Очнулась Лада все в той же машине, на заднем сиденье, рядом с тем самым парнем с водянистыми глазами. Руки у нее были связаны, рот заклеен скотчем.
Лада замычала, замотала головой.
— Очухалась! — Мерзкий тип оскалился, его рука вдруг оказалась у нее между ног.
Лада резко сжала бедра. Иначе поганая лапа добралась бы до самого стыка на швах ее джинсов.
— Сиди, не рыпайся! Пока на круг не пустили!
— А мы можем! — заявил водитель такой же отталкивающей внешности.
Лада зажмурилась в надежде на то, что, открыв глаза, окажется в привычном для себя мире.
Но спасительное пробуждение не наступало. Лада так и продолжала сжимать бедрами жуткую руку, машина не останавливалась и не исчезала. Какие-то мерзавцы увозили ее неизвестно куда.
Она открыла глаза, но водянистый тип с силой сжал ее ногу и заявил:
— Не смотри!
Лада подчинилась.
— Вот так и сиди!
Вскоре машина въехала во двор какого-то дома.
— Пошли! — Поганец открыл дверцу, схватил Ладу за руку, вытащил из машины и завел в дом.
В глаза ей бросилась вычурная, слишком уж роскошная обстановка.
Может, потому Лада и не удивилась, когда перед ними появилась красивая, относительно молодая женщина в распахнутом шелковом халате, под которым белел кружевной пеньюар. Чулки с подвязками тут выглядели вполне уместно. Как и сигарета в длинном мундштуке.
Водянистый тип подошел к ней, просунул руку под халат, обнял за талию.
— Нинель, принимай пополнение!
Женщина кивнула, взяла Ладу за руку и повела к лестнице.
Только на втором этаже девушка вышла из ступора, резко остановилась и заявила:
— Я никуда не пойду!
— Не пойдешь, на руках занесут, — тихо сказала Нинель. — А потом еще и на хор поставят.
— Куда меня привезли?
— В бордель с лилиями, — открывая дверь в комнату, сказала мадам.
— А бывает без лилий? — дрожащим от переживаний голосом спросила Лада.
— Ну вот, видишь, ты уже выбираешь, с лилиями или без. — Нинель усмехнулась. — Проходи.
Лада на тяжелых ногах прошла в комнату с большой кроватью и душевой кабинкой в углу. Она понимала, куда ее привели. И для чего. Ей хотелось отсюда бежать. Но внизу находился водянистый тип. Нинель и эта комната — хоть какая-то, но защита от него.
— Твой будуар.
— Зачем?
— Затем.
— Я не хочу!
— Не хочешь — заставим, не можешь — научим.
— Я не буду! — Лада мотнула головой.
— Никогда больше так не говори! — Нинель предостерегающе качнула головой и мягко провела пальцами по ее плечам.
— Это какой-то абсурд! Я не хочу работать в борделе! Почему я должна это делать? — Лада вжалась лбом в собственные кулаки, застонала и села прямо на пол.
Что за дикость? Почему она здесь?
— Поверь, есть масса способов сделать тебя послушной. Начиная с героина. Три-четыре укола, и ты уже наркоманка, не можешь обходиться без дозы. Поверь, за нее ты будешь работать, не покладая ног. Но не здесь, а в дешевом грязном притоне. Там, где нет лилий.
— Это какой-то кошмар! Я хочу проснуться!
— Просыпайся. Только не вздумай бежать. Во-первых, это бесполезно. Во-вторых, тебя потом изнасилуют, причем в извращенной форме. У меня пока все.
Нинель провела рукой по голове Лады, достала нож и срезала клейкую ленту с ее рук.
Когда за ней закрылась дверь, Лада обхватила голову руками, зажмурилась и завалилась набок. Надо всего лишь заснуть. Крепко-крепко. Тогда она точно проснется в своей постели, в объятиях Славы. Они вместе посмеются над ее кошмаром. Да, Лада все расскажет ему. А что здесь такого? Она ведь не стала проституткой.
Проводка разведена, стены оштукатурены, на полу стяжка. Все это Каретников сделал сам, своими руками. И ничего, получилось у него неплохо. Работа не стояла на месте. Она пыхтела и тужилась, но шла.
Слава шагал домой, к Ладе. Она уже сдала экзамены, закончила третий курс. Отец пытался перетянуть ее домой, но безуспешно. Он предлагал ей отпуск за границей, но с тем же результатом.
Лада помогала Славе. В работе постоянно что-то нужно, а все сразу не закупишь. Вот она и моталась по магазинам, подвозила то одно, то другое. Но сейчас Лада дома. Слава примет душ, поужинает, а потом они отправятся в постель. Никакая усталость его не остановит.
Парень поднялся на четвертый этаж, нажал на клавишу звонка. Тишина. Он достал ключ, открыл дверь. В квартире темно, и ужином не пахнет.
Слава включил свет, огляделся. Пусто. На кухне чисто. Чайник холодный. Туфель нет, сумочки тоже.
На мобильник Каретников пока еще не заработал, а в квартире телефона не было. Он никак не мог позвонить Ладе и спросить, где она.
Слава отправился на платную автостоянку, где должен был находиться «Фольксваген» Лады. Тот стоял на месте. Парень пожал плечами, заглянул в сторожку, попросил разрешения и позвонил.
Телефон Лады не отвечал.
— Красавицу свою ищешь? — спросил сторож.
Слава кивнул, внимательно поглядел на него. Может, этот тип что-то знает?
— Да, приезжала днем. Поставила машину и пошла. — Сторож ткнул рукой в сторону домов. — К ней машина какая-то подъехала. Кто-то что-то спросил, она махнула рукой и дальше пошла. Что там потом было, я не видел. Может, ее силой в машину посадили?..
— Ты полную чушь городишь, мужик.
— Так я же не утверждаю. Говорю, что могло так быть. В чужую машину твоя красавица сама не сядет, не той породы баба. А вот силой увезти — это не диво. Времена теперь лихие, сам знаешь, а район у нас не самый благополучный.
— Накаркаешь! — заявил Слава.
Через час после этого разговора он выходил из такси на улице Ватутина, у дома, где жили родители Лады.
На звонок к нему вышел сам Константин Евгеньевич. Он был в растянутой футболке и шортах с накладными карманами.
— Что случилось? — спросил Лазарев, глядя через плечо Славы.
Он искал глазами дочь. Но ведь это могла быть всего лишь игра.
— Лада где?
— Как это где Лада? — оторопело протянул Константин Евгеньевич. — Это я у тебя должен спросить.
— Я прихожу с работы, ее нет. Звоню на мобильник, не отвечает. Машина стоит на стоянке. Только вы могли увезти Ладу. Домой.
— Только я?
— Или какие-нибудь отморозки, — с содроганием предположил Слава.
— Конечно! — заявил Лазарев. — Знаю я одного такого отморозка.
