Над горизонтом забрезжил свет, плоть подземника начала дымиться и шкворчать. В отчаянии Ренна погрузила руки в зияющую рану, выдирая все подряд и заталкивая в рот, пока не сожгло солнце.
В течение нескольких острых минут она неряшливо пожирала плоть демона, а затем вспыхнула искра – то загорелся стекавший по подбородку ихор. Ренна оторопело вскрикнула.
В воздухе свистнуло, и сверкающий наконечник срезал траву, как коса. Шанвах изготовила копье к бою. Но замерла при виде трупа демона.
Она немедленно отскочила и отвесила глубокий поклон:
– Прости, сестра, что не учла твое требование, но я беспокоилась. Когда же ты вскрикнула, я решила… – Она подняла взгляд. – Но нет, конечно. Ты Ренна вах Харл, и никакому демону не выстоять против…
Ее аура скрылась в лучах восходящего солнца, но глаза Шанвах сказали Ренне достаточно. Она поняла.
– Шанвах, подожди, – начала Ренна, но женщина развернулась и бросилась прочь.
К тому времени, когда Ренна вернулась, все собрались во дворе, в тени башни. Шанвах стояла на коленях, уткнувшись в землю. Шанджат держал копье.
Арлен и Джардир снова были на грани схватки, на сей раз решающей.
Все взоры обратились к приблизившейся Ренне. Шанвах вскочила на ноги и указала на нее копьем:
– Она прислужница Най!
– Это невозможно, – сказал Джардир. – Мы вместе сражались с самим Алагай Ка.
– Она испорчена, – возразила Шанвах. – Избавитель, я клянусь в этом перед Эверамом моей честью и упованием на Небеса. Я собственными глазами видела, как она пожирала нечистое мясо алагай.
– Невозможно, – повторил Джардир, указывая на рассветное солнце. Все еще оставались в полутьме, но Ренна стояла полностью на свету. – Как может слуга Най торчать в лучах Эверама, если…
Но тут он резко повернулся и посмотрел на Арлена. В секунду покрыв расстояние между ними, схватил за руки и глубже проник в его ауру.
– Это правда, – прошептал Джардир. – Спаси нас Эверам, я верил тебе, а ты все это время служил Най.
– Не будь болваном, чтоб тебя перекорежило! – заорал Арлен.
– Зачем же еще тебе осквернять свое тело, как не…
Зарычав, Арлен с такой силой оттолкнул Джардира, что Шанджату пришлось отскочить в сторону. Все напряглись, предвидя поединок, но Арлен остался на месте и не собирался продолжать бой.
– У тебя есть ядра, чтобы спрашивать зачем? Ночь, ты думаешь мне этого хотелось? – Он гневно наставил на Джардира палец. – Это твоя работа, как и проклятые чернила.
– Теперь болван ты, Пар’чин, – ответил Джардир. – Я не заталкивал тебе в глотку мясо демонов.
– Нет, – рявкнул Арлен, – ты, Шанджат и другие бросили меня подыхать в пустыне, сначала избив, ограбив и попытавшись скормить демонам за то, что я имел наглость впервые за три тысячи лет победить в первую ночь алагай’шарак.
Шанвах круглыми глазами взглянула на Шанджата:
– Отец, это не может быть правдой.
Острие копья, которое Шанджат держал наготове, опустилось, и он повернулся к ней:
– Правда, дочь. Мы опозорили себя тем, что нам пришлось совершить той ночью, но Пар’чин похитил Копье Каджи, и нельзя было допустить, чтобы оно осталось у него.
– Ты выбираешь слова хуже, чем базарный хаффит, – сплюнул Арлен. – Копья не видели три тысячи лет. Его мощь принадлежит всему человечеству, и я честно принес его Джардиру, чтобы поделиться.
– Молчи, шарум! – гаркнул Джардир, не сводя взгляда с Арлена. – Ты тоже выбирай слова, Пар’чин. Ничто из сказанного не объясняет, зачем ты ел нечистое мясо.
– Неужели? Ты сам сказал, что в Анох-Сане есть нечего. Именно поэтому твои люди разорили его больше, чем мозговые демоны. Тебе было некогда церемониться. Ты просто хотел разграбить город.
– Предупреждаю, Пар’чин…
– Не отрицай, – сказал Арлен. – Быть Шар’Дама Ка означает принимать серьезные решения, да? Тогда отвечай за них.
– Я отвечаю, – ровно произнес Джардир.
– Я тоже. Я не меньше тебя хотел вызнать секреты Анох-Сана. Когда я приковылял в Рассветный оазис и пометил кожу, мне хватало еды, чтобы убраться из пустыни…
– Или вернуться в Анох-Сан, – закончил Джардир.
Арлен кивнул:
– Я пробыл там долго, исследуя. Кроме демонов, есть было нечего. Мне пришлось выживать, чтобы рассказать о том, что узнал. – Он поднял палец. – Но я оставил это место в том же виде, в каком нашел. Готов поспорить, что твои люди даже не заметили, что я там побывал. Так кто из нас больше чтит Эверама и лучше сражается с Най?
Джардир презрительно усмехнулся:
– Не говори об Эвераме и Най, Пар’чин. Ты не веришь в обоих.
– И все же вернее твоей религии, чем ты! – парировал Арлен, скрещивая руки.
– Ты поедал мясо алагай, – сказал Джардир. – Неужели ты всерьез думаешь, что оно тебя не оскверняет?
– Ну ты и лицемер! – рассмеялся Арлен. – Алагай хора управляли всей твоей жизнью, возвышением, завоеваниями – и ты говоришь мне о скверне? Как твоя извращенная логика объясняет, что кости демонов глаголят голосом Эверама?
Джардир поджал губы:
– Я и сам этому часто удивлялся, но их силу нельзя отрицать.
– Конечно нет. Ты же, мать-перемать, видишь магию. – Он указал на копье. – В Копье Каджи – начинка из кости демона. Как и в короне. Магия не зло, а подземники не пехота в какой-то вечной вселенской войне, – продолжил Арлен. – Это просто животные, как и мы. Животные, которые миллионы лет жили в глубинах Ала, купаясь в энергии Недр. Развившиеся и вобравшие часть этой силы, а мы научились обращать ее против них. Вот и все. – Он поднял меченый кулак. – Татуировки дают мне силу, но не больше, чем твои шрамы. Настоящая сила появляется при поедании мяса. Вот почему я умею растворяться и рисовать метки в воздухе. Делать то, чего ты либо вообще не можешь, либо – не можешь без копья и короны. Во мне самом теперь начинка из демоновой кости.
– Если они животные, как ты говоришь, – сказал Джардир, – то ты рискуешь и сам им уподобиться, коли продолжишь в том же духе.
– Знаю, – кивнул Арлен. – Я уже несколько лет не ел демонов, но сила вроде бы сохраняется.
– Но ты разрешаешь рисковать и своей дживах.
Арлен снова рассмеялся, но на сей раз не свысока. Его веселье было искренним.
– Разрешаю? Знаком ли ты с Ренной Тюк? Она не спрашивает разрешения.
– Охренеть, как верно, – подхватила Ренна, взяв его за руку.
Арлен любовно взглянул на нее, но продолжил беседу с Джардиром:
