– Это ты ее спас. Едва созревший для шараджа, ты вышел в поле как готовый шарум.
– Я не созрел, – сказал Арлен. – Все равно ее потерял, просто не так быстро.
– Ты сожалеешь, что ради нее встал на пути Най?
– Ни секунды.
– Это и значит быть Шар’Дама Ка, – отозвался Джардир. – Принимать тяжелые решения, на которые не способны другие. Слабых, как твой отец, необходимо оттолкнуть, чтобы явились сильные.
– Джеф Тюк не был слаб, – вмешалась Ренна, привлекая внимание обоих. – В ту ночь он усвоил урок, пусть даже за пятнадцать лет до испытания. Когда на дворе у него оказалась я, окровавленная и с демонами на хвосте, он дал им бой. Спас мне жизнь. Ты этого не сделал, красиец. Сейчас Тиббетс-Брук стоит прочно, и для этого не понадобилась гибель половины местных.
– Инэвера, – сказал Джардир. – Не важно, как люди приходят на Шарак Ка, – главное, чтобы пришли. – Он посмотрел на Арлена. – Ты сам сказал, Пар’чин, что отныне мы выше таких вещей. Нападение на Доктаун – план Аббана, и Эверам рассудит, кто сильнее: они с Джайаном или лактонские докмейстеры.
– Напрасно я доверял этому гнусному верблюжьему вору, – проскрежетал Арлен.
Джардир усмехнулся:
– Я годами твердил себе то же самое. Аббану можно доверить только одно – быть Аббаном. Он поступает по совести лишь до тех пор, пока не оказывается выгодным обратное.
– Так и подмывает сгонять в Доктаун и дать пинка ему и твоему сыну, – заметил Арлен.
Джардир потемнел лицом:
– Давай, Пар’чин, и нашему договору конец. Сделаешь это – и я вернусь на Трон черепов, а ты займешься своим безумным планом.
Арлен поджал губы, и оба напряглись, готовые немедленно возобновить поединок. Они постояли так, затем Арлен покачал головой:
– Там будет видно. Пока же нам с Рен надо взглянуть на людей, которых ты выставил в открытую ночь.
– Это не… – начал Джардир.
– Заткнись! – взревел Арлен так яростно, что Ахман даже дрогнул. – Это ночь, и я не желаю видеть, как наши братья и сестры переживают ее одни!
Джардир кивнул:
– Конечно, в этом нет чести. Я позову Шанвах с Шанджатом, и мы…
– Останетесь здесь, подери вас демоны, и будете стеречь пленника, – отрезал Арлен.
– Мы тебе не слуги, Пар’чин, чтобы охранять тюрьму.
– Это не обычная тюрьма. Ты знаешь, кого мы там держим.
Джардир напрягся:
– Алагай Ка.
Арлен отрывисто кивнул:
– Если я вернусь и застану здесь меньше трех человек охраны, наш договор и правда будет расторгнут.
Джардир поклонился:
– Не показывайтесь на виду. Спасайте в ночи ваш народ, но Дневная война больше не наше дело.
Арлен нахмурился, но кивнул, повернулся и протянул руку Ренне. Она взялась за нее, прижалась к нему, и оба растаяли, слившись, как при всяком единении плоти. Вместе они соскользнули вниз по тропе.
Вкатившись обратно в башню, Ренна неуклюже соткалась в нескольких дюймах от пола. От еженощных Втягиваний и странствий у нее кружилась голова, запасы магии истощались, нутро слабело и пылало от проведенной сквозь него энергии.
Из-за внезапного падения подвернулась лодыжка, и Ренна споткнулась, но кто-то поймал ее, не дав упасть. Она напряглась, готовая к бою.
– Спокойно, сестра, – сказала Шанвах. – Это всего лишь я.
Ренна встряхнула головой, встала твердо и отпрянула в сторону.
– С каких пор я тебе сестра?
– С тех, когда мы пролили кровь в усыпальнице Каджи, – ответила Шанвах. – Теперь мы сестры по копью.
Лодыжка болезненно пульсировала. Ренна попробовала ее вылечить, но обнаружила, что не в силах. Она попыталась Втянуть магию, но все ее тело как будто объяло пламенем. Пусть уж лучше лодыжка болит.
Ренна взглянула на горизонт. Небо светлело, но до рассвета еще оставался час. Надо бы успеть поесть, иначе днем от нее не будет толку.
– Сестры только до рассвета, а потом мы опять станем врагами?
Шанвах пожала плечами:
– Если Шар’Дама Ка прикажет, то я сражусь с тобой, Ренна вах Харл, но не по своей воле. Я вижу в тебе и Пар’чине честь и думаю, что Эверам имеет на нас виды.
– Хотела бы я, чтобы было так просто, – откликнулась Ренна.
– Оно и просто, и нет, – сказала Шанвах. – На Ала ничто не просто, иначе было бы как на Небесах. Эверам не раскрывает своего плана, но мы знаем, что Он действует.
– Ага, – бросила Ренна, хотя ничуть не согласилась. Она транжирила время, нужное для охоты, особенно при больной лодыжке. Ренна извлекла нож. – Пойду чуток поохочусь. Восстановлю силы.
– Я с тобой, – кивнула Шанвах.
– Хрен тебе! – огрызнулась Ренна.
– Ты устала, сестра, – уперлась та. – Вдвоем безопаснее.
Ренна помотала головой:
– Мне не нужна нянька. Ты только обузой будешь.
– Но мы…
В ауре Шанвах расцвела неподдельная обида, и Ренну это разозлило.
– Что – мы? Сестры по копью? Ты думаешь, мать-перемать, для меня это что-нибудь значит, после того как я неделю спасала людей, которых вы, пустынные крысы, выгнали в ночь?
Она схватила жилет и показала глубоко въевшиеся красные пятна.
– Я вся в крови невинных из-за твоего Шар’Дама Ка, Шанвах. Здесь, в проклятой ночи. Так что прости, если мне неохота, чтобы ты дышала мне в спину.
Резко развернувшись и больше ни слова не сказав, она устремилась в ночь.
Ближе к рассвету Ренна наконец увидела свою цель. Их пятерка уже опустошила окрестности башни, а когда она углубилась дальше, многие демоны успели скользнуть в объятия Недр, укрывавшие их от солнца.
Этого подземника она выслеживала несколько минут и заметила весьма вовремя. Полевой демон отступил в густую траву на тот краткий миг, когда начнет дематериализоваться и станет уязвим. Низшие трутни были не способны исчезать быстро, как элита – или сама Ренна, – и в трансе рассеяния могли с тем же успехом спать, как обороняться.
Увидев, что мышцы демона расслабились, едва тот впал в прострацию, она прыгнула ему на спину, обхватила корпус руками и ногами и повалилась навзничь сама. Демон беспомощно забился, когда она вонзила нож ему в грудь и резким движением распорола брюхо, обнажая потроха.
