Он улыбнулся:
– И они не будут готовы, после того как дама Горджа доставит им послание.
Глава 29
Дама Горджа
334 П. В., зима
Записка была написана крупным почерком Дарси Лесоруб. Ее сообщения, как и она сама, переходили сразу к делу. Другой бы составил длинное письмо, но Дарси ограничивалась сводом коротких фраз, и каждая уведомляла об отдельной проблеме.
Госпожа Лиша.
Меченые дети отбились от рук. Не идут на осмотр. Разрисовывают себя не только воронцом. Стефни Тракт нашла у Стелы под платьем татуировки. Седой Йон попробовал их приструнить, и Каллен Лесоруб сломал ему руку.
Они теперь живут в лесу и говорят, что так делал Избавитель. Если кто-то и спит, то только днем и не на солнце. Гаред им это спускал, потому что они здорово бьют подземников, но даже у него кончается терпение.
Говорят, у вас есть план на случай чего-то подобного. Если у вас припрятан козырь, пора вынимать.
Дарси
– Будь оно проклято! – бросила Лиша.
Уонда отвлеклась от шлифовки лука:
– Что будь проклято?
– В Лощине все пошло вразнос. – Лиша погладила округлый живот. – А если я задержусь здесь надолго, то не смогу ехать, пока не рожу.
– Как же мы уедем без Рожера? – испугалась Уонда.
– Никак. Но мне надоели бесконечные отсрочки Джансона. Я глубоко начхать хотела на то, что Джасин был его племянником. Он дважды покушался на Рожера и сам виноват, что так вышло.
– Вряд ли это кого-то поколеблет, – сказала Уонда.
– Поколеблет, если Гареду придется взять сюда несколько тысяч лесорубов, чтобы забрать нас и довезти до дома, – ответила Лиша.
Уонда какое-то время смотрела на нее, затем вернулась к луку.
– Думаете, до этого дойдет?
Лиша потерла висок:
– Возможно. Не знаю. Надеюсь, что нет.
– Начнется бойня, – заметила Уонда. – Эти двое, бывает, бодаются, но Гар относится к Рожеру как к братишке.
– Мы все к нему так относимся, – согласилась Лиша. – Но герцог и его братья упрямы. Если Гаред приведет армию, они могут нас отпустить, но предоставят Лощину самой себе.
Уонда пожала плечами:
– Мне по душе и граф, и матушка-герцогиня, но Лощина прекрасно обходится и без них. Мы им нужны больше, чем они нам.
– Возможно, – повторила Лиша, но без особой уверенности.
В дверь постучали. Уонда отворила и обнаружила на пороге служанку герцогини Мелни.
– Знак добрый, но ликовать рано, – сказала Лиша Мелни.
– Демоново дерьмо! – возразила Арейн. – Девочка кровит каждый четвертый вторак, как по часам. Сегодня пятак – и ни капли. Не нужно фартука травницы, чтобы понять почему.
– Во мне дитя, – подхватила Мелни.
– Да я же не отрицаю, – сказала Лиша, и Мелни просветлела лицом. – Но я бы не кричала об этом с балкона. Это ранний срок первой беременности, и шансы на то, что она либо закончится родами, либо нет, равны.
– Закончится! – уперлась молодая герцогиня. – Я чувствую вмешательство Создателя, который дарует нам ребенка, когда тот особенно нужен.
– Даже если так, не повредит немного выждать и никому об этом не говорить, – настояла на своем Лиша. – Время еще есть.
– Не так много, как ты думаешь, – заметила Арейн.
Лише пришлось поторапливаться, чтобы не отстать от Арейн, когда старуха зашагала через женское крыло дворца. Она настолько привыкла к притворной немощи матушки-герцогини, что ей казалось, будто рядом идет совершенно другая женщина.
«Стряслась серьезная беда», – поняла Лиша, коль скоро герцогиня перестала прикидываться в коридоре, где мог заметить любой.
Она учуяла его, едва вошла в апартаменты. Арейн распахнула окна и поставила в комнате свежие цветы, но вонь ощущалась явственно даже в передней. За левым глазным яблоком кольнуло, предвещая головную боль, которая к концу дня уложит Лишу в постель.
В приемной ждал Терн – вонючий и грязный даже больше, чем в последнюю встречу. На одежде, еще мокрой после долгого пути по талому снегу, была кровь. Видимые части тела покрывали ссадины и синяки.
Подавив рвотный позыв, Лиша подошла. В глазнице расцвела боль, которую она тоже сглотнула и занялась осмотром.
Мальчик был изможден, словно неделю не спал. Ноги кровоточили и покрылись пузырями, но заражения не было. Остальные раны выглядели болезненными, но поверхностными.
– Что случилось? – спросила она.
Взгляд Терна метнулся к Арейн, и герцогиня ответила, покуда Лиша продолжала осмотр:
– Тамос пошел на штурм Доктауна. Совместная попытка с Лактоном и райзонским сопротивлением.
– Почему мне об этом не сказали? – гневно осведомилась Лиша.
– Потому что я не доверяю тебе, когда дело касается красийцев, – откровенно ответила Арейн. – Ты была бы против атаки.
Лиша скрестила руки:
– И чего же достигла блистательная военная стратегия вашей милости?
– Мы проиграли, – тихо произнес Терн, всхлипывая.
Лиша, дыша ртом, обняла его, плачущего; слезы проделывали бороздки в грязи и соке свиного корня на его щеках. В голове у Лиши роилась тысяча вопросов, но сейчас было важно одно.
– Где Тамос? – спросила она.
Не прекращая плакать, Терн помотал головой. Он вынул из-за пазухи сложенный грязный листок бумаги:
– Велел передать вам это.
– Что? – встрепенулась Арейн.
Терн, очевидно, умолчал о письме при первоначальном отчете.
Дрожащими руками Лиша взяла листок. Слова, написанные в спешке, расплылись, но почерк Тамоса узнался безошибочно.
Письмо было кратким:
Моя дорогая Лиша!
Я прощаю тебя. Я люблю тебя.
Сомневайся в чем угодно, только не в этом.
Тамос
Лиша перечитала трижды, и слезы застлали взор. Рыдание вырвалось вопреки всем усилиям сдержаться, и она, уронив письмо, закрыла лицо руками. Терн обнял ее, как только что обнимала его она.
