Она посмотрела на Смитта:
– Плодятся ли кролики?
Смитт рассмеялся:
– Как вы и рассчитывали. Пчелы и куры – тоже. Партии отправляются как по часам. Во всех баронствах есть ульи, крольчатники и инкубаторы. Даже там, где вместо домов еще палатки.
Тамос взглянул на Гареда:
– Барон, как обстоят у лесорубов дела с новыми великими метками?
– На этой неделе закончат очередную, – ответил Гаред. – Земля в основном чиста, мы лишь копаем фундаменты и стрижем ограды.
Под «стрижкой оград» лесорубы понимали оформление лесополосы внешнего периметра, чтобы та в точности соответствовала описанию метчиков. Гаред кивнул на Эрни, которого произвели в мастера гильдии метчиков Лощины.
Разница между этими двумя десятикратно усиливалась несходством посадки. Отец Лиши смахивал на мышь, сидящую рядом с волком.
В памяти Лиши вновь вспыхнула ночь, когда она застала Гареда за совокуплением с ее матерью. Она резко встряхнула головой, отгоняя видение. Никто этого не заметил, кроме Тамоса, – граф вскинул брови. Лиша вымученно улыбнулась и подмигнула.
– Метка должна активироваться через день или два, но местность хорошо патрулируется, – сказал Эрни. – Сейчас, когда новолуние позади, народ может въезжать и строиться. Мы не войдем в полную силу, пока метку не укрепят здания, стены и заборы.
Артер передал Тамосу список:
– Это предложенные названия для новых баронств, а бароны и баронессы, которых избрали их главами, ждут вашего одобрения. Все они готовы преклонить колени и присягнуть вам и Трону плюща.
Тамос что-то буркнул, взглянув на бумагу. Он оставался недоволен тем, что беженцам разрешалось выбирать своих вожаков, но и граф, и «деревянные солдаты», которых он привел в Лощину, были бойцами, а не политиками. Пусть лучше пришлые правят сами, насколько это возможно, пока сохраняют мир и служат графству Лощина.
– А что вербовка? – осведомился Тамос.
– Моим приказано обходить все баронства и объявлять, что, если люди присоединятся к лесорубам, они пройдут подготовку по самозащите. Сырые дровишки поступают ежедневно, и все больше народу готово выступать каждую ночь.
Тамос взглянул на Смитта:
– А как мы экипируем сырые дровишки? Оружия так и не хватает?
– Мастера, ваша светлость, работают не покладая рук, чтобы удовлетворить спрос, но копий у нас более чем достаточно. – Смитт бросил взгляд на Эрни. – Причина задержки в метчиках.
Эрни упрямо сжал губы, когда все глаза приковались к нему. Возможно, он не справлялся с женой, но на совете с ним были шутки плохи.
– Пусть ваша светлость лично рассудит, что требует больше времени – изготовить палку или пометить ее. Мои метчики трудятся со всей возможной скоростью, но их крайне мало, чтобы выполнить заказ в срок.
Тамос не стушевался:
– Тогда обучи новых.
– Учим, – ответил Эрни. – Сотни, но ремесло метчика не освоить за ночь. Разве вы доверите свою жизнь ученику-первогодке?
Смитт кашлянул, разряжая обстановку и вновь привлекая внимание к себе.
– Конечно, это требует времени. Между тем лошадей будет больше.
Тамос оживился. Шесть недель назад, в новолуние, он потерял любимого коня и значительную часть кавалерии. После чего приобрел огромного энджирсского мустанга, сильно похожего на Облома – скакуна Гареда, и говорил о нем без конца, пока Лиша однажды не предложила ему вместо себя кобылу.
Гаред кивнул.
– Жон Жеребец нанял к себе на ранчо кучу выходцев из Лощины. Там вырос настоящий город, мустангов ловят и объезжают сотни людей. Жон говорит, что к весне у тебя будет все, что потеряли «деревянные солдаты», и даже больше. Обойдется чуток дороже, чем нам бы хотелось…
– Ну еще бы! – закатил глаза Артер.
– Плати, – велел Тамос. – Мне нужно вернуть кавалерию, Артер, и некогда трястись над клатами.
Артер, не вставая, поклонился, и его губы сложились в тонкую линию.
– Разумеется, ваша светлость.
– Может быть, Дарси сообщит нам новости об успехах выздоравливающих? – спросила Лиша.
В придачу к потере кавалерии ранения получили тысячи жителей Лощины. Самых тяжелых или занимающих важные должности Лиша исцеляла магией хора, но, после того как травницы залатывали раны, подавляющее большинство нуждалось в естественном лечении. Многие только учились вновь пользоваться сломанными руками и ногами, и им показывали надлежащие упражнения.
Дарси неуклюже шевельнулась, что Лиша расценила как реверанс в положении сидя.
– Местные травницы обходят графство. Добровольцы собираются на площадях и помогают раненым восстановить силы – те ходят, подтягиваются, поднимают грузы. – Она указала подбородком на Рожера и Гари. – Жонглеры ездят по селениям и воодушевляют тех, кто отстраивает разрушенное.
Рожер кивнул:
– Мы не просто выступаем – еще и учим. Городские площади служат не только для восстановления сил раненых. Дети начинают играть, едва им удается удержать смычок или тронуть струну. Мы послали в Энджирс за мастерами по изготовлению инструментов, – неуверенно продолжил Рожер, вынув из кожаного портфеля лист пергамента. – Стоить будет…
– Я возьму, мастер Восьмипалый, – вмешался Артер, потянувшись за пергаментом.
Последний вестник принес сообщение, что гильдия жонглеров повысила Рожера до мастера, но Лише все еще было непривычно слышать этот титул. Лорд прочел написанное и с мрачной миной подал лист графу.
Ознакомившись с цифрами, крякнул даже Тамос.
– Ты, мастер Восьмипалый, скор объявлять жонглеров своими и не подчиненными мне – пока не понадобятся деньги. Если передумаешь насчет должности королевского герольда Лощины, то выделять тебе средства будет проще.
Рожер сжал губы. Он ответил отказом на первое предложение графа, но Лише показалось, будто жонглер заколебался, по мере того как росла вероятность, что она вскоре станет графиней. Правда, Рожер был не лишен упрямства и не трудился идти навстречу кому бы то ни было. Нажим со стороны Тамоса только укреплял его решимость.
– При всем подобающем уважении, ваша светлость, мы не просим роскошеств, – возразил Рожер. – Эти инструменты спасут не меньше жизней, чем ваши кони и копья.
Ноздри Тамоса раздулись, как разлилась и боль в виске Лиши. Она усомнилась, что из Рожера вообще получится хороший герольд. Он был дока болтать лишнее.
– Мастер Восьмипалый, сколько твоих жонглеров погибло в Ущерб? – негромко осведомился Тамос.
Ответ знали оба. Ни одного. Неподходящее сравнение, но Тамос не всегда бывал справедлив.
Гари кашлянул.
– Мы работаем с тем, что пока имеем, ваша светлость. Голоса есть у всех, и большинство можно научить не фальшивить. Праведные дома стоят еще не во всех баронствах, но хор есть везде. Мастер Рожер и его… мм… жены об этом позаботились. По седьмакам «Песнь о Лунном Ущербе» слышна на мили окрест. Достаточно, чтобы сдерживать целую рощу лесных демонов. Мастер Рожер написал даже колыбельную версию, – продолжил Гари. – Она успокаивает младенцев и может защитить как их, так и родителей.
