Натаниэль
8
К тому времени, как наступил рассвет Дня Основателя, на Пиккадилли давно уже трудились следователи из департамента внутренних дел. Невзирая на постановления касательно праздника, предписывающие гражданам носить праздничные яркие одежды, все служащие были одеты в строгие тёмно-серые костюмы. Издали они, неутомимо ползающие по развалинам магазина, походили на муравьев, кишащих в разворошенном муравейнике. Всюду, куда ни глянь, трудились мужчины и женщины, наклоняющиеся к полу, выпрямляющиеся, пинцетами собирающие фрагменты обломков в полиэтиленовые пакеты или изучающие крохотные пятнышки на стенах. Они что-то записывали в блокноты, что-то зарисовывали на полосках пергамента. И что ещё удивительнее — по крайней мере, так казалось толпе, собравшейся за пределами запретной территории, обнесенной жёлтыми флажками, — время от времени они отдавали приказы или подавали знаки куда-то в пустоту. Эти приказы сопровождались то неожиданными порывами ветра, то лёгкими шорохами, которые говорили о стремительных и уверенных передвижениях. Эти ощущения неприятно будоражили воображение зевак, и те внезапно вспоминали о других делах и удалялись восвояси.
Натаниэль стоял на груде строительного мусора, оставшейся от «Магических принадлежностей Пинна», и смотрел, как приходят и уходят простолюдины. По правде говоря, он понимал их любопытство.
Пиккадилли была перевернута вверх дном. Все магазины и заведения от Греба до Пинна были разорены, их содержимое переворошено, товары валялись на мостовой, выброшенные через взломанные двери и разбитые витрины. Испорченные и растоптанные продукты, книги, костюмы, артефакты печально валялись вперемешку со стеклом, щепками и щебнем. Внутри зданий все выглядело ещё ужаснее. Каждое из здешних заведений существовало несколько веков, пользовалось популярностью — и ни одно из них не подлежало восстановлению. Полки и прилавки, стойки и шкафчики были разбиты в щепки, ценные товары стерты в порошок и смешаны с грязью.
Зрелище было удручающее — и весьма странное. Создавалось такое впечатление, будто нечто прошлось сквозь стены, отделявшие один магазин от другого, более или менее придерживаясь одного направления. Стоя на одном конце пострадавшего квартала, можно было увидеть насквозь все пять разоренных магазинов и рабочих, копавшихся в обломках на противоположном конце квартала. Кроме того, пострадали только первые этажи зданий. Всё, что выше, осталось нетронутым.
Натаниэль задумчиво постукивал себя по зубам шариковой ручкой. Странно. Это было совсем не похоже ни на одно из нападений Сопротивления, которые ему довелось повидать. Во-первых, неизмеримо больше разрушений. Во-вторых, неясна их точная причина.
В пустой раме ближайшего окна показалась молодая женщина.
— Эй, Мэндрейк!
— Да, Фенхель?
— С вами хочет поговорить Тэллоу. Он тут, внутри.
Юноша слегка нахмурился, однако повернулся и, ступая как можно осторожнее, чтобы не слишком запачкать кирпичной пылью свои великолепные кожаные ботинки, спустился с груды мусора внутрь разгромленного здания. Невысокий коренастый человек в тёмном костюме и широкополой шляпе стоял на том месте, где когда-то находился центр торгового зала. Натаниэль подошёл к нему:
— Вы меня звали, мистер Тэллоу? Министр энергично взмахнул рукой, указывая на окружающее безобразие.
— Как вы полагаете, что тут произошло?
— Понятия не имею, сэр, — чрезвычайно остроумно ответил Натаниэль. — Однако это чрезвычайно любопытно.
— Мне плевать, любопытно это или нет! — рявкнул министр. — Я вам не за то плачу, чтобы вы развлекались! Мне нужен ясный и точный ответ. Как вы считаете, что всё это означает?
— Пока не могу сказать, сэр.
— А мне что с того? Всё это не стоит и ломаного фартинга! Люди потребуют объяснений, Мэндрейк, и нам необходимо предоставить эти объяснения.
— Да, сэр. Быть может, если вы позволите мне продолжить поиски, я смогу…
— Вы мне одно скажите, — перебил его Тэллоу, как вы думаете, что за существо всё это натворило?
Натаниэль вздохнул. От него не укрылось отчаяние, звучавшее в голосе министра. На Тэллоу явно давили сверху: такая наглая вылазка, да ещё и в самый День Основателя, наверняка пришлась начальству не по вкусу.
— Демон, сэр, — ответил он. — Подобные разрушения мог бы оставить после себя африт. Или марид.
Мистер Тэллоу устало провел рукой по лицу.
— Нет, никого из этих существ здесь не было. Наши парни отправили в квартал поисковые шары, когда злодей был ещё здесь. Незадолго до того, как исчезнуть, шары доложили, что никаких следов демонической деятельности не заметно.
— Простите, мистер Тэллоу, но это не может быть правдой. Люди на такое не способны.
Министр выругался.
— Это вы так говорите, Мэндрейк! Но, если по совести — много ли вам удалось разузнать о том, как именно действует Сопротивление? Ответ: немного.
Тон его не предвещал ничего хорошего.
— Но что заставляет вас думать, что это было именно Сопротивление, сэр?
Натаниэль заставил себя сохранять внешнее хладнокровие. Он видел, к чему идёт дело: Тэллоу собирался свалить большую часть вины на плечи своего помощника.
— Эта атака сильно отличается от всех их действий, с которыми нам приходилось сталкиваться до сих пор, — продолжал он. — Масштаб принципиально иной.
— Пока мы не отыщем доказательств противного, наиболее вероятные подозреваемые — они, Мэндрейк. Они — единственные, кто занимается подобным бессмысленным вредительством.
— Да, но они используют только стаканы с мулерами и прочие тому подобные мелкие артефакты. Они не могли бы разорить целый квартал, тем более без применения демонической магии.
— Быть может, у них свои методы, Мэндрейк. А теперь изложите мне ещё раз события минувшей ночи.
— Да, сэр. С удовольствием.
Пустая трата времени. Кипя в душе, Натаниэль на несколько секунд заглянул в свой веленевый блокнот.
— Итак, сэр: около полуночи свидетели, проживающие на противоположной стороне Пиккадилли, вызвали ночную полицию, сообщив, что из «Роскоши» Греба, расположенной на углу, доносятся тревожные звуки. Полиция прибыла, обнаружила огромный пролом в боковой стене магазина и мостовую, залитую лучшим шампанским мистера Греба и засыпанную его лучшей икрой. Такая жалость, сэр, столько добра пропало зря! К тому времени жуткий грохот доносился уже из «Царства шелков» Дашелла через два дома от Греба. Полицейские заглянули внутрь сквозь витрину, однако внутри не горела ни одна лампа, и источника шума не было видно. Возможно, стоит отметить, сэр, — добавил юноша, оторвав взгляд от блокнота, — что сегодня все электрическое освещение в зданиях функционирует отменно.
Министр раздраженно махнул рукой и пнул останки куколки из кости и ракушек, которая валялась на полу вместе с прочим мусором.
