Тут не может быть места, да и не нужна та гениальная интуиция, которая в маневренной войне побуждает великих полководцев принимать целесообразные оперативные решения в связи с постоянно меняющимися элементами обстановки. Тут в закрепленной на долгие периоды времени обстановке, с неизменно начертанной линией фронта, нужна не гениальная интуиция, а методический кропотливый расчет. Этот расчет путем тщательного изучения военно-географических условий на фронте приводит к решению о том, где наивыгоднейшее место для прорыва, а подсчет нарастания наших сил и сопоставление их с силами противника указывают, когда наступит благоприятный момент для этого прорыва, принимая при этом во внимание климатические условия.
Для решения этой задачи, то есть для верховного оперативного руководства нашей армией в обстановке позиционной войны, лучшего военачальника, нежели был генерал М.В. Алексеев, трудно было бы себе представить.
Благодаря своей тщательной точности, исключительной вдумчивости и знанию дела никто, конечно, лучше его не был бы способен всесторонне исследовать этот вопрос и вынести наиболее целесообразное решение.
Взявшись за это дело вскоре после своего назначения на должность начальника Штаба Верховного Главнокомандующего, генерал Алексеев прежде всего пришел к заключению, что прорыв должен быть осуществлен на Юго-Западном фронте, где, благодаря занятию этого фронта австрийскими войсками, можно было ожидать значительно менее упорное сопротивление, чем на Северо-Западном фронте, занятом немецкими войсками. В связи с этим решением главнокомандующим Юго-Западным фронтом был назначен, вместо «устаревшего» генерала Н.И. Иванова, генерал Брусилов, выдвинувшийся своей энергией и стратегическими способностями во время нашего наступления в Галиции в начале войны. От него можно было ожидать решительности и настойчивости в руководстве войсками при прорыве, что и подтвердилось при нашем наступлении в Галиции летом 1916 г., получившем название Брусиловского.
На Юго-Западном фронте был выбран для прорыва такой участок, который был для прорыва сравнительно более легким и позволял после прорыва развить наступление в глубокий тыл противника, а между тем подача к нему подкреплений была бы для противника наиболее затруднительна. Кроме того, при выборе участка для прорыва генерал Алексеев обратил особое внимание на то, чтобы условия на нем способствовали сохранению в тайне всех сложных и длительных работ по подготовке прорыва. Насколько выбор участка с этой стороны был сделан правильно, показывает то, что противник до самого последнего момента не заметил нашей подготовки, которая, однако, велась месяцами и привела к сосредоточению в тылу этого участка огромных боевых запасов, артиллерийских батарей и разных других боевых средств.
Целесообразность и искусность выбора участка со всех точек зрения полностью подтвердилась, когда во время революции наши войска, несмотря на полную потерю своей боеспособности и деморализацию, с невероятной легкостью и почти без потерь пробили здесь австрийский фронт.
Что касается определения времени прорыва, таковое обуславливалось накоплением на участке прорыва достаточных запасов и средств для его осуществления; а это находилось в непосредственной зависимости от времени, необходимого для их создания и доставки на фронт. Располагая данными о производительности нашей военной промышленности и данными о заготовках за границей и принимая во внимание провозоспособность нашего северного пути, генерал Алексеев установил, что достаточное количество боевых средств и запасов на участке прорыва не может быть сосредоточено ранее начала 1917 г.; при этом был принят в расчет и значительный резерв этих запасов на случай, если бы пришлось в течение 1916 г. предпринять для отражения возможных атак противника операции, связанные со значительными расходами боевых припасов.
Введя в этот расчет данные климата, генерал Алексеев окончательно назначил для прорыва на Юго-Западном фронте март месяц 1917 г., и к этому сроку были приурочены все приготовления.
* * *
Не в наших, конечно, интересах было предпринимать в течение всего периода времени подготовки к прорыву на Юго-Западном фронте, то есть начиная с осени 1915-го и до весны 1917 г., какие бы то ни было наступательные операции значительных размеров, ибо восстановление боеспособности нашей армии и накопление запасов шло по известным нам причинам чрезвычайно медленно; поэтому всякая значительная операция на нашем фронте в течение 1916 г. могла отдалить назначенный для главного прорыва срок вследствие излишнего расхода для этих операций боевых запасов.
Однако нельзя было не считаться, с одной стороны, с возможностью какой-либо значительной наступательной операции противника, с другой же стороны, с возможной необходимостью крупных операций, вытекающих из наших союзных обязательств.
И действительно, дальнейший ход военных действий показал, сколь правильно и необходимо было предусмотреть при подготовке к главному прорыву известный резерв запасов и для таких операций, ибо в течение 1916 г. мы были волей-неволей принуждены предпринять две крупные операции в связи с нашими вышеупомянутыми обязательствами.
В феврале 1916 г. немцы предприняли решительную операцию прорыва на западном фронте в районе Вердена. Так как положение на французском фронте стало тотчас же критическим, мы вынуждены были для облегчения этого положения и отвлечения немецких сил предпринять крупную наступательную операцию на нашем Северо-Западном фронте в районе озера Нароч. На Северо-Западном фронте потому, что он был ближе всего к источникам пополнения боевыми запасами, каковые к моменту начала этой операции далеко еще не были восстановлены после нашего отступления в 1915 г. А так как положение у Вердена становилось всё более и более критическим, то нам пришлось начать операцию у озера Нароч в марте месяце, в самую весеннюю распутицу.
Этой операцией мы значительно облегчили положение у Вердена, где немцам, несмотря на их невероятную настойчивость, прорыв не удался и стоил им громадных жертв.
Но и нам операция у озера Нароч, «захлебнувшаяся, по выражению Людендорфа, в грязи и крови», стоила также немалых жертв.
15 мая 1916 г. австрийцы предприняли решительное наступление против Италии, где положение сразу же приняло катастрофический характер. Представители военной миссии Италии в Ставке так приуныли, что на них жалко было смотреть.
Буквально говоря, для спасения Италии нам в срочном порядке пришлось перейти в наступление на Юго-Западном фронте. На Юго-Западном фронте потому, что этот фронт был ближе всего к Италии и давление на австрийцев именно здесь быстрей всего должно было бы отразиться на итальянском театре военных действий, что на самом деле и произошло.
В самом начале июня войска генерала Брусилова стремительно атаковали австрийцев в районе Луцка и принудили их к поспешному отступлению; так началось Брусиловское наступление 1916 г.
Избранный для главной атаки район Луцка находился значительно севернее участка фронта, предназначенного для прорыва весной 1917 г., и потому наступление у Луцка не демаскировало наши приготовления на этом участке.
