Наконец Аббан глотнул воздуха и пришел в себя. В глазах заплясали знакомые искорки.
Он громко рассмеялся:
– Неудивительно, что шарумы считают магию крепче кузи. Я двадцать лет не чувствовал себя таким бодрым и сильным!
Он с любопытством взглянул на свою ногу и попробовал встать, оставив костыль на подушках. Какой-то миг он стоял устойчиво, но, когда согнул колени, чтобы в восторге подпрыгнуть, нога подкосилась. Только благодаря давнему опыту он сумел опрокинуться на подушки, а не на пол.
Инэвера улыбнулась:
– Я предлагала тебе вылечить ногу, хаффит, но ты отказался. Когда-нибудь могу предложить еще раз, но ни в коем случае не бесплатно.
Аббан поклонился и ухмыльнулся в ответ:
– Дамаджах отлично прижилась бы на базаре.
Инэвера и правда выросла на базаре, но Аббану не полагалось об этом знать – никому не полагалось. Безопасность ее родных зависела от их безвестности, а знать секрет могли уже слишком многие.
– Должна ли я счесть комплиментом уравнивание меня с дочкой какого-нибудь хаффита-торгаша? – огрызнулась она.
Аббан поклонился:
– Дамаджах, это лучший комплимент, какой я могу сделать.
Она фыркнула, притворившись, будто смягчилась.
– Довольно тратить время впустую. Расскажи все, что помнишь о нападении.
– При взрыве погибло семнадцать человек, включая дама, – сообщил Аббан. – Еще сорок три ранено, а храм серьезно пострадал. Уничтожено много мощей героев, украшавших его стены.
– Как же такое возможно? – спросила Инэвера. – Взрыв произошел средь бела дня – это не могла быть магия хора.
– Думаю, чины применили петарды.
– Петарды?
– Чиновы шутихи, – пояснил Аббан. – Наши фейерверки изготовлены в основном из жидкостей и масел, но у чинов есть порошки. Главным образом для света и грохота в праздники, но если их закатать в бумагу и сделать шашки, то они полезны при добыче руды и строительстве. Я видел, как Лиша Свиток с превеликим эффектом использовала их против алагай.
Инэвера поморщилась, на миг забывшись. Она быстро вернула маску невозмутимости, но хаффит, несомненно, умышленно назвал это имя и отследил ее реакцию.
– Упоминая это имя, ты рискуешь сильнее, чем без доклада приблизившись к моей опочивальне, – сказала она. – Не думай, будто я настолько глупа, чтобы проморгать твое содействие моему мужу в его опрометчивой связи с северной шлюхой.
Аббан пожал плечами, не потрудившись отрицать очевидное.
– В настоящее время Лиша Свиток – наименьшая забота Дамаджах.
«Если бы», – подумала Инэвера.
– Мне нужны подробные материалы об изготовлении этих шутих.
Аббан протяжно выдохнул:
– Это будет трудно, Дамаджах. Сами-то шашки у меня есть, несколько штук, я конфисковал их на рудниках, которые мы взяли, когда Избавитель возвестил рождение Дара Эверама, но их изготовление остается тайной. У чинов принято, чтобы травницы передавали подмастерьям свои знания устно, а не письменно.
– И ни шпионы, ни подкуп не помогли тебе выведать формулу? – спросила Инэвера. – Я разочарована.
Аббан пожал плечами:
– Это редкое умение даже среди травниц, и все они отрицают свою осведомленность. Они неглупы и понимают, что мы обратим их знания против них же.
– Я выдам тебе ордера на арест, – сказала Инэвера. – Если женщины неподкупны, допроси их строже. И принеси мне образчики этих шутих. Это слишком мощное оружие для чинов.
– Обращайся с ним крайне осторожно, Дамаджах, – предостерег Аббан. – Двое моих людей погибли при взрыве, когда стронули с места партию, слишком долго пролежавшую на складе.
– У нас есть подозреваемые в этом преступлении?
Аббан помотал головой.
– Запал у шутих короткий, но никто не заметил, чтобы кто-нибудь убегал от здания перед взрывом. Среди убитых были чины. Один из них наверняка поджег фитиль и принял мученичество.
– Значит, в чинах все-таки есть сталь, – сказала Инэвера. – Жаль, что они тратят ее на Дневную войну, а не на алагай’шарак.
– Дамаджи этого не снесут, – заметил Аббан. – Дар Эверама зальется кровью.
– И больше людей переметнется к Джайану, – кивнула Инэвера. – Его шарумы захватят в городе власть, и ничто их не остановит.
– Ради его же, города, защиты, – подхватил Аббан, и сарказма было больше в его ауре, чем в словах.
– Именно, – согласилась Инэвера.
– Тем больше причин отослать его подальше, – сказал Аббан.
Инэвера вгляделась в него. Ничто ей не было желаннее, но как?.. Вот оно. Она прочла ответ в его ауре. Умный Аббан обзавелся планом. Или по крайней мере, так думал.
– Выкладывай, хаффит, – резко скомандовала она.
– Лактон, – улыбнулся Аббан.
И это план? Наверно, Инэвера переоценила хаффита.
– Не думаешь же ты, что Лактон остался первоочередной целью, когда Ахман исчез, а за дворцовыми стенами вспыхнул бунт?
– Остался тем более, – возразил Аббан. – Через две с небольшим недели лактонцы повезут своему герцогу оброк. Нам нужно это продовольствие, Дамаджах. Я не знаю, как сказать убедительнее. Если алагай продолжат истреблять наши запасы, этот оброк – единственное, что позволит войскам пережить зиму. Вся подготовка уже завершена.
– И как мне убедить шарум ка и дамаджи отправить воинов в тяжелый недельный поход, когда Шарик Хора еще объят пламенем? – спросила Инэвера.
– Ха! – Аббан указал на ее мешочек с хора. – Помаши костями и скажи, что за диверсиями стоят докмейстеры. Потребуй, чтобы твой старший сын стал молотом Эверама – сокрушил их и занял город.
Инэвера вскинула брови:
– Ты предлагаешь мне обмануть совет дамаджи лживыми предсказаниями священных костей?
– Полно, Дамаджах, – улыбнулся Аббан. – Не оскорбляй нас обоих.
Инэвера не удержалась от смеха. Ей отчаянно не хотелось признавать, но хаффит начинал ей нравиться. В его идее был смысл.
Она опустила левую руку в мешочек с костями, а правой обнажила кривой кинжал.
– Протяни руку.
Хаффит заметно побледнел, но не посмел отказаться. Когда хора смочились его кровью, он с ужасом, завороженно стал смотреть, как их встряхивают и они начинают светиться.
– Эверам, Создатель Небес и Ала, Дарующий Свет и Жизнь, Твоим детям нужен совет. Последовать ли нам плану хаффита и атаковать озерный город?
Инэвера бросила кости, и они вспыхнули, отклонившись от естественной траектории, когда ими завладела магия. Зрелище было привычным для Инэверы, но Аббан перестал дышать, пока она изучала символы.
