— Почуешь опасность, хватай Славку и ходу оттуда. Мы с Мишкой будем в роще стоять. Утром ездили туда, присмотрели место.
— Надеюсь, все будет в порядке, — долдонила Нина, уговаривая себя же. При упоминании о завтрашнем дне ее немного потряхивало.
— Ладно, подруга, не так страшен черт, как его малюют, — угадав ее настроение, сказала Долли. — Ложись спать, ни о чем больше не думай. Подумаешь, левшу надо выявить. Выявишь. Это не страшно. А потом драпай.
Они легли и еще долго переговаривались.
32
Чем ближе подходило время к четырем часам, тем нервознее становилась Нина. Нехорошие предчувствия назойливо лезли в голову помимо воли и шевелились там, шевелились… Нина ежилась, как от озноба, делала попытки вникнуть в дела кафе, но снова возвращалась к предстоящей поездке на дачу. Периодически дотрагивалась до «жучка», прикрепленного к груди пластырем. Ужасно боялась его потерять. Вообще-то «жучок» и озадачил ее: если предстоит всего лишь узнать, кто левша, то это легко, зачем же прикреплять подслушивающий аппарат? Ответа не находилось, а если честно, Нина попросту убегала от этой темы в прямом смысле — навещала Долли, которая со Славкой играла в компьютерные игры. Долька увлеклась опекой над мальчиком, кажется, ей понравилось с ним возиться. Она самозабвенно пела джаз, что очень успокаивало Нину, а Славку веселили гортанные звуки. В конце концов, «Хэлло, Долли!» он неплохо освоил и подпевал опекунше.
Без десяти четыре приехал на джипе Глеб. Нина заметно разволновалась, впрочем, волнение было вполне оправданно: сейчас состоится знаменательная встреча «отца с сыном». Долли привела Славку. Нина представила обоих, покрывшись красными пятнами:
— Это м-мой сын… Слава. А это… дядя Глеб.
И хоть бы мускул дрогнул на лице Глеба. Ничуть, он остался совершенно спокоен, правда, сказал:
— Ну, здравствуй, Слава. Я рад познакомиться с тобой.
Мальчик ударил ладошкой по пятерне Глеба и повернулся к Долли:
— Когда вернусь, мы с тобой еще поиграем, да?
— Разумеется, — присела перед ним на корточки Долли и чмокнула в круглую щечку. — Я приеду за тобой сегодня. Пока, малыш.
— Вообще-то мы едем на ночь, — сказал Глеб.
Долли выпрямилась и, как заправская мамаша, огрызнулась:
— Да хоть неделю там живите, но ребенка я заберу. У него режим, и среди взрослых ему нечего делать. До свидания.
Резко повернувшись, она ушла. Глеб усмехнулся:
— Не любит меня твоя Долли. За что?
— Твои родители тоже меня не любят, я бы хотела знать — за что, — уколола его Нина с легкой улыбкой. — Поехали. Только заедем ко мне, я переоденусь. Это же по пути.
Дорогу до ее дома молчали. Нина заметила, что Глеб постоянно посматривал в зеркало заднего вида на мальчика, сидевшего за его спиной. «Сравнивает, — догадалась. — Ищет сходство со своей семейкой. Фиг ты его найдешь». Она не оставила Славку в машине, забрала с собой.
— Боишься, что увезу его? — съехидничал Глеб.
«Боюсь, замучаешь его вопросами», — подумала она, но вслух ничего не сказала.
В комнате Нина лихорадочно переодевалась в непретенциозную одежду: старые джинсы, футболку и свитер. Попутно разговаривала со Славой:
— Ты от меня не отходи, ладно?
— Почему?
— Так надо. Мне не очень хочется ехать…
— Давай не поедем.
— Не могу. Так надо.
— Кто этот дядька?
— Знакомый. Он тебе нравится?
— Не очень.
— Почему?
— Важный сильно. К нам такие шефы приезжают.
— Слава, ты все запомнил?
— Не бойся, мама Нина, я даже стихи запоминаю со второго раза.
— Молодец. Я очень нуждаюсь в твоей помощи, Славка. Ну, вперед?
Нина на ходу надела джинсовую куртку, солнцезащитные очки водрузила на голову и взяла Славку за руку. Перекрестилась. Из подъезда они вышли степенно, неторопливо залезли в джип и поехали за город. На окраине Нина купила большой букет цветов. Когда выехали за пределы города и помчались по ровной трассе, Славка несколько раз чихнул. Нина запаниковала:
— Слава, закрой окно! Глеб, и ты окно закрой. В машине сквозняк.
— Дышать будет нечем, — проворчал Глеб.
— Мне плевать, чем ты будешь дышать, закрой! — рявкнула Нина и зашарила по карманам. — Где же платок? Ну, вот, Славка, мы забыли платок.
Глеб, все же закрыв окно, протянул ей свой носовой платок. Но в это время Нина нащупала в кармане маленький, плоский предмет. Она вытащила… кассету. Малюсенькую кассетку. Тут же сунула ее обратно.
— Что с тобой? — спросил ее Глеб. — Возьми платок.
Нина передала платок Славке, затем отвернула лицо от Глеба, якобы любовалась пейзажем, в котором примечательного — ноль, одни голые холмы да редкие рощи. Нина сосредоточилась на кассете, которую в кармане сжимала в кулаке. Что это за кассета и как она очутилась в куртке? С аудиокассетой ничего общего — слишком мала. Стоп! Похожие кассеты лежали в кубке Валентины. Неужели случайно прихватила одну? Нина тогда надела эту же куртку, она старая, предназначена для походов. Но как кассета попала в карман? Нина мучительно вспоминала, восстанавливая в памяти шаг за шагом ту жуткую ночь в доме Глеба.
И вспомнила! Последний кубок. К нему с трудом дотянулась, пришлось встать на подлокотник кресла и подняться на цыпочки. А там лежала всего одна кассета. Нина спрыгнула с кресла, одновременно сунув ее в карман, сказала Долли, что пора сматываться, схватила кубок с кассетами в руки, тут-то и напал на них неизвестный. Да, все так и было. А после всех событий той ночи Нина о кассете забыла и куртку эту с тех пор не надевала.
Кассета напрочь вытеснила из сознания опасность, связанную со Славкой. Теперь Нина думала только о маленьком и плоском предмете, лежавшем в кармане куртки, ее сжигало любопытство — что там такое? Почему-то Валентина не бросила эту кассету в общий кубок, хранила отдельно. Нина умела обращаться лишь с кухонной техникой, видеокамеру в руках не держала, как посмотреть кассету — понятия не имела. А вдруг там нечто важное? Она должна ее посмотреть сегодня же, иначе умрет.
Остановились у двухметровой железной ограды, Глеб просигналил, ворота открылись. Они въехали на территорию дачи. По понятиям Нины дача — это участок, на котором горожане с ранней весны до поздней осени превращаются в огородников и не разгибают спины от грядок. Эта дача была предназначена для отдыха. Честно говоря, Нина недоумевала, зачем, имея роскошную квартиру, выстраивать трехэтажный дом у черта на куличках. Отдохнуть ведь можно на курортах. Нет, ей богатых не понять.
Навстречу из дома вышли Юлия Федоровна и Николай Львович, оба уставились на Славку. Нина отдала букет мальчику и шепнула:
