— Ты не хочешь, чтобы в тебя тыкали пальцем. Это все Лада. Чешет языком, как метлой метет. — В словах Тамары звякнули металлические нотки.
— Дело не в Ладе, а во мне. Я обязательно встану на ноги. У меня будет свой бизнес. Вот тогда и поговорим. Если доживем.
— А почему это мы не доживем?
— Вдруг ты меня разлюбишь.
— Исключено. Ты от меня никуда не денешься.
— Я и не собираюсь. — Слава пожал плечами.
Но Каретников понимал, что все может измениться в любой момент. Здесь Тамара, там Лада и Ксюха. Нет определенности. Это напрягает.
— Я тебя никому не отдам!
— Так я и не ухожу.
— Я знала, что ты любишь Ладу и не сможешь быть моим, но рискнула и получила тебя. Теперь все, ты только мой!
Слава аккуратно высвободился из объятий, отправился в ванную, встал под душ и включил холодную воду. В голове закипало от противоречивых мыслей, и он хотел их остудить.
На столе колбаска, сыр, фрукты, конфеты. Дольки лимона и бутылка коньяка. Лада собиралась напиться.
Обманул ее Горшков, не принес кокаин. Домой она уехала несолоно хлебавши. По пути заскочила в магазин, купила выпивку и закуску.
Но пить Лада не торопилась. Она поужинала, приняла душ, отпустила прислугу, села за журнальный столик и позвонила маме.
— Спокойной ночи! — проговорила дочь и демонстративно зевнула.
— Спать уже собралась?
— Да, что-то устала.
— Ты не заболела?
Вне всякого сомнения, мама вслушивалась в звучание ее голоса.
— Нет, все хорошо.
— Тогда спокойной ночи, доченька.
Лада положила трубку, неторопливо взяла бутылку. Пальцы ее вдруг задрожали, когда она скручивала пробку. Первую рюмку она приняла залпом, спустя минуту повторила, а через полчаса уже лыка не вязала.
Тут позвонила охрана. Оказывается, к ней подъехал Горшков.
— Всыпьте ему плетей. Потом пусть идет.
Горшков зашел с веселой улыбкой на губах. Высокий, мощный, очень даже интересный на внешность. Лада смотрела на него так, как будто впервые увидела.
— Насчет плетей ты, конечно же, пошутила?
Он обратился к ней на «ты», но Ладу это не смутило.
— Пошутила, — сказала она. — Надо было тебя через гильотину прогнать.
— Головы рубят за плохую весть, а у меня хорошая. — Горшков сел на диван и положил на стол пакет с кокаином.
Лада смахнула его, ушла в свою комнату. Ей не хотелось припудривать носик в присутствии подчиненного.
Вскоре она вернулась к столу, опустилась на диван, закинула голову. Алкогольное опьянение, кокаиновый приход!.. Давно ей не было так хорошо.
— А почему без музыки? — спросил Горшков.
Лада блаженно улыбнулась, едва слышно щелкнула пальцами. Музыка — это хорошо. Горшков сам включил музыкальный центр, и Ладе вдруг захотелось танцевать.
Она вышла на середину комнаты. Вокруг появились танцующие люди, чуть в стороне диджей склонился над микшером. Спустя какое-то время Лада увидела и стриптизершу, которая крутилась вокруг шеста, сбрасывая с себя одежду.
Лада осознавала, что это всего лишь игра воображения, но с ума сойти не боялась. Ей было весело, хотелось чего-то эдакого. Очень хорошо, что фантазия приходила на помощь.
Потом вдруг вокруг шеста закрутилась она сама. Лада сбросила с себя халат, в котором садилась за стол.
Горшков успел подхватить ее на руки, когда она вдруг стала падать, не чувствуя под собой ног. Он же уложил ее на диван. Только вот халат почему-то не подал.
— Снимай пиджак! — потребовала Лада.
Горшков кивнул, снял пиджак и тут же вдруг остался без рубашки.
— Эй!.. Укрой меня!
Он кивнул, накрыл ее пиджаком и снял брюки.
— Ты что делаешь? — возмущенно протянула Лада.
— Тебе нужно догнаться, — сказал он, наваливаясь на нее.
Лада мотнула головой. Да, ей хотелось обострить ощущения, но не с Горшковым же. Но его почему-то не интересовало ее мнение.
Горшков уже не казался ей чем-то страшным. В конце концов, женщины не могут обходиться без мужчин. Такова их природа.
Лада проснулась от шума над ухом. Она подняла голову и увидела Горшкова. Он лежал на боку спиной к ней и громко храпел. Лада зажмурилась и повернулась на спину.
Она чувствовала себя шхуной после сильного шторма. Паруса сорваны, мачты сломаны, балласт сброшен, корма расшатана, в трюме течь. Волны улеглись, но состояние полной разбитости и опустошенности осталось.
Во всем этом виноват Горшков. Сначала он принес кокаин, затем устроил оргию на всю ночь. Лада смогла забыться только под утро и сразу же проснулась с ясным сознанием в похмельной голове.
— Сволочь! — Лада ударила Горшкова по плечу.
Он прекратил храпеть, повернулся к ней, обнял.
— Урод!
Лада вырвалась, вскочила с кровати. Горшков продолжал спать.
Лада глянула на часы. Половина шестого, раннее утро. Сегодня суббота, можно спать, сколько душе угодно. Она ляжет в другой комнате. Горшков пусть просыпается и проваливает. Если ему повезет, за выходные он сможет найти новую работу.
Лада вышла из комнаты, но вдруг вспомнила про кокаин, который остался в каминном зале. Она спустилась туда, нашла порошок, вымостила дорожку и замерла в раздумье.
Что-то слишком сильно занесло ее на повороте. Мало того что крыша съезжать начала. Лада опустилась до постели со своим замом по безопасности, позволила ему обращаться с собой как с последней шлюхой. Разве так можно? Что ждет ее впереди?
Да, надо останавливаться. Прямо сейчас.
Лада кивнула, соглашаясь с этой мудрой мыслью, и втянула в себя кокаин. А что ей оставалось делать? Серьезные решения принимаются на ясную голову. Только понюшка могла сейчас освежить ее мозги.
Приход она ощутила практически сразу, но чувство эйфории оказалось каким-то блеклым. Вроде бы и хорошо, но уже совсем не так, как раньше. Да и закончилось все очень скоро.
Лада уже собиралась догнаться второй понюшкой, когда появился Горшков. Причесанный, гладко выбритый, благоухающий, в белой рубашке, с пиджаком на руке. Лада еще не привела себя в порядок, а он уже освежился.
— Доброе утро! — Горшкову хватило наглости поцеловать ее в щеку.
Лада отмахнулась, но было уже поздно.
— Ты уволен!
— Зачем же так сплеча? — усаживаясь рядом с ней на диван, спросил он.
— Чем ты меня вчера накачал?
— Ничем. Просто ты вчера напилась, раскрепостилась, пошла навстречу своим чувствам.
