Это происшествие и подарило мне недостающее мгновение. Я нырнул в окно вниз головой, уцепившись, словно гиббон, за крышу ногами, схватил мальчишку за руку и рванулся обратно. Мы рухнули на черепицу, и в тот самый миг сквозь окно вырвался сгусток пламени. Здание содрогнулось.
Дай я ему волю, мальчишка так и пролежал бы всю ночь, пялясь остекленевшими глазами в небо. Наверное, он был в шоковом состоянии. Возможно, его впервые всерьёз пытались убить. Я же, напротив, обладал условными рефлексами, порожденными длительной практикой. В долю секунды я снова вскочил на ноги, подхватил своего хозяина и помчался по покатой крыше, крепко цепляясь когтями за черепицу.
Я добрался до ближайшей трубы, закинул мальчишку за неё и оглянулся. Бушующее внизу пламя делало своё дело: черепица с треском соскакивала со своих мест, и сквозь щели выглядывали язычки пламени. Где-то внизу затрещали и переломились балки.
В окне что-то мелькнуло: огромная чёрная птица взмахнула крыльями. Я нырнул за конек крыши и изменил облик. Джабор огляделся по сторонам. Я спрятался за трубу и осторожненько осмотрелся. Других рабов Лавлейса в окрестностях не наблюдалось, ни джиннов, ни следящих шаров. Возможно, теперь, когда Амулет Самарканда снова был у него в руках, он решил, что больше не нуждается в них. И всецело положился на Джабора.
Все дома на этой улице были одной высоты, и потому перед нами открывался отличнейший путь к бегству. Слева крыши тянулись тёмным уступом над фонарями, заливающими улицу светом. Справа под ними раскинулись густые сады, сплетение деревьев и кустарника. Какое-то особенно высокое дерево росло почти вплотную к дому. Это сулило определённые перспективы.
Но мальчишка всё ещё был медлителен и вял. И не стоило надеяться, что при отступлении он разовьет достаточную скорость. Мы и пяти метров не одолеем, как Джабор накроет нас Взрывом.
Я рискнул выглянуть из укрытия. Джабор приближался, опустив голову и принюхиваясь к нашему следу. Вскоре он догадается, где мы прячемся, и превратит эту трубу в пар. Что ж, самое время пустить в ход какой-нибудь блестящий, надежный план.
Но поскольку плана у меня не было, пришлось импровизировать.
Я оставил мальчишку лежать, а сам в облике горгульи поднялся над трубой. Джабор увидел меня. Когда он открыл огонь, я на миг сложил крылья и резко снизился. Заклинание пронеслось у меня над головой, улетело по дуге куда-то вниз, на улицу, и там взорвалось, не причинив никакого вреда. [Примечание: Мне. Прочее не в счёт. ] Я снова взмахнул крыльями и взлетел повыше. Под ногами у Джабора плясало пламя — оно явно исходило от балок, удерживающих крышу; черепица трескалась.
Я вскинул лапу, всем видом изображая смирение.
— Эй, может, попробуем договориться? Вдруг твой хозяин захочет получить мальчишку живым?
Джабор никогда не относился к любителям поболтать. Очередной его снаряд чуть не привел к полному и бесповоротному окончанию беседы — к счастью, он промазал. Я понесся вокруг Джабора по спирали, стараясь по возможности удерживать его на одном месте. Всякий раз, как он запускал в меня Взрывом, отдача расшатывала этот участок крыши. С каждым разом крыша содрогалась всё сильнее. Но силы мои были на исходе, и мне становилось всё труднее уворачиваться. В конце концов очередной Взрыв задел меня по касательной, опалив крыло. Я рухнул на черепицу.
Джабор шагнул ко мне.
Я вскинул руку и пальнул в ответ. Удар был слабым и пошёл низко — слишком низко, чтобы зацепить Джабора. Он пришелся в черепицу, ровнехонько ему под ноги. Джабор даже не дал себе труда отступить. Вместо этого он победно расхохотался…
…и подавился смехом, когда огромный участок крыши провалился вниз. Главная балка, проходящая вдоль всего здания, переломилась. Стропила попадали. Брусья, пласты штукатурки и черепица посыпались вниз, в тот пылающий ад, в который превратились внутренности дома, и увлекли Джабора за собой. А падать ему, должно быть, пришлось далеченько — сквозь четыре горящих этажа в подвал. Большая часть дома обрушилась сверху.
Сквозь пролом с ревом вырвалось пламя. Мне этот рёв — я как раз ухватился за край трубы и перебросил тело через неё — показался громом аплодисментов.
Мальчишка, скорчившись, валялся за трубой и смотрел в темноту невидящим взглядом.
— Я выиграл для нас несколько минут, — сообщил я, — но нам нельзя терять время. Так что пошевеливайся.
Уж не знаю, что на него подействовало — быть может, мой дружелюбный тон, — но он поднялся довольно быстро. А потом зашаркал по крыше с проворством и изяществом ходячего трупа. При такой скорости передвижения ему потребовалась бы неделя, чтобы добраться до деревьев. Его бы сцапал даже какой-нибудь старикашка, слепой на оба глаза, не то что разъярённый джинн. Я оглянулся. Покамест погони было не видать — лишь пламя с ревом билось в проломе. Не теряя ни секунды, я собрал все силы, что у меня ещё оставались, и подхватил мальчишку на плечо. А потом со всех ног помчался по крыше.
Примерно через четыре дома перед нами оказалось подходящее дерево, ель. До ближайших её ветвей было всего четыре метра. Вполне можно допрыгнуть. Но сперва мне нужно было передохнуть. Я свалил мальчишку на черепицу и снова оглянулся, проверяя, как там дела. Никого и ничего. Очевидно, у Джабора хватает своих проблем. Я представил себе, как он мечется по раскаленному добела погребу, заваленному многотонными пылающими руинами, и старается пробиться наружу…
Тут в огне что-то зашевелилось. Пора было сматываться.
Я не дал мальчишке возможности запаниковать — просто ухватил его в охапку и прыгнул. Пока мы летели по воздуху — пламя окрасило всё вокруг в оранжевый цвет, — мальчишка даже не пикнул. Я лихорадочно работал крыльями и всё-таки сумел достаточно долго продержать нас в воздухе. А потом мы врезались в крону дерева. Ветки хлестали и лупили нас со всех сторон. Я вцепился в ствол и остановил наше падение. Мальчишка ухватился за ветку. Я оглянулся на горящий дом. Сквозь огонь медленно двигалась чёрная фигура.
Я ослабил хватку, и мы заскользили вниз. Кора так и брызнула из-под когтей. Мы приземлились на мокрую траву у подножия дерева.
Я поставил мальчишку на ноги.
— А теперь — ни звука! — прошептал я. — И не высовывайся из-под деревьев.
И мы с моим хозяином крадучись двинулись по промозглому тёмному саду. А улицу заполонили сирены пожарных машин и грохот рушащихся балок: дом его наставника все продолжал гореть.
Часть третья
Натаниэль
31
Небо за разбитым стеклом начинало светлеть. Упорный зануда-дождь наконец-то прекратился. Натаниэль чихнул.
Лондон просыпался. Лежавшая внизу дорога понемногу оживала: унылые красные автобусы, ворча моторами, везли к центру города первых простолюдинов; немногочисленные легковые машины пронзительно гудели, если кто-нибудь пытался перебежать им дорогу; появились даже велосипеды — их хозяева зябко сутулились, пытаясь поглубже упрятаться в воротники, и трудолюбиво крутили педали.
