– Ваше высочество, не надо, – простонал Гилби. – Вы видели местных дикарей? И зачем меня в эту деревню понесло! Когда они узнают, что мы их обмануть хотели, шею нам свернут еще до приезда посланников!
С этим Генри был согласен: он уже видел, с какой яростью люди отстаивают свое добро.
– Если вы меня отпустите, я исправлюсь! – взмолился Гилби, развернувшись к Эдварду. Теперь меч упирался ему в грудь, и Генри был невольно впечатлен тем, что Эдвард еще не устал держать такую тяжесть. – Найду свой дар и стану самым полезным членом общества, какого вы только видели! Никого больше не обману, даже если буду голодать!
Верзила фыркнул. Он, видимо, не верил в такое преображение, но Гилби зашептал с удвоенным жаром:
– Ваше высочество, у меня прямо глаза открылись! Жизнь изменилась, волшебство снова с нами! Если существует прозрачный болотный хмырь в красном сюртуке, то возможно все, что угодно!
– Эй, полегче, я все слышу, – обиделся Привратник, прерывая свою песню.
– Извините, любезный господин, – поклонился ему Гилби и вдруг соскользнул с коня.
Эдвард, конечно, был не готов пустить в ход свой драгоценный меч – он растерянно замер, и если бы Гилби хотел сбежать, ему бы это удалось. Но он просто рухнул на землю и обхватил ногу Болдера, рискуя получить удар копытом.
– Ваше высочество, какой от меня прок в Цитадели? – взвыл Гилби. – Разве можно встречать будущее в таком ужасном месте? Умоляю вас, поверьте в меня, и вы не пожалеете, клянусь моей семьей, моими дряхлыми родителями – пусть не будет им здоровья и спокойной старости, если совру!
Эдвард сделал такое лицо, будто к его коню прицепился огромный слизняк, и брезгливо дернул поводья назад так резко, что Болдер встал на дыбы.
– Не утомляй меня нытьем и шагай вперед, – отрезал Эдвард, не замечая, что копыто Болдера приземлилось рядом с Гилби, чудом не раздробив тому ладонь.
– Думаю, мы должны их отпустить, – сказал Генри.
– О, как же это я не спросил великого знатока законов, – огрызнулся Эдвард. – Эти молодчики – воры, они начнут обирать жителей в первой же деревне. Люди не меняются.
Генри покачал головой, трогая языком снова разошедшуюся ранку на губе. Он знал, как ужасно сидеть в Цитадели, и знал, как важно, чтобы кто-то в тебя поверил, но дело было не в этом.
– Он ведь сказал, что клянется своими родителями.
– И что?
– Я бы такое слово не нарушил. И ты бы не нарушил. И он не нарушит. Для людей семья – это главное, верно?
Эдвард выдохнул так, будто его ударили в живот. С минуту он пытался придумать ответ, а потом крепче перехватил меч, стукнул Гилби лезвием по плечу и хмуро, через силу проговорил:
– Властью будущего правителя волшебного королевства беру с тебя обещание больше не обманывать. Будь честен и проявляй к другим такую же милость, что проявили к тебе. Иди и найди свой дар, Гилби.
Эдвард вложил меч в ножны, и Гилби, схватив его за руку, приложился к ней губами. Верзила быстро подошел и сделал то же самое. Эдвард стерпел все это со страдальческим видом и незаметно вытер руку о мундир.
– Заберите своих сообщников, которые прячутся где-то в кустах, и передайте им мое пожелание стать добропорядочными пекарями или вроде того, – сказал он и поехал в сторону деревни.
Привратник и Генри пошли за ним, а Гилби, верзила и рыжий конь остались на месте, глядя им вслед. Генри по привычке еще долго прислушивался, не нападут ли на них со спины, но сзади было тихо, ни шагов, ни разговора.
– Это было неплохо, – сказал он, когда силуэт шалаша впереди стал совсем четким.
– Не нуждаюсь в твоих жалких комплиментах, – церемонно ответил Эдвард, но Генри видел, что углы губ у него немного приподняты.
– Только зачем ты положил ему меч на плечо? – с интересом спросил Привратник. – Не знаю такой традиции, это что-то новенькое?
– Да нет, только что придумал. Надо будет запомнить, – небрежно бросил Эдвард, но губы у него растянулись чуть шире.
Снежок шагал вперед с такой целеустремленностью, что, кажется, едва заметил, как Генри догнал его и вскочил в седло. Ветер доносил из шалаша запах какой-то похлебки, и Генри полностью погрузился в мечты об ужине и сне, когда Привратник ахнул и прижал свои длинные руки ко рту.
– Мы подходим к этому ужасному месту, но меня ничто не останавливает. А значит, это… Это что, мое новое Хлебосолье?
Его бледное лицо помрачнело, и у Генри волосы на затылке встали дыбом, как от близкой опасности. Хуже всего было то, что он понятия не имел, как успокаивать разъяренное волшебное существо.
– Да, это место красотой не блещет, но зато ему есть, куда расти. И однажды все тут будет лучше, чем было, – вдруг сказал Эдвард все тем же голосом будущего правителя, и Генри перевел дыхание: какое счастье, что он еще не вышел из роли. – Волшебство вернулось, и, по-моему, здесь оно нужно больше, чем где-нибудь еще. Я в тебя верю, Привратник. Все будет хорошо.
Злобное выражение на лице Привратника растаяло. Он поправил свой красный сюртук и вздохнул.
– Ладно, ведите, чего мы встали? Мне надо поскорее осмотреться и выдумать, чем привлекать сюда гостей. Пока что мой приговор таков: болото и то было симпатичнее.
Оказалось, что у Алисии не только прекрасное лицо, но и мощный голос. Услышав шаги коней, она выскочила из шатра, наткнулась на Привратника и завопила так, что остальные выбежали вслед за ней. Теперь закричал уже Привратник: от ужаса.
– Где ваши волосы? – взвыл он.
– Где Гилби? – дрогнувшим голосом спросила Алисия, пытаясь заслонить остальных, как птенцов.
Эдвард открыл рот с таким возмущенным видом, что Генри приготовился услышать длинную разоблачительную речь, но в конце концов тот, кажется, решил, что пересказывать эту историю будет слишком долго.
– Вдохновение позвало Гилби навстречу новым подвигам, – без выражения сказал он. – Просил передать, что ячмень можете оставить себе. А вот этот господин теперь будет защищать вас.
– Какой-то он странный, – протянула женщина со светлым пухом на голове, выглядывая из-за плеча Алисии.
– Странный? На себя посмотрите! – возмутился Привратник.
– Такой хилый, а так жутко выл, – прошамкал дед со впалыми щеками.
– Я не выл! Две ночи тут выли какие-то люди, а я ни при чем, я… – начал Привратник, но Эдвард перебил:
– У него просто зубы болели, поэтому он издавал такие звуки. Но он уже совершенно здоров, и это больше не повторится. – И Эдвард так выразительно поглядел на Привратника, что тот промолчал.
– Можно нам теперь что-нибудь съесть и поспать? – вставил Генри.
Алисия так долго размышляла над ответом, что Снежок успел найти и подъесть остатки соломы, недоеденной конем Гилби. Болдер в ту сторону даже не посмотрел – видимо, как и его хозяин, он ел только красиво поданную еду.
