Мария попросила у них одну минуту и пошла к Великой Марии. Она знала, что пожилая женщина не смогла бы идти так быстро, как это требовалось, чтобы попасть к Исе вовремя, но из уважения к ней предложила матери Исы занять ее место.
Великая Мария поцеловала свою невестку в щеку.
— Передай это моему сыну. Скажи ему, что я буду там завтра. Ступай с Богом, дочь моя.
Мария и Саломея торопливо шли следом за молчавшими мужчинами, быстро направлявшимися к восточному краю города. Мария улучила минутку, чтобы сменить красное покрывало, которое выдавало в ней назарейскую священницу, на простое черное, такое же, как носила Саломея. Царевна из рода Ирода рассказывала Марии, пока они шли:
— Я отправила посланца к Марфе. Иса хочет видеть детей; именно это он сказал слуге Клавдии. — Она показала на грека-раба. — Иса знал, что у тебя не будет времени добраться до Вифании и привезти их сюда, если ты придешь, чтобы повидать его.
Мысли Марии метались. Она не хотела, чтобы Фамарь и Иоанн стали свидетелями того ужасного, что может случиться завтра, однако, если должно произойти худшее, Исе нужно увидеть своих детей последний раз. Маленький Иоанн — такое же его дитя, как и Фамарь; Иса любил их обоих безоговорочно. Надо будет обеспечить им всем защиту и безопасность, когда взойдет солнце. На миг Мария молча взмолилась об этом, но было слишком мало времени, чтобы сейчас размышлять над этими вопросами. Они подошли к месту заключения Исы. До сих пор тьма скрывала их, и они не привлекали внимания, но им предстоял долгий спуск по наружной лестнице, которая была хорошо освещена факелами.
Центурион шепотом дал им указания, и они подождали, пока грек быстро осмотрит все кругом. Раб сбежал вниз по ступенькам и подал им сигнал спускаться. Саломея осталась сторожить на верху лестницы, грек выполнял эту роль внизу. Мария и центурион торопливо спустились вниз по ступенькам и попали в коридоры тюрьмы. Он шел с факелом впереди, чтобы освещать путь в подземелье. Мария быстро следовала за ним, пытаясь не слышать человеческих криков боли и отчаяния, которые эхом отдавались от каменных стен вокруг нее. Она знала, что ни один из звуков не принадлежал Исе — неважно, какую боль ему причинили, он бы никогда не стал кричать; это было не в его натуре. Но она чувствовала глубокое сострадание к бедным душам, которые ожидали своей участи в римской темнице.
Центурион вытащил ключ из складок своей туники и отпер замок, дав Марии возможность войти в камеру к своему мужу. Много лет спустя Мария узнала, как Клавдии и Саломее удалось выполнить этот трюк с ключом и подменой стражи — потребовалась большая взятка, на которую ушла немалая часть личных денег царевны из рода Ирода. Всю свою оставшуюся жизнь Мария будет благодарна римлянке Клавдии Прокуле и своей подруге, оставшейся непонятой, Саломее — не только за события этой ночи, но и за те, что произойдут завтра.
Марии пришлось собрать все свои силы, чтобы не закричать от отчаяния, когда она увидела Ису. Он был избит — ужасно. На его прекрасном лице были синяки, и он морщился от боли, когда встал, чтобы обнять ее. Она прошептала свой вопрос, когда смотрела на его избитое лицо:
— Кто сделал это с тобой? Люди Каиафы и Анны?
— Шшш. Послушай меня, моя Мария, потому что времени мало, а так много надо сказать. Здесь нет места упрекам, ибо они ведут только к мести. Когда мы прощаем, мы ближе всего к Богу. Вот почему мы здесь, чтобы учить детей Израиля и всех остальных на земле. Возьми это с собой и учи этому каждого, кто будет слушать, в память обо мне.
Пришла очередь Марии поморщиться. Ей было невыносимо слышать, как Иса говорит о себе таким образом, как будто его смерть предопределена. Чувствуя ее отчаяние, он нежно заговорил с ней:
— Прошлой ночью в Гефсимании я пошел молиться Господу, Отцу нашему. Я просил Его пронести эту чашу мимо меня. Но Он не сделал этого. Он не сделал этого, потому что на то Его воля. Нет другого пути, разве ты не видишь? Люди не способны понять Царство Божие без величайшего примера жертвы. Я буду этим примером. Я покажу им, что могу умереть за них и сделать это без боли или страха. Господь наш показал мне чашу, и я испил из нее и сделал это с такой радостью. Да будет так.
Мария не могла остановить поток слез, но она с трудом пыталась удержаться от рыданий. Любой шум мог выдать их. Иса попытался успокоить ее:
— Ты должна быть сильной сейчас, моя голубка, потому что ты унесешь с собой истинный назарейский Путь и будешь учить ему мир. Остальные тоже будут делать все, что в их силах, и я дал каждому из них указания после ужина. Но только ты знаешь все, что хранится в моем сердце и моей голове, потому что ты должна стать следующим вождем нашего народа, и наши дети после тебя.
Мария старалась мыслить ясно. Ей нужно было сосредоточиться на последних просьбах Исы, а не на своем собственном горе. Позднее у нее будет время, чтобы оплакивать его. Сейчас она должна быть достойна его доверия, как вождь назареев.
— Иса, не все любят меня, как ты знаешь. Некоторые из них не последуют за мной. Хотя ты учил их обращаться с женщинами как с равными, я боюсь, что, когда тебя не будет, такое отношение исчезнет. Как мне сказать им, что ты избрал меня вести назареев?
— Я думал об этом сегодня ночью, — ответил он. — Во-первых, у тебя одной есть Книга Любви.
Мария кивнула. Большую часть своего служения Иса провел, записывая учения назареев и свое собственное представление о нем в книгу, которую они называли Книгой Любви. Другие ученики знали о ней, но Иса никогда не доверял ее никому, кроме Марии. Она заботливо хранилась под замком в ее доме в Галилее.
— Я всегда говорил, что Книга Любви никогда не увидит свет, пока я живу на земле, ибо пока я здесь, она не завершена, — продолжал Иса. — Каждую минуту каждого прожитого мною дня Бог давал мне новое понимание. Каждый человек, которого я когда-либо встречал, учил меня природе Божьей. Я написал об этом в Книге Любви. Когда меня не станет, ты должна взять ее и сделать краеугольным камнем всех последующих учений.
Мария кивком выразила свое понимание. Книга Любви действительно была прекрасным и убедительным памятником всему, чему Иса учил в своей жизни. Его ученики должны испытывать гордость и благоговение, что будут учиться по ней.
— Есть кое-что еще, Мария. Я подам людям знак, и он ясно укажет им, что ты — мной избранный преемник. Не бойся, маленькая голубка, ибо я дам миру знать, что ты — мой самый любимый ученик.
Иса положил руки на выпуклый живот Марии. Еще так много надо было сказать.
— Этот ребенок, которого ты носишь, наш сын, несет в себе кровь пророков и царей, как и наша дочь. Их потомки займут свое место в мире, проповедуя Царство Божие и слова, которые содержатся в Книге Любви, так, чтобы по всему миру люди познали мир и справедливость. — Ребенок толкнулся в животе в ответ на пророчество, которое произнес его отец. — Этому ребенку предстоит особая судьба на западных островах, куда распространится слово Пути. Я дал своему дяде, Иосифу, указания по поводу воспитания. Ты должна доверять Иосифу и позволить ребенку идти туда, куда Господь поведет его.
