Какое-то время Лада внимательно смотрела на Каретникова, будто вчитывалась в его мысли.
— Да, я хочу взять под себя «Фрегат-банк».
— И пустить Ладу по миру.
— Почему же по миру? Она получит определенную сумму, если пойдет на компромисс. Бедствовать не будет.
— У тебя ничего не выйдет.
— Почему?
— Ты не получишь акции.
В ответ Тамара усмехнулась краешком губ. Она сделала это как человек, который нисколько не сомневается в успехе своего дела.
— Что ты задумала?
— Ты на чьей стороне, Слава? — с холодным спокойствием спросила Тамара.
— Если ты ведешь себя так подло, то не на твоей.
Тамара удивленно повела бровью и проговорила:
— Лада ворвалась в мой дом, забрала тебя с собой. Ты спал с ней. После этого я подлая?
— Лада — моя девушка. Она ждала меня из армии, я вернулся к ней. У нас было все хорошо, пока не вмешалась ты!
— Я?
— Я знаю, это ты приняла решение прибрать к рукам «Остожье», руководила «Дифросом», тебе нужна была мебельная фабрика Лазарева.
— Я ничего не знала про эту фабрику. Пока не встретила тебя.
— Я не говорил тебе про фабрику.
— Я навела справки о тебе и о Ладе, узнала про фабрику.
— И приняла решение наехать на нее.
— Решение принял Семен, — спокойно глядя на Славу, сказала Тамара.
— Нет, ты!
— Я всего лишь подтолкнула его. Он взялся за это дело с удовольствием. Потому что хотел твою Ладу.
— Ты об этом знала?
— Конечно, знала. Я видела, как он смотрел на нее на вокзале. Мой муж пожирал глазами твою Ладу.
— Ты позволила ему похитить ее.
— Я предполагала, что такое возможно.
— Он закрыл Ладу в борделе, сделал из нее наркоманку!
— Это было его решение. Только он виноват во всем этом.
— А ты не виновата?
— Я бросила камень, который спровоцировал лавину. Да, я перед тобой виновата.
Славе показалось, что Тамара отвела взгляд в сторону, хотя она продолжала смотреть на него.
— И кто ты после этого?
— Пожалуйста, не надо меня оскорблять, — попросила она, не снимая каменную маску с лица.
— Да?
— Я же не устраиваю тебе сцен из-за того, что ты спал с Ладой.
— Ты просто ее уничтожаешь.
— Как именно?
— Ты купила Горшкова, подсадила Ладу на кокаин.
— Горшков боялся, что Лада его уволит. Поэтому стал легкой добычей для меня. А она — для него. Я не просила Горшкова сажать Ладу на кокаин.
— Семена ты тоже ни о чем не просила. А он испохабил Ладу! Все козлы, а ты овечка!
— Я не овечка. Но Семена на Ладу не натравливала. Он сам хотел с ней переспать и добился своего. Точно так же, как и Горшков. А в клинике Лада переспала с пациентом. За понюшку кокаина. Твоя Лада… — Тамара осеклась, не решаясь назвать ее шлюхой.
— Все до кучи собрала?
— Извини. — Тамара опустила голову и наконец-то перестала на него смотреть.
— Извинить? Так просто?
— Я никогда никого не любила, — тихо сказала она. — В школе все в кого-то влюблялись, а я думала только об учебе. Хотела чего-то достичь, поступила в институт, на экономический. У девчонок одни мальчишки на уме. Тут появился Семен. Я пыталась влюбиться, не смогла, но замуж за него вышла. Жизнь с ним оказалась не сахаром. Он действительно был злым, грубым. Я от него натерпелась, даже мужчин всех разом возненавидела. Чтобы в кого-то влюбиться — да никогда в жизни! А тут вдруг ты на станции. Я постоянно думала о тебе, не могла выкинуть тебя из головы. Да, я хотела разлучить вас с Ладой, но не желала, чтобы Семен надругался над ней. Во всяком случае, не склоняла его к этому. Но я все равно перед тобой виновата.
— Прежде всего ты виновата перед Ладой.
Тамара подняла голову, удивленно посмотрела на Славу и спросила:
— А она передо мной не виновата? Почему Лада не оставит тебя в покое, если знает, что ты со мной?
— Но Горшкова ты купила еще до того, как мы с тобой стали жить.
— Я знала, что Лада не успокоится. Ты сам как наркотик. Женщина, которая попробовала такую отраву, уже не сможет без нее. Я же сказала, что не отдам тебя Ладе.
— Что ты задумала?
— Против кого?
— Против Лады.
— Я задумала против ее банка. Появилась отличная возможность прибрать его к рукам, и я воспользовалась ею. Мне нужен свой банк, а тут яблочко на тарелочке, само просится в руки.
— А наркотики?
— Поверь, если бы я хотела избавиться от Лады, то она попросту исчезла бы.
— Как это однажды уже было.
— Я умею отстаивать свои интересы, — сказала Тамара, и ее лицо снова стало непроницаемым. — Я могу принимать жесткие решения, но не готова идти на преступление из-за любви. Что бы ты там обо мне ни думал, у меня есть принципы. Я их не нарушаю.
— Ты наехала на «Фрегат-банк», начала войну за него. Твой человек подсадил Ладу на кокаин. После этого ты говоришь мне о каких-то принципах?
— Я такая, какая есть. Я очень тебя люблю.
— А этот кабинет ты любишь?
— При чем здесь кабинет? — не поняла Тамара.
— Роскошный дом, автомобиль, офис. Атрибуты успешного человека. Я для тебя такой же атрибут. Есть только одно отличие. Ты не хочешь выставлять меня напоказ. Дело не в том, что тебя за это осудят. Я уверен, что в твоем окружении нет людей, которые смеют косо смотреть на тебя. Всем уже давно все равно, кто убил твоего мужа!
Несколько секунд Тамара обдумывала эти слова, собиралась с мыслями.
— Ты не атрибут, а живой человек. Ты хочешь чего-то достичь в этой жизни, стремишься к успеху, при этом не желаешь от кого-то зависеть, умеешь постоять за себя. Ты действительно чего-то стоишь, если смог нагнать страху на Семена. Ты мужчина, который мне нужен. А на то, что я держу тебя на отшибе своей жизни, у меня есть причина. Я не хочу ни с кем делиться своим счастьем. То, что Лада тебя нашла, это недосмотр с моей стороны.
— Ты не хотела сажать Ладу на кокаин?
— Нет.
— Я тебе не верю.
— Твое право. — Тамара тяжело вздохнула.
— Мое право быть с Ладой!
— Держать я тебя не буду. — В ее взгляде было столько страдания, что у Славы сжалось сердце.
— Ты хоть понимаешь, что натворила?
— Понимаю.
