– Ты бы в жизни сюда не дошел, – не сдержался Генри.
Эдвард не ответил: он слез с коня и растянулся на земле.
– Мне надо отдохнуть, – сказал он, прикрывая глаза запястьем. – Я больше не могу.
– Можешь. Отец говорил, что…
– Странника ради, замолчи. Надоело слушать пересказ книги «Сборник лучших изречений моего отца».
– Нет такой книги.
Эдвард убрал руку с лица.
– Как и слова «шутка» в твоем словаре.
Выглядел он так себе, но Генри твердо решил, что его это не разжалобит. Эдвард долго смотрел на него, будто пытался что-то понять, и наконец сказал:
– Дай Снежку хоть полчаса отдохнуть. Трава на вид вкусная – я уже и сам готов ее попробовать, меня останавливает только чувство королевского достоинства.
Генри поколебался, но все же спешился и лег, закрыв глаза, чтобы не смотреть на солнце. Земля была теплой, трава приятно щекотала шею, кони паслись рядом, и веки у Генри сразу налились тяжестью, будто на них положили по камню. Он успел подумать о том, что спать ни в коем случае нельзя, и соскользнул в сон, как в воду.
Открыв глаза, Генри потянулся с таким удовольствием, что суставы хрустнули. Он прекрасно выспался, и несколько секунд эта мысль так его занимала, что он не заметил, насколько все вокруг изменилось: темно-серое небо висело прямо над головой, холодный ветер ерошил траву, а на поляне были только он и Снежок.
Генри вскочил. Из-за туч даже намека на солнце не было видно, но собственное ощущение времени сказало ему, что он проспал часа три, не меньше.
– Эдвард! – рявкнул он, все еще глупо надеясь, что тот поблизости, но ответа не получил, только Снежок навострил уши, встревоженный криком.
Генри вгляделся в просвет между склонами, ожидая увидеть всадника, мчащегося по равнине, но там было пусто, и больше Генри времени терять не стал. Он вскочил на коня и со всей силы врезал ему пятками в бока.
Эти тучи сползли сюда с горных вершин, тяжелые, наполненные дождем, и почему-то они пугали Генри так, что у него чуть руки не тряслись. Он петлял среди ущелий, выбирая дорогу получше, разрываясь между страхом опоздать и страхом перед дождем. Хотелось свернуться в какой-нибудь пещере и переждать, пока опасность не исчезнет, но вместо этого он твердо держал направление на восток.
Он видел, что Болдер прошел здесь совсем недавно: на земле попадались раздавленные камешки, примятая трава, кое-где можно было различить отпечатки подков. Эдвард ехал верно, тем путем, который Генри и сам бы выбрал, но это продолжалось недолго. На каменистом перешейке следы вели направо, туда, где путь казался более безопасным, но все, что Генри знал о горах, говорило ему, что на самом деле эта дорога уводит выше, а идти надо влево. Ну, если Эдвард заблудился, тем лучше. Генри уже повернул налево – и замер.
Три дня назад они с Эдвардом смотрели с крепостной стены на эти самые горы, и Генри спросил его, что за ними, а тот ответил: «Там полно загадок и приключений, а еще где-то там прячется злобный Освальд. Мы однажды найдем его и покажем, где раки зимуют. Как тебе такой план?»
Теперь от этого воспоминания сердце ныло, будто в нем засела заноза. Генри снова и снова повторял про себя эти слова, и что-то менялось: таял и страх перед дождем, и радость от собственного одиночества. В небе рокотал гром, над вершинами белесо вспыхивали молнии, приближалась гроза, – и Генри с внезапной ясностью понял, что никогда не боялся дождя. Никогда, кроме дня, когда огонь впервые проснулся и горел в полную силу.
– Чтоб ты сквозь землю провалился и летел так, что ночные стражи не догонят, – тихо сказал он огню внутри себя и сразу понял, зачем люди изобрели такие пожелания: ему немного полегчало.
Если Эдвард еще не сломал себе шею, надо будет запомнить побольше из его библиотечных ругательств.
Глава 8
Вода
Когда Генри свернул направо, забытая усталость и ломота в костях навалились на него так, что он едва не упал с лошади. Значит, после встречи с бандитами огонь не заснул. Это он подсказал идею ехать дальше одному, надеясь исподтишка заставить хозяина избавиться от спутника, если уж не удалось уговорить его снять перчатки. Генри невольно прижал руку к груди: там все опять болело, будто его драли когтями.
– Не старайся, – выдавил он. – Убивать не станешь, а остальное потерплю.
В ответ огонь вспыхнул сильнее, и Генри велел себе запомнить на будущее еще и его мстительность.
Дорога резко шла вверх, в стороны тянулись бесконечные расселины – теперь хоть было ясно, почему Эдвард не вернулся, когда понял, что идет не туда, а кружил среди скал без всякого смысла, забираясь только дальше. Искать на скупой горной земле собственные следы он не умел, а вот Генри видел их отлично. Если он мог выследить в горах даже невесомых горностаев, то тяжеленный конь точно не мог пройти незамеченным.
Правда, скоро задача усложнилась, потому что Генри нашел самого коня. Болдер растерянно стоял на каменистой тропе и, кажется, не знал, куда податься. Увидев Генри, он пошел ему навстречу и попытался ткнуть мордой в лицо, но Генри вовремя уклонился – вдруг укусит.
– Ну, где хозяин? – спросил Генри, сам не веря, что всерьез разговаривает с животным.
Вместо ответа Болдер начал толкать носом Снежка, видимо, показывая, как рад его видеть, и Генри со вздохом начал искать следы ног. При выборе дороги Эдвард в панике принимал худшие решения из всех возможных, так что вскоре Генри тоже спешился – ехать верхом по такой неровной земле он не решался. Теперь приходилось тянуть за собой двух коней, но те, к счастью, хотя бы не сопротивлялись.
А потом произошло то, чего Генри боялся больше всего: начался дождь. Капли падали чаще и чаще, крупные, холодные, и Генри заметался в поисках укрытия, уже зная, что его не будет, – по пути ему не встретилось ни одной пещеры, ни одного раскидистого дерева. Едва не срываясь на бег, он дотащил коней до какой-то поляны с травой и мелкими цветами, колышущимися под ударами дождя. Здесь росло несколько низеньких кривых елок, и Генри трясущимися руками привязал к одной из них поводья обоих коней, забрался под брюхо Снежка и припал к земле, надеясь, что тому не придет в голову треснуть его копытом. Но Снежок стоял спокойно, и Генри немного отпустило: капли воды на голой коже были как пчелиные укусы, а тут его хотя бы не заливало.
Он лежал, по-звериному свернувшись в клубок, и смотрел, как дождь смывает с земли следы. Ему запоздало пришло в голову, что не обязательно было искать Эдварда по-охотничьи, он же не добыча, можно было просто позвать, но теперь и думать об этом было нечего: горло отекло так, что он и дышал-то с трудом.
