— Сейчас должен подойти следующий, — сказала она.
Словно бы в ответ на её слова, снаружи, откуда-то из-за двери, донесся шорох. Энн выключила фонарик, и обе застыли в ожидании.
Дверь открылась и закрылась. Послышалось громкое сопение. Пролетевший сквознячок принёс с собой мощный запах одеколона.
Китти расслабилась.
— Привет, Фред, — сказала она.
Остальные прибывали с пятиминутными интервалами. Последним пришёл сам мистер Пеннифезер. Он уже устал и задыхался. Преодолевая одышку, он распорядился:
— Стенли, Фредерик! Включите… фонари! В этой… в этой комнате нет окон. Нам нечего опасаться.
Вспыхнули два мощных фонаря, и стала видна вся группа: шесть фигур с рюкзаками, все в чёрном. Мистер Пеннифезер даже тросточку свою выкрасил в чёрный цвет, а её конец обмотал тряпочкой, чтобы она не стучала. Теперь он стоял, опираясь на неё, нарочито неспешно обводя взглядом своих помощников, выжидая, пока восстановятся силы.
— Хорошо, сказал он наконец. — Энн, головные уборы, пожалуйста.
Энн достала и раздала чёрные шерстяные шлемы-маски, закрывающие лицо. Фред взглянул на свою маску с большим недоверием.
— Не нравятся мне эти штуки! — пробурчал он. — Они кусаются.
Мистер Пеннифезер раздраженно цокнул языком.
— Нам нужна максимальная скрытность, Фредерик, — сказал он. — Это слишком важно. Надевайте. Последняя проверка, потом выходим во двор. Итак, Николас, шкатулка с Герметическим Плащом у вас?
— У меня.
— А молоток, которым нужно по ней ударить?
— И молоток тоже.
— Фредерик, ломик у вас с собой? Хорошо. А ваш незаменимый набор ножей? Великолепно. Стенли — верёвка и компас. Китти — лейкопластырь, бинты и мазь. Хорошо. А у меня — ключ от гробницы. Что касается оружия — у каждого из нас должен быть как минимум один стакан с мулером и какой-нибудь шар с элементалями. Прекрасно.
Он ещё немного выждал, чтобы восстановить дыхание.
— И последнее, — добавил он. — Прежде, чем мы войдем. К оружию прибегать, только если нас попытаются схватить. В противном случае главное — не поднимать шума. Остаться незамеченными. Если двери собора окажутся заперты, мы уйдем. В самой гробнице мы отыщем сокровища. Я разделю их между вами. Наполните свои рюкзаки и вернетесь тем же путем, каким мы пришли. Соберемся в этом помещении. Если что-то пойдёт не так, при первой же возможности отправляйтесь в нашу кладовую. К магазину не приближайтесь. Если, по каким-то причинам, со мной что-нибудь случится, мистер Хопкинс скажет вам, что делать дальше. Он будет ждать вас в кофейне «У друидов» завтра после обеда. Вопросы есть? Нет? Николас, не будете ли вы так любезны…
В конце подсобки была вторая дверь. Николас молча подошёл к ней и толкнул её. Дверь распахнулась. За ней царила непроглядная уличная тьма.
— Идемте, — сказал мистер Пеннифезер.
Они двинулись в путь в следующем порядке: Ник, за ним Китти, за нею Фред, потом Энн, Стенли и мистер Пеннифезер в арьергарде.
Беззвучно, точно летучие мыши, скользили они по колоннаде — тёмные пятнышки на фоне чёрной стены. Чуть более светлые прямоугольники виднелись на месте окон слева от них, но внутреннего двора аббатства было вообще не видно. Луны не было, и путь ничто не освещало. Их ноги, обутые в кеды, ступали по каменным плитам, производя не больше шума, чем сухие листья на ветру. Обмотанная тряпкой тросточка мистера Пеннифезера тихо постукивала где-то позади. Впереди накрытый тканью фонарь Ника покачивался на длинной цепочке, скользя над самой землей, точно блуждающий огонек — Ник нес его как можно ниже, чтобы их нельзя было заметить с улицы.
Китти считала окна, мимо которых они проходили. Миновав восьмой серый прямоугольник, путеводный огонек свернул направо, за угол аркады. Китти тоже свернула следом и вновь принялась считать арки. Раз, два… Рюкзак давил ей на спину; она чувствовала, как его содержимое перекатывается внутри. Девушка от души надеялась, что шары надежно замотаны в тряпки и не побьются. Четыре, пять… На ходу она машинально проверила остальное оружие: нож на поясе, метательный диск в кармане куртки. Они придавали ей куда больше уверенности, чем любое магическое оружие: они были не запятнаны прикосновением демонов.
Шесть, семь… Они были в конце северной колоннады. Путеводный огонек дернулся и замер. Китти едва не налетела на Ника, но успела вовремя остановиться. Сзади ещё некоторое время слышался шорох шагов, потом все стихло.
Китти почувствовала, что Ник повернул голову. До неё донесся его шёпот:
— Вход в собор… Сейчас проверим.
Они приподнял фонарь, провел им перед собой. Китти мельком увидела чёрную поверхность старинной двери, сильно исцарапанной и усаженной гигантскими гвоздями. Когда мимо пронесли фонарь, тени от шляпок взметнулись и закружились. Фонарь снова опустился. Тьма, тишина, лёгкое царапанье. Китти ждала, сжимая подвеску в кармане. Она представляла себе, как пальцы Ника шарят по тёмному дереву и шляпкам гвоздей, отыскивая огромную железную задвижку. До неё донесся шорох, сдавленное кряхтение и ругань Ника. Очевидно, у него возникли какие-то проблемы.
— Ну, давай же!
Что-то негромко брякнуло… Слабый свет разлился по каменным плитам. Ник поставил фонарь на пол и теперь сражался с задвижкой обеими руками. Стоящий позади Китти, прямо за спиной, Фред бурчал себе под нос ругательства. Девушка осознала, что от напряжения так сильно стискивает зубы, что у неё заныла челюсть. Неужели благодетель ошибся? А вдруг дверь всё-таки заперта? Если так, то они попали впросак. Это их единственный путь внутрь собора, а дверь ломать нельзя. Взрыв может привлечь внимание.
Кто-то протиснулся мимо неё — Китти по запаху определила, что это Фред.
— Пусти, дай я. Подвинься…
Снова шорох — Ник отступил в сторону. Что-то скрежетнуло, Фред крякнул. Потом раздался громкий треск и удар, а сразу вслед за этим — скрип старых петель.
— А я-то думал, тут проблемы! — в голосе Фреда слышалось удовлетворение. — Она даже не ржавая!
Он вернулся на своё место в процессии, и, не тратя лишних слов, группа прошла в дверь и притворила её за собой. Они очутились в нефе Вестминстерского аббатства.
Ник поправил покрывало на своем фонаре, так, чтобы тот отбрасывал только узкий кружок света на пол. Они немного выждали, пока глаза привыкнут к тусклому освещению. В соборе было не так уж темно: постепенно Китти начала различать призрачные силуэты высоких стрельчатых окон напротив них, в северной стене нефа. Постепенно их очертания становились все четче: их подсвечивали далекие огни города, в том числе фары проезжающих мимо автомобилей. На стеклах окон были изображены непонятные фигуры, но свет был недостаточно силен, чтобы их разглядеть. Снаружи не доносилось ни звука. Китти чувствовала себя так, словно находится в огромном коконе.
