— Здравствуйте! Моя фамилия Скрипник, я адвокат.
— И что?
— Извините, — после недолгой паузы сказал мужчина.
— Эй, погоди! — спохватился Хазарин.
Был у него разговор про пацанов, которых приняли менты. Веник заявил тогда, что им нужен хороший адвокат, Хазарин согласился с ним. Прошло всего несколько часов, и вот вам привет от господина Винникова.
— Ты от Семена Ефимовича?
— Мы от Семена Ефимовича.
— Сколько вас?
— Я один, но обращаться ко мне нужно на «вы».
— Хорошо. Вы можете подъехать ко мне?
— Нет. Я встречаюсь с клиентами на нейтральной территории.
Через полтора часа Хазарин входил в ресторан в районе Таганки. Он приехал раньше времени, но это его ничуть не смутило. Он сел за столик, сделал заказ. Раз уж подвернулась такая возможность, то почему бы не поужинать?
Официант принял заказ, ушел. Через пару минут вдруг появился человек в маске. Хазарин и понять ничего не успел, как на него уставился ствол с глушителем. Паузу киллер брать не стал. Он выстрелил сразу, с ходу.
После яркой вспышки в глазах стало темно, глухо и холодно.
Эдик не обманул. Он принес Ладе самый настоящий кокаин. Она взяла чуть-чуть на палец, лизнула.
— Чувствуешь, как язык немеет?
Эдик держался в чужой палате уверенно, не бросал тревожных взглядов на дверь, не опасался появления дежурного врача или медсестры. Но говорил негромко, чтобы его не услышали.
— Да, чувствую. А точно привыкания нет?
— Привыкания нет, это раз. Во-вторых, охоту к герычу отбивает напрочь. Попробуй, понравится.
— А завтра мне снова захочется.
— Будет и завтра.
— Откуда?
— Есть у меня друг.
— А деньги?.. У меня при себе ничего нет.
— За деньги не переживай, — заявил Эдик и положил ей руку на плечо.
Она не возмутилась, не попыталась вырваться. А чего дергаться после борделя, в котором побывала Лада?
— У меня этого добра!.. — Эдик закрутил пальцем над головой. — Мне отец наследство оставил. Там столько всего!..
— Наследство?.. Это значит, что отца больше нет?
— А ты думаешь, почему я в аут ушел? — Эдик тяжело вздохнул. — Ни отца, ни матери.
— Мне очень жаль.
— Да забей! — Он натянуто улыбнулся.
— А тебя отсюда не прогонят?
— Так я сейчас уйду. Если ты не хочешь. — Эдик потер пальцами кончик носа.
— А если хочу?
— Тогда я уйду чуть позже, — заявил Эдик, вынул из кармана пакетик, развернул его, достал пластмассовую трубочку для коктейлей и протянул ее Ладе. — Давай!
— Я не умею.
— А чего здесь уметь? — Один конец трубочки он вставил в порошок, другой — в левую ноздрю, правую закрыл пальцем, втянул в себя дозу и в блаженстве закатил глаза. — Сейчас попрет!
— А мне?
— Один момент!
Эдик вынул из кармана еще один чек, развернул его, и Лада повторила все за ним.
Приход не заставил себя ждать. Волна яркой эйфории накрыла ее с головой, и она не очень испугалась, когда Эдик вдруг оказался у нее под простыней.
— Это чтобы меня не нашли! — возбужденно прошептал он.
— Как они нас найдут? Мы же летим очень высоко!
Волна не спадала, продолжала держать ее в радостном напряжении. Когда Эдик вдруг стал стаскивать с Лады трусики, в низ живота хлынула щекочущая тяжесть. Ей вдруг жутко захотелось.
— Давай не будем, — пробормотала она.
— Приход нужно усилить, — прошептал он.
Лада закрыла глаза. Ей и без того хорошо, но если прибавить яркость, будет еще лучше.
Хазарина застрелили в ресторане. Слава узнал об этом, подслушав разговор двух охранников у контрольно-пропускного пункта. Еще он проведал, что после Хазарина некому возглавить охранное предприятие. Никто не претендует на эту должность. Обнулилась криминальная команда Зубаря, ничего от нее не осталось. Это значило, что некому больше угрожать Славе и его семье. Лазареву можно не переживать за себя и за Ладу.
С этой новостью он и пришел на фабрику.
Наряд милиции у проходной больше не дежурил, но Лазарев усилил внутреннюю охрану. Пропуска у Каретникова не было, вахтер позвонил директору, тот почему-то не сразу дал разрешение. Потом Славе пришлось прождать в приемной не меньше часа.
Жизнь на фабрике наладилась, страхи пропали, работа шла очень неплохо.
Наконец-то Слава был допущен до очень важной персоны.
Константин Евгеньевич улыбнулся ему, но задницу от кресла не оторвал, руку подавать не собирался.
— Как дела? — спросил он, показывая рукой за приставной стол.
— Хазарина убили.
— Хотел бы сказать тебе за это спасибо, но не могу. Я же ничего не знаю. — Лазарев заговорщицки подмигнул парню.
— Это не я.
— Так я и не говорю…
— Это не я!
— Очень хорошо, что не ты. — Лазарев всем видом давал понять, что не верит Славе.
Мол, меня не переубедить.
— Вы договорились с Винниковым?
— Я?.. — В глазах Лазарева сквозила насмешка.
С чего бы это он должен отчитываться перед Каретниковым? Кто он такой?
— Да, я с ним договорился.
Но и послать Славу Лазарев не мог, потому как знал, насколько тот опасен в гневе.
— И что?
— Ничего. Я расплачиваюсь по долгам, он снимает свои претензии. Часть акций моего предприятия остается у него. — Лазарев махнул рукой.
Значит, акции во владении Винникова — пустяк. Или же Константину Евгеньевичу просто не хотелось метать бисер перед Славой.
— А как насчет того, что он сделал с вашей дочерью?
— А что он сделал с моей дочерью?
— Похитил ее.
— Ее похитил Зубарь.
— Это Винников так сказал?
— Зубарь ее похитил. Он же помог найти. Под дулом пистолета.
Слава пожал плечами. Зубарь отрицал свою причастность к похищению, но верить ему — себя не уважать. Но Винников ничуть не лучше.
— Семен взял Ладу под свою опеку, — продолжал Лазарев. — Там, где она была, никто не смел к ней прикоснуться.
— Кроме него.
— Ты хочешь сказать, что Лада с кем-то спала? — возмущенно протянул Константин Евгеньевич.
— Нет, не хочу.
