— Для этого тебе придется сначала победить меня и моих воинов, — жестко ответил Катон.
Мгновение они смотрели друг на друга, а затем Искербел заговорил:
— Я уже сказал, префект, что уважаю отвагу. Но я презираю глупость. Ты знаешь, что тебе не удержать этот рудник. Так что из уважения к твоей отваге я даю тебе время до рассвета, чтобы обдумать мои условия. Поступи мудро.
Он резко развернулся, и его огромный помощник двинулся рядом с ним. Они тихо переговаривались, пока шли к лошадям. Сев на них, они поскакали к лагерю бунтовщиков. Вооруженные люди снова построили пленников в колонну и двинулись прочь от моста. Катон дождался, пока они уйдут достаточно далеко, так, чтобы его не услышали, и тихо обратился к Макрону:
— Он наверняка знает о слитках. Ему сказали, или он сам догадался. Именно поэтому он хочет заполучить Непона. Чтобы выбить из него информацию.
— Тогда он немного опоздал.
— Да, но он этого не знает. И сделает все, что в его силах, чтобы захватить рудник, заполучить Непона и выяснить, где спрятаны слитки. Что прекрасно нам послужит.
— Каким образом? — спросил Макрон, приподняв брови.
— А таким. Пока бунтовщики заняты тем, чтобы отбить рудник, восстание не будет распространяться по провинции. Они дадут время Вителлию, чтобы тот пришел к нам. И он у нас в ловушке.
— Смешно. Я-то думал, все наоборот.
Катон ухмыльнулся.
— А я думал, что это я всегда говорю, что «амфора наполовину пуста», а? Ладно, пошли, мне будет куда веселее, если между нами и бунтовщиками будут ворота.
Когда они пошли по мосту через ров, Цимбер прокашлялся.
— Командир…
— Что такое?
— Я кое-что услышал, когда Искербел и его друг шли обратно к лошадям.
— И?
— Услышал только несколько слов. Тот, что побольше, что-то спросил. Искербел ответил: «Они скоро узнают, уже этой ночью».
Катон сделал глубокий вдох и кивнул, поглядев вслед главарю бунтовщиков.
— Что ж, хорошо, друг мой, значит, этой ночью. Делай что сможешь. А мы будем поджидать тебя.
Глава 26
— Не скажу, что меня впечатлили понятия о чести нашего друга, — проворчал Макрон, когда он и Катон стали наверху башни. — Сказал, что дает нам время до утра, чтобы обдумать условия, лишь для того, чтобы попытаться нас кинуть, пока мы будем раздумывать… как думаешь, у него в родне греков не было?
Катон улыбнулся.
— Возможно. Если будет на то воля богов, мы скоро узнаем, какая в его жилах кровь.
— Или он узнает насчет нашей.
— Хммм… — вместо ответа произнес Катон.
Услышав предупреждение Цимбера, Катон приказал всей когорте быть готовой отразить ночную атаку. Десять человек стояли на стене так, чтобы их было видно, а остальные укрылись, сидя за ней. На стене было две центурии, а остальные остались в резерве, у основания вала. Префект отдал строгий приказ соблюдать тишину, и все сидели или лежали на земле. Ветераны воспользовались возможностью отдохнуть и даже поспать, а их менее опытные товарищи напряженно вглядывались в темноту или возились со снаряжением, пытаясь хоть как-то успокоиться или отвлечься в ожидании атаки. Хворост связали тряпками и пропитали маслом и сложили эти фашины у стен. На безопасном расстоянии от фашин поставили жаровни, не разжигая пламя слишком сильно, чтобы не устроить иллюминацию и не выдать врагу, что за стеной и валом находится множество воинов. На площадке башни стоял резкий запах разогретой смолы, которую растопили в котле над небольшой жаровней, стоящей в задней части башни.
— Жалко, не можем шипы разбросать, — пробормотал Макрон. — Ничто так не украшает жизнь при отражении ночной атаки, как правильно разбросанные шипы.
— Мы приготовились как могли, — ответил Катон, выпрямляясь и стараясь проявлять спокойствие перед лицом подчиненных. Но его рука ритмично сжимала и отпускала рукоять меча, и он нахмурился, осознав, что непроизвольно делает это, и усилием воли заставил себя опустить ее.
Несмотря на все боевые качества вверенных ему воинов, были в снаряжении гвардейцев и недостатки в данной ситуации. Легионеры были вооружены дротиками и бились короткими мечами, а у гвардейцев вместо дротиков были копья. Тяжелее, чем дротики, и не настолько удобные для метания, как и для того, чтобы пробивать щиты, раня тех, кто за ними укрылся. Копья были пригодны для рукопашного боя. Запасы дротиков, луков и иного оружия, которые были у гарнизона рудника, естественно, бунтовщики забрали. Так что у гвардейцев были лишь пращи, малое количество, которые они использовали для охоты. Помимо этого оставались только камни, которые можно было кидать со стены. Возможностей не дать противнику подойти к стене было мало.
— Наверное, уже шестой час ночи, — сказал Макрон. — Если эти ублюдки еще будут мешкать, то рассветет, пока они до стен дойдут.
Катон поглядел на него. Звезды едва светили, месяц бы настолько тонким, что казался прорезью в небесном своде.
— Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты немного нервничаешь.
— К черту, — раздраженно ответил Макрон. — Я просто нетерпеливый. Чем быстрее они попытаются напасть, тем лучше, на мой взгляд. Хочется уже делом заняться.
Услышав такое от любого другого человека, Катон счел бы это бравадой. Но Макрон действительно так думал. Центурион стоял, внимательно вглядываясь и вслушиваясь, ожидая приближения противника. Бунтовщики явно не спешили. С наступлением ночи из их лагеря начали доноситься радостные крики и песни, кто-то развлекался борьбой и кулачным боем в окружении своих товарищей. Лишь когда стали гаснуть костры, стало тише и в воздухе стоял лишь стрекот цикад.
— Вот! — прошептал Катон, рискнув и наклонившись через стену, чтобы получше услышать звук. Еле различимый шорох босых ног по пепелищу поселения. Спустя мгновение ему показалось, что он различил темные силуэты, перебегающие от дома к дому, прячущиеся среди развалин. Немного подождал, чтобы не опозориться перед воинами, подняв ложную тревогу. А затем повернулся к гвардейцу, одному из стоящих в задней части башни. Лицо воина было едва различимо в тусклом свете небольшого масляного светильника, висящего на железном крюке на угловом столбе башни.
— Подавай сигнал.
Гвардеец схватил лежащий у его ног факел и поднес к крохотному пламени светильника. Пропитанные маслом тряпки тут же загорелись. А затем воин наклонился через перила задней части башни и выставил вперед факел, водя им из стороны в сторону. Центурионы и опционы мгновенно побежали вдоль сидящих и лежащих гвардейцев, будя уснувших пинками. Подкинули горючего в жаровни, в воздух взметнулись искры. Спрятавшиеся за валом взяли в руки оружие и приготовились обороняться.
Катон и Макрон все так же прислушивались, и тут в ночи прозвучал крик. Шорох перешел в топот, из темноты появились силуэты бегущих будто из-под земли. Они ринулись на стену по всей ее длине, сжимая в руках оружие.
