Единственным исключением был предмет, небрежно прислоненный к стенке в дальнем углу, в неуместном соседстве с несколькими взрывающимися пиками.
Когда я видел посох издалека, поверх пылающих крыш Праги, он сверкал и потрескивал грозовой мощью. Из разрыва облаков к нему устремлялись молнии, опоясывающие небо, его огромная тень досягала до самых облаков. Целый город пал перед его гневом. А теперь он скромно стоял в пыльной каморке, и паук как ни в чём не бывало плел сеть между его резным набалдашником и трещиной в стене.
И тем не менее в нем по-прежнему дремала скрытая мощь. Его аура мощно пульсировала, наполняя комнату светом (на высших планах). Такие предметы — это не игрушки. Я взял посох Глэдстоуна двумя пальцами, опасливо и брезгливо, как человек, вынимающий червяка из яблока, вынес его из потайной кладовки и вручил своему хозяину.
Ох, как был счастлив Натаниэль! Облегчение буквально хлынуло из него наружу. Он взял у меня посох и принялся разглядывать, и аура артефакта озаряла черты его лица тусклым сиянием.
— Мистер Мэндрейк! — это заговорила девчонка.
Она теперь стояла рядом с Гирнеком, обняв его за плечи одной рукой, словно желая защитить. Невидимый фолиот переполз на противоположное плечо Гирнека и смотрел на Китти с глубоким недоверием. Возможно, он чуял её врожденную устойчивость к магии.
— Мистер Мэндрейк, — сказала она, — я свою часть сделки выполнила. Теперь вы должны нас освободить.
— Да-да. — Мой хозяин даже не соизволил поднять голову — он разглядывал посох. Разумеется. Я сейчас отдам соответствующие распоряжения. Вам дадут сопровождающих. Но для начала давайте выберемся из этого мрачного места.
К тому времени, как мы вышли из подвала, лучи утреннего солнца уже коснулись стен конюшен и слабо отсвечивали на хромированных боках лимузина, стоящего на противоположной стороне проезда. Шофер сидел на своем месте, точно каменный, глядя прямо перед собой. Такое впечатление, что за все то время, что нас не было, он ни разу не шелохнулся. Тут девушка повторила свою попытку. Она очень устала. В её голосе не слышалось особой надежды.
— Нам не нужны сопровождающие, мистер Мэндрейк, — сказала она. — Отсюда мы и сами доберемся, куда нам надо.
Мой хозяин как раз поднялся по лестнице, сжимая в руке посох. Поначалу он как будто не услышал её. Он пребывал далеко отсюда, и мысли его были заняты другим. Потом моргнул, остановился как вкопанный и уставился на Китти, точно впервые увидел.
— Вы же обещали, — сказала девушка.
— Обещал… — Он рассеянно нахмурился.
— Обещали отпустить нас.
Я заметил, что она слегка подалась вперёд, словно готовясь к рывку. Мне стало интересно, что же она сделает.
— Ах да!
Было время, пару лет тому назад, когда Натаниэль выполнил бы любой уговор, который он заключил. Он счел бы ниже своего достоинства нарушить обещание, даже невзирая на вражду с девчонкой. Возможно, даже и теперь ему было отчасти не по душе то, что он делает. И уж конечно он немного поколебался, словно действительно не знал, на что решиться. Потом я увидел, как он стрельнул глазами наверх, в сторону красных шаров, которые вынырнули из подвала и снова висели в небе. Глаза его потемнели. Его хозяева смотрели на него — и это решило дело.
Разговаривая, он поправлял манжеты, но теперь его сходство с прочими волшебниками было прочнее и глубже, чем это поверхностное подражание.
— Обещания, данные террористам, вряд ли к чему-то обязывают, госпожа Джонс, — произнёс он. — Наш уговор недействителен. Вас подвергнут допросу и будут судить за измену. Я лично доставлю вас в Тауэр. И не пытайтесь ничего предпринять! — Он угрожающе повысил голос: девушка сунула руку за пазуху. — Жизнь вашего друга висит на волоске. Софокл, покажись!
Ухмыляющийся фолиот на плечах Гирнека сделался видимым на первом плане, нагло подмигнул девчонке и щёлкнул зубами возле уха Гирнека.
Девушка ссутулилась и поникла.
— Хорошо… — сказала она.
— Ваше оружие — или что там у вас за пазухой. Покажите его. Медленно.
Она заколебалась.
— Это не оружие…
Голос Натаниэля сделался грозным.
— У меня нет времени на эти штучки! Покажите его, или ваш друг останется без уха!
— Это не оружие. Это подарок.
С этими словами она вытащила руку из-за пазухи. У неё в пальцах сверкнуло что-то маленькое, круглое, блестящее. Бронзовый диск.
Глаза Натаниэля расширились.
— Но ведь это же моё! Моё гадательное зеркало!
[95]
Девушка кивнула:
— Получите его обратно.
Она взмахнула рукой. Диск, вращаясь, взлетел высоко в небо. Мы инстинктивно проводили его взглядом: Натаниэль, фолиот и я. Пока мы глазели, девчонка действовала. Она протянула руки, ухватила фолиота за тощую шею и сдернула его с плеч Гирнека. Застигнутый врасплох бес выпустил из когтей свою добычу, его лапы беспомощно замолотили но воздуху, однако тонкий хвост обвился вокруг лица Гирнека, хлестнув, точно кнут, и принялся стягиваться тугой петлей. Гирнек вскрикнул, пытаясь сорвать с себя хвост.
Натаниэль сделал шаг назад, провожая взглядом летящий диск. Он по-прежнему сжимал в руке посох, но вытянул свободную руку, надеясь поймать диск.
Девчонка изо всех сил стиснула шею фолиота. Глаза у него вылезли на лоб, лицо побагровело.
Хвост все сильнее сдавливал голову Гирнека.
Я наблюдал за всем происходящим с большим интересом. Китти сейчас полагалась на свою сопротивляемость, на способность противостоять магии фолиота. Все зависело от того, насколько сильна эта сопротивляемость. Фолиот вполне мог прийти в себя, раздавить Гирнеку череп, а потом расправиться и с самой девчонкой. Однако она была сильна и очень зла. Морда фолиота распухла. Он издал укоризненный звук. Развязка была близка. С хлопком, похожим на звук лопнувшего шарика, фолиот взорвался и превратился в пар, от хвоста до кончиков когтей. Облачко пара быстро растаяло в воздухе. Китти с Гирнеком оба потеряли равновесие и упали на землю.
Гадательное зеркало благополучно приземлилось в руку Натаниэля. Он опустил взгляд, и только теперь сообразил, что произошло. Его пленники, пошатываясь, поднимались на ноги.
— Бартимеус! — возопил он.
Я спокойно восседал на бетонном столбике. Я посмотрел на него:
— Да?
— Ты почему не воспрепятствовал? Я же дал тебе точные инструкции.
— Дал, дал.
Я почесал в затылке.
— Я велел тебе убить её, если она что-нибудь предпримет!
— Машина! Бежим к машине!
