— Еще чуть-чуть осталось, — пропыхтел он. — А потом мы… Чёрт побери, мальчик! Неужели нельзя быть поосторожнее?
Стенли, вероятно от избытка энтузиазма, потерял равновесие и кувырнулся внутрь саркофага, уронив на пол свой фонарь. Раздался глухой удар.
— Дуралей! Если ты что-нибудь разобьешь…
Мистер Пеннифезер нагнулся и заглянул в саркофаг, но ничего не увидел — внутри было темно. Снизу доносился шорох — Стенли неуклюже ворочался внутри.
— Вставай, только осторожно! Смотри, не повреди хрустальный шар.
Китти подняла фонарь, валявшийся на каменном полу, вполголоса бранясь на бестолкового Стенли. Он всегда был олухом, но свалиться в саркофаг — это уже из ряда вон, даже для него. Она перебралась через расколотую крышку и подняла фонарь над саркофагом, но тут же отскочила назад — так внезапно и пугающе вынырнула оттуда голова Стенли. Кепка сползла ему на лицо, совершенно заслонив его.
— Оп-ля! — воскликнул Стенли мерзким визгливым голосом. — Экий я неуклюжий!
— Ты что, сдурел, так пугать? — вскипела Китти. — Мы тут не в игрушки играем!
— Поживей, Стенли! — сказал мистер Пеннифезер.
— Ах, извините! Виноват!
Но Стенли, похоже, вовсе не чувствовал себя виноватым. Он даже не поправил кепку и из саркофага вылезать не спешил.
Мистер Пеннифезер начинал сердиться.
— Вылезай, мальчик, — воскликнул он, — а не то я тебя палкой огрею!
— Вылезать? Сейчас, сейчас вылезу!
И с этими словами голова Стенли глупо задергалась из стороны в сторону, словно под музыку, которую слышал только он один. Потом, к ошеломлению Китти, голова исчезла из виду и секунду спустя с хихиканьем вынырнула снова. Похоже, эти действия доставляли Стенли ребяческое удовольствие: он повторил это движение, сопровождая его нечленораздельными возгласами и воплями.
— Вот вы меня видите! — выкрикивал он из-под кепки. — А вот — вы меня не видите!
— Мальчик сошел с ума! — произнёс мистер Пеннифезер.
— Стенли, вылезай немедленно! — произнесла Китти совершенно другим тоном.
Сердце у неё внезапно отчего-то бешено заколотилось.
— Так я Стенли, да? — переспросила голова. — Стенли… Ну что ж, это имя мне идёт. Старое доброе британское имя. Мистер Г. его бы одобрил.
Фред стоял теперь рядом с Китти.
— Эй… — Он держался с несвойственной ему неуверенностью. — А чего это у него голос так переменился?
Голова замерла, потом кокетливо склонилась набок.
— Да-а, — протянула она. — Хороший вопрос. Интересно, кто первый угадает?
Китти медленно отступила на шаг. Фред был прав. Этот голос сделался непохож на голос Стенли — если он вообще был на него похож.
— Эй, девочка, не пытайся удрать! — голова энергично замоталась из стороны в сторону. — Это только все усложнит. Ну-ка, дайте взглянуть на вас поближе.
Из саркофага поднялась рука скелета, торчащая из ветхого чёрного рукава. Голова склонилась набок. Костлявые пальцы любовно и бережно подняли кепку с лица и нацепили её на голову набекрень.
— Вот, так лучше, — сказал голос — Теперь мы отчётливо видим друг друга.
Под кепкой сверкнуло золотом лицо, которое не было лицом Стенли. Вокруг торчали пряди седых волос.
Энн внезапно завопила и бросилась к лестнице. Голова удивленно дернулась.
— Что за наглость! Мы ведь ещё даже не успели познакомиться!
Костлявая рука нырнула в саркофаг, что-то оттуда выхватила и метнула это вслед Энн. Хрустальный шар с грохотом упал у подножия лестницы и покатился навстречу беглянке. Женщина взвизгнула и осела на пол.
Все присутствующие проводили глазами полёт шара. Все видели, как он упал. Теперь все медленно развернулись назад к саркофагу, где нечто поднималось на ноги — медленно и неуклюже, гремя костями. Наконец оно выпрямилось в полный рост, окутанное тьмой, отряхивая пыль с сюртука и непрерывно бормоча себе под нос, как брюзгливая старуха:
— Вы только взгляните, какая тут грязища! Мистер Г. был бы чрезвычайно расстроен. И вдобавок черви проели его нижнее белье. Там, куда не светит солнце, повсюду сплошные дыры!
Существо внезапно наклонилось, протянуло руку и подхватило длинными костлявыми пальцами фонарь, который валялся на полу рядом с саркофагом. Потом подняло его, точно сторож, совершающий обход, и по очереди оглядело исполненные ужаса лица. Шейные позвонки хрустели, когда череп ворочался из стороны в сторону, и золотая посмертная маска тускло сияла из-под облака длинных сивых волос.
— Ну-с, итак!
Голос, исходивший из-под маски, не имел постоянного тембра. Он менялся с каждым слогом, становясь то высоким, как у ребенка, то низким и хриплым; то мужским, то женским, то рычащим, как у медведя. То ли говорящий никак не мог выбрать что-то одно, то ли наслаждался разнообразием.
— Итак, — повторил он. — Вот вы все здесь. Пять заблудших душ, глубоко под землей, и бежать некуда. Будьте любезны, представьтесь, пожалуйста!
Китти, Фред и Ник неподвижно замерли на полпути к железной решётке. Мистер Пеннифезер был дальше всех от двери он стоял, привалившись к стене под каменной полкой. Ближе всех к выходу была Энн, но она только беззвучно всхлипывала, распростершись на полу. Никто из них не мог заставить себя ответить.
— Ну же, отвечайте! — Золотая маска склонилась набок. — Я стараюсь вести себя по-дружески. Что весьма любезно с моей стороны, если учесть, что я только что пробудился и обнаружил, что в моих вещах роется ухмыляющийся придурок в кепке, которая ему велика. И мало того — взгляните, что стало с моим погребальным костюмом! Это все он порвал, пока брыкался. Ну и детки пошли, скажу я вам! Да, кстати. Какой у нас нынче год? Эй, ты, девушка! Ну, та, которая не скулит. Говори!
У Китти так пересохли губы, что она с трудом выговорила ответ. Золотая маска кивнула.
— Я так и думал, что времени прошло немало. Почему? «Из-за скуки», — скажете вы, и будете правы. Но ещё и из-за боли! Ах, какая это мука, вы себе просто представить не можете! Она настолько невыносима, что я просто не могу сосредоточиться от боли, и одиночества, и ещё из-за червей, грызущих меня в темноте! Кто-нибудь послабее просто сошел бы с ума на моём месте. Но не я. С болью я разобрался много лет назад, а остальное я вытерпел. И теперь, когда тут стало хоть чуть-чуть светлее и есть с кем поболтать, я вполне могу вам признаться: мне хорошо!
Скелет прищёлкнул костлявыми пальцами и немного попрыгал с ноги на ногу.
— Немного окостенел — оно и понятно, связок-то не осталось, — но это пройдет. Все кости на месте? Сейчас проверим… А вещи все на месте? Не-ет…
Голос сделался грустным.
— Какие-то мыши пришли и все утащили. Мерзкие мышата! Сейчас поймаю их за хвост и усы повыдергаю!
