения окрасилась в кровавый цвет, и она видела лишь очередного демона. Она смотрела даже не на тела, а исключительно на истинные формы, линии силы в аурах алагай. Она видела только их и била только по ним.
Внезапно в глазах потемнело, и она споткнулась, нанося следующий удар. Возникла новая мишень, и она врезала со всей мочи, но кулак отскочил от щита из меченого стекла.
– Сестра! – крикнула Мича. – Найди свой центр!
Ашия вернулась в чувство. Ее покрывал ихор, а вокруг повсюду лежали мертвые алагай. Семь штук. Овраг был очищен, а Мича, Джарвах и остальные смотрели на нее.
Мича поймала ее за руку:
– Что это было?
– О чем ты? – спросила Ашия. – Я поминала нашего господина шарусаком.
Мича сдвинула брови и понизила голос до резкого шепота, чтобы не услышали спутницы.
– Ты знаешь, о чем я, сестра. Ты потеряла контроль. Ты хочешь почтить нашего господина, но Энкидо было бы стыдно за тебя из-за такой выходки, особенно перед нашими сестричками. Тебе повезло, что этого не видели еще и шарумы.
За годы Ашия получила много ударов, но не один не был таким болезненным, как эти слова. Ашии захотелось возразить, но едва ее чувства восстановились полностью, она узрела правду.
– Да простит меня Эверам, – прошептала она.
Мича утешающе сжала ее ладонь:
– Я понимаю, сестра. Когда магия на подъеме, я испытываю то же самое. Но именно ты всегда служила нам примером. Наш господин мертв, ты одна и осталась.
Ашия заключила ладони Мичи в свои и крепко стиснула:
– Нет, возлюбленная сестра. Остались только мы. Без Шанвах шарум’тинг будут также смотреть на тебя и Джарвах. Ты должна быть сильной перед ними, как этой ночью передо мной.
Одежды Ашии еще были мокры от крови демонов, когда она вернулась в покои дворца, которые делила с Асомом и их младенцем Каджи.
В обычном случае она сменила бы перед возвращением облачение шарума на подобающее женщине черное, чтобы не рассориться с мужем. Асом никогда не одобрял ее решения взяться за копье, но не ему было решать. Оба обратились к Избавителю с просьбой развести их, когда Шар’Дама Ка нарек ее шарум’тинг, но дядя отказался в своей непостижимой мудрости.
