Натаниэль вскарабкался следом, перешагивая через груды тлеющей бумаги, и выскочил в ночь, потревожив сперва одни, потом вторые узы. Трезвон поднялся до небес, в очередной раз перебудив обитателей Золотой улицы, погруженных в свои меланхоличные сны, однако крыса и юноша уже миновали разрушенную башню и мчались вниз по лестнице так, словно все демоны, которых когда-либо призывали сюда, гнались за ними по пятам.
На следующее утро, ближе к полудню, Натаниэль, успевший переодеться в новый костюм и купить себе парик, пересек чешскую границу, помахав перед носом у пограничников свежестыренным паспортом, и очутился в Пруссии, на территории, подконтрольной Британии. Там Натаниэль сел в фургон булочника и доехал до Хемница. В Хемнице он направился прямиком в британское консульство и объяснил ситуацию. Там позвонили куда надо, Натаниэль назвал все необходимые пароли, и его личность была установлена. Вскоре после обеда он уже сидел в самолете, отправлявшемся с местного аэродрома в Лондон.
Джинна Натаниэль отпустил ещё на границе, поскольку непрерывное напряжение, требовавшееся для столь продолжительного вызова, начинало сказываться на молодом волшебнике. Он уже несколько дней почти не спал. В самолете было тепло и уютно, и, несмотря на то что Натаниэлю не терпелось поразмыслить как следует над словами наёмника, усталость и монотонное гудение моторов вскоре сделали своё дело. Не успел самолет оторваться от земли, как Натаниэль уже задремал.
Стюардесса разбудила его уже в Бокс-Хилле:
— Сэр, мы уже прибыли. Вас ждёт машина. Просили поторопиться.
Натаниэль вышел на трап и попал под мелкий холодный дождик. У посадочной полосы ждал чёрный лимузин. Натаниэль медленно спустился по трапу — он ещё не совсем проснулся. Он почти ожидал увидеть в машине свою наставницу, но заднее сиденье было пустым. Когда Натаниэль распахнул дверцу, шофер взял под козырек.
— Вам привет от госпожи Уайтвелл, сэр, — сказал он. — Вам следует немедленно отправиться в Лондон. Сопротивление нанесло удар в самом сердце Вестминстера, и… Ну, результаты вы увидите сами. Нельзя терять ни минуты. У нас тут настоящая катастрофа.
Натаниэль молча забрался в машину. Дверца за ним захлопнулась.
Китти
30
Винтовая лестница уходила в землю, закручиваясь по часовой стрелке вокруг основания колонны. Проход был узкий, потолок низкий. Даже Китти пришлось пригнуться, а Фред с Ником, которые сложились чуть ли не вдвое, и вовсе спускались боком, так что они походили на двух неуклюжих крабов. Здесь было жарко и слегка пованивало.
Мистер Пеннифезер возглавлял шествие. Фитиль в его фонаре был вывернут на всю катушку. Все остальные последовали его примеру — от яркого света они чувствовали себя увереннее. Теперь они были под землей, и не приходилось опасаться, что их кто-то заметит. Самая опасная часть вылазки осталась позади.
Китти шла следом за Ником, а Стенли шёл за ней, почти вплотную. Но несмотря на то что у неё за спиной светил его фонарь, тени так и норовили сомкнуться вокруг — они непрестанно прыгали и метались на краю поля зрения.
В трещинах камней в стенах прохода обитало изрядное количество пауков. Судя по проклятиям мистера Пеннифезера, ему приходилось расчищать себе путь от накопившейся за сотню лет паутины.
Спуск занял не много времени. Китти насчитала тридцать три ступеньки, а потом она миновала решетчатую дверцу и очутилась в большом помещении, лишь отчасти освещённом светом фонарей. Девушка отступила в сторону, чтобы Стенли тоже мог выйти с лестницы, и стянула с себя маску. Мистер Пеннифезер только что сделал то же самое. Лицо у него было красное, седые волосы встрепаны и торчали во все стороны.
— Добро пожаловать в гробницу Глэдстоуна! — прошептал он пронзительным, хриплым шёпотом.
Первым ощущением Китти была воображаемая тяжесть нависшей над нею земли. Свод гробницы был сложен из тщательно обтесанных каменных плит. За прошедшие годы камни слегка сдвинулись и в центре свода угрожающе выпирали, как будто стремясь задавить слабый свет. Воздух был затхлый, и чад фонарей густо клубился под потолком. Китти поймала себя на том, что дышит так судорожно, будто каждый вздох — последний.
Сама крипта была довольно узкой, метра четыре в самом широком месте. Длину определить было сложно, поскольку подземелье уходило в темноту, куда не досягал свет фонарей. Каменный пол был голым, если не считать плотного ковра белой плесени, которая местами достигала середины стен. Деловитые пауки, жившие на лестнице, спускаться за решётку, очевидно, не решались: паутины нигде видно не было.
В боковой стене склепа, прямо напротив входа, была вырублена длинная полка, на которой не было ничего, кроме трёх стеклянных полушарий. Хотя стекло запылилось и заплесневело, Китти все же различила внутри каждого полушария засохший венок: старинные лилии, маки и веточки розмарина, покрытые мерзкими пятнами лишайника. Погребальные венки великого волшебника… Китти содрогнулась и перевела взгляд на то, на что было обращено внимание большинства её товарищей: мраморный саркофаг, стоящий под самой полочкой.
Саркофаг был метра три в длину и более метра в высоту, лишённый каких-либо украшений или надписей, только в центре одной из сторон была прикреплена бронзовая табличка. Крышка саркофага, тоже мраморная, лежала немного косо, словно её положили второпях, а поправлять не стали.
Мистер Пеннифезер и остальные сгрудились вокруг саркофага в большом возбуждении.
— Египетский стиль, — говорила Энн. — Типичная пышность, стремление подражать фараонам. Но при этом никаких иероглифов.
— А чего там написано? — спросил Стенли, вглядываясь в табличку. — Я чего-то не разберу.
Мистер Пеннифезер тоже прищурился.
— Это какой-то дьявольский язык. Хопкинс, может быть, и прочел бы, но нам даже и пытаться не стоит. Ну, а теперь, — он выпрямился и постучал тросточкой по крышке саркофага, — как бы нам это открыть?
Китти нахмурилась от отвращения и чего-то похожего на дурное предчувствие.
— А надо ли это открывать? Почему вы уверены, что вещи именно там?
Мистер Пеннифезер, видимо, нервничал, потому что ответ его был весьма резок.
— Ну, вряд ли их оставили бы прямо на полу, — не так ли, девочка? Старый гуль наверняка хотел иметь их при себе, даже в смерти. Остальная часть комнаты пуста.
Китти стояла на своем:
— А вы проверяли?
— А! Пустая трата времени! Энн, возьмите фонарь и проверьте дальний конец склепа. Убедитесь, что там нет никаких ниш. Фредерик, Николас, Стенли, — нам понадобится объединить все наши силы, чтобы это сдвинуть. Там, с вашей стороны, зацепиться не за что? Возможно, понадобится верёвка…
Мужчины столпились вокруг саркофага, а Китти пошла следом за Энн. Немедленно обнаружилось, что мистер Пеннифезер был прав. Через несколько шагов фонарь Энн осветил дальнюю стену склепа, ровную поверхность из обтесанных каменных плит. Энн несколько раз провела фонарем вдоль стены, высматривая ниши или очертания потайной двери, но ничего такого там не обнаружилось. Энн обернулась к Китти, пожала плечами и вернулась на середину помещения.
