— Нина, Глеб — твой бывший жених? — полюбопытствовала Долли. — А эта авторша его жена? Ну что ты молчишь? Я, можно сказать, чуть с ума не сошла. Как тебе помочь, если ты не посвящаешь…
— Помолчи, Долька, — подняла на нее печальные глаза Нина. — Я сейчас дочитаю, тут немного осталось. Потерпи…
Он приехал, страстно и по-хозяйски притянул меня к себе. Меня это позабавило. В наших с ним отношениях он решил взять роль хозяина. Его уже ничто не смущало, он хотел продолжения. Я тоже, но в моем понимании продолжение выглядит иначе. Поэтому я показала ему кино. К. смотрел молча, не выказывая отношения к документальному кино. Странно, его реакция была отличной от остальных мышат. Потому что он хищная крыса. После просмотра спросил: «Зачем ты это сделала?» Я сказала то, что говорила и остальным. «Ты не боишься, что, когда отдашь мне кассету, я покажу ее Глебу?» — спросил он. «Не покажешь», — засмеялась я. «Ты подлая тварь», — сказал он. «Ты тоже, — ответила я. — Когда ты лез на меня, почему не думал, что поступаешь подло? А надо было подумать. Надеюсь, не станешь больше читать мне мораль? Вы все любители халявы, а она не всегда бывает бесплатной, случается, халява дорого стоит. Я подозревала, что в твоих придирках ко мне есть скрытое, ханжеское желание. Ты получил что хотел, дай мне то, что хочу я». Он молчал, только его лицо перекосила злоба. «Ах, жаба давит платить полтинник? — рассмеялась я. — Тогда шестьдесят тысяч, и кассета твоя. Брось скаредничать, ты же не сам заработал деньги». — «Тварь!» — снова как выплюнул он. «Семьдесят тысяч за “тварь”»! — повысила ставку я. — А будешь торговаться, повышу сумму или вообще откажусь от денег и отдам кассету на телеканалы. Это будет фурор! Представь: все знакомые увидят тебя за самым непристойным занятием и с кем? Со мной! Все твои коллеги увидят, все твое святое семейство! Тебе-то уж после этого только пуля в лоб останется. Итак, на данную минуту остаются семьдесят тысяч. Что скажешь? Как ты меня еще оскорбишь?» — «Хорошо, — сказал он и встал. — Ты получишь деньги через неделю». Я его здорово приложила, так ему и надо, давно его терпеть не могла…
К. принес деньги, ровно половину — тридцать пять тысяч. Сказал, что не успел собрать, через неделю отдаст недостающую сумму. Странно, денег у него полно, но я согласилась подождать. Мне торопиться некуда. Видеть его трясучку всякий раз при встрече — это елей на душу. В четверг запланирован последний мышонок. Я хочу быть уверена, что Глеб не вернется домой раньше срока. Тут как раз намечается банкет. Боже, как они мне надоели — попойки. Сошлюсь на головную боль, не пойду на банкет и примусь за мышонка Л. Что ж, через неделю К. вернет долг, думаю, тогда же получу деньги и с мышонка Л. А потом — всем привет.
Нина устало потерла лицо ладонями. Она думала получить подтверждение словам неизвестного доброжелателя по телефону, а подтверждения не было. Ну почему же, а слова: «Не верь Глебу»? Разве этого недостаточно? Значит, Глеб. А вдруг Нину специально подталкивают предать Глеба? Ведь аноним звонил следователю, может статься, это один и тот же человек. Следует переосмыслить все от начала до конца, но не при Дольке, которая постоянно отвлекает. А главное, звонок четко дал понять, что Нина легко не выпутается из этой истории. Улики действительно против нее, значит, наступит момент, когда и позиция Рыкова по отношению к Нине поменяется. Сейчас надо отправить Долли домой и подумать. Она взялась за телефон, набрала номер:
— Жора? Я хочу тебя срочно увидеть… У меня в кафе, только войди со двора.
— Зачем ты его вызываешь? — насторожилась Долли.
— У меня есть к нему просьба, — ответила Нина.
— Знаю я твои просьбы, — обиделась Долли. — Опять скинешь меня ему?
— Долька, не сердись, — взяла ее за руку Нина. — Я действительно попала в переплет. Мне нужна помощь, твоя тоже. Мне очень трудно…
Нина расплакалась. Она плакала от неизвестности, от охватившего чувства обиды и жалости к себе. Собственно, на кого ей обижаться? На Глеба, обманывающего ее, или на себя, доверчивую дурочку? Она не знала, просто плакала. Ее маленький мирок, который собирала по крохам целых два года, разрушался с катастрофической скоростью. И разрушал его Глеб, опять он. Не Валька, а он. Два года назад все разрушил тоже Глеб, а не Валька. Ко всему прочему, примешалось еще и одиночество. Нина вдруг ощутила его всей душой… Она так же одинока, как была одинока Валентина.
— Нина… — Долли прижала подругу к своему большому и мягкому животу. — Ты чего? Радовалась, радовалась и вдруг… Нинка… не плачь, а? Все образуется, вот посмотришь. Мы ж тебя не оставим, правда.
Нина окончательно расквасилась, рыдала без остановки и взахлеб. В дверь позвонили, Долли предположила, что приехал Жора, пошла открыть. А Нина вытерла слезы. Все же верно говорят: слезы приносят облегчение. Правда, легче не стало, некая пустота заполнила Нину, но голова просветлела.
— Привет арестантке! — воскликнул Жора, войдя в кабинет. — Что я вижу? Нина, ты плакала? Кто посмел тебя обидеть? Мы ему живо шею намылим.
— Я от радости, — проговорила Нина, не радуясь. — После тюрьмы радуюсь.
— А мы с Михаилом колеса стерли, адвоката тебе искали, — доложил Жора, усаживаясь на свободный стул. — Вот так дела! За что влетела?
— Это долгая песня, — ответила Нина. Теперь она обязана все предусматривать и упреждать возможные ошибки, без того наделала их уйму. — Жорик, ты не мог бы сделать мне одолжение?
— Сто одолжений! — воскликнул он и покосился на Долли, которая дымила в сторонке. — Для тебя и Долли все что угодно.
— Ты можешь подтвердить следователю, если вдруг он спросит, что подарил мне машину?
— Запросто. А какая машина?
— Джип «Тойота Лендкрузер».
— Фью! — присвистнул он удивленно. — Ничего себе! Ты хоть в курсе, сколько этот броневик стоит?
— Не-а. А джип бронированный?
— За такие бабки должен состоять из одной брони. Нин, никто не поверит, что я его купил… а потом подарил тебе.
— Хм! — презрительно хмыкнула из угла Долли, но на Жору даже не взглянула. — Они все такие: сначала обещают, а потом задний ход дают.
— Ну, хорошо, скажу, что это я, — сдался он без недавнего энтузиазма. — Только следак не поверит, что я купил джип в подарок тебе.
— Скажешь, что копил долго…
— А на основании чего я тебе его подарил?
— Скажешь, что я твоя любовница.
— А я подтвержу, мол, свечку держала, — пообещала Долли.
— Ох, узнает моя бывшая, она с меня три шкуры сдерет. В суд подаст жалобу, что я скрыл от нее доходы и не платил должные алименты.
— Переживешь, — фыркнула Долли.
— Ну хорошо, — согласился он хмуро.
— А теперь отвези Дольку домой, пожалуйста, — попросила Нина. — Я хочу побыть одна. Кстати, Долли, ты говорила, что распечатку перевода вы у переводчицы взяли. Где она?
— В твоем столе, — надулась Долли и пошла к выходу.
