Овес всегда в цене
Эта история случилась с великой Фаиной Георгиевной Раневской и уже много лет передаётся, как говорят, «из уст в уста» поколениями артистической молодёжи.
Молодая Раневская служила в одном из московских театров. На дворе были тридцатые годы. В театре, как и в любом другом, актёры делились согласно амплуа на трагиков, комиков, инженю… И конечно же, как и в каждом театре, был «свой» ГЕРОЙ-ЛЮБОВНИК.
«Наш» был и впрямь хорош — рост, фигура, фейс и всё такое. Не мужчина, а конь-с-яйцами. Гусар-красавец. Ни одной новенькой не пропускал, чтобы «не отметиться». Ну и кличка в театре у него была соответствующая — Компостер.
Конечно же, молоденькая Раневская, повинуясь всеобщему женскому психозу, тоже запала на «гусара». И так же, как и многие вокруг, мечтала о встрече. С Ним! И ЭТО наконец произошло! В один из дней, будучи на гастролях, «гусар» случайно заметил, с каким восторгом смотрит на него девушка, и, проходя мимо, обронил:
— А вы, милая, не в двадцать ли первом нумере проживать изволите??
У той все слова в горле комом вмиг застряли… только головой кивнула.
— Ну, ждите, сударыня! Визит-с нанесу вам… Ввечеру после репетиции.
Стоит ли говорить, с каким волнением Она готовилась к встрече… С Тем, о котором среди актрис ходили легенды, и, осчастливленные Им, готовы были сутками предаваться сладостным воспоминаниям.
…На часах девять… десять, а его всё нет… И вдруг! Даже не стук, а лёгкое «кошачье» поскрёбывание в дверь… и, (вот оно, Счастье!) Он — на пороге!!! Атласный халат плотно облегает мускулистый торс, из-под халата в кожаных заграничных шлёпанцах… нет, это не ноги! Это — два стройных кипариса, слегка заросших и оттого ещё более волнующих. ОН приблизился к Ней… и вдруг разом распахнул халат! А под ним — НИЧЕГО! Только фактура. Но какая!!!
Как говорила позже сама Фаина Георгиевна, у неё и до того с мужиками было не густо. А тут — ТАКОЕ! Как я уже говорил, стоит такой себе КОНЬ с этими вот… Она как глянула на него, так и ахнула.
«Гусар» оценил произведённый эффект и произнёс:
— ОВСОМ КОРМЛЮ!!!
Ровно в четыре часа…
Когда-то в 80-х годах прошлого 20-го века образовался в Киеве Театр эстрады.
Людей для театра подбирал Виталий Малахов, уже прославившийся удачными театральными постановками. И надо сказать, труппу подобрал — что надо. Талант на таланте, молодняк, доказавший вскоре, что не зря их выбрали. Но, как говорится, в семье не без урода. В нашем случае это была одна сволочная семейная балетная пара, любимым занятием коих было… поскандалить промежду собой. Как правило, это происходило на гастролях, где и времени свободного поболе, а повод… за ним, как говорится, дело не станет.
Скандалили обычно по одному и тому же «сценарию»: кто-то первый начинал пристёбываться, а его партнер уже горел желанием отомстить «за поруганную молодость и лучшие годы». Слово за слово — и очередной «хамишуцер» разгорался, как керосином политый. А что ж вы хотите — парочка была, как говорят, «со стажем» и за словом-делом в карман не лезла. Но! Была во всех этих скандалах одна общая «фишка» или «изюминка скандала». Это когда градус зашкаливал и аргументы кончались… Она срывала с пальца обручальное кольцо и с криком «И за эту сволочь я вышла замуж!» пуляла этим кольцом в Него, стараясь попасть прямо в голову.
Так они доездились до Крыма и, уже будучи там на гастролях, сцепились в очередной раз. Дело было поздненько, но им-то пофигу, что как-никак четыре часа ночи и, очевидно, кто-то в гостинице хочет баиньки. Кровь играет, слова нужные чёрт подсказывает… Наконец наступает кульминация, дежурная фраза насчёт сволочи, за которую сподобилась выйти замуж, — и обручалка летит милому прямо в физиономию!
И неважно, что окно открыто, и неважно, что любимый гад, т. е. супруг, стоит прямо напротив окна…
…Спохватились только когда кольцо, не задев Его, улетело в темень, куда-то в клумбу. Чертыхаясь, матеря друг друга полезли искать пропажу. Понятно, что переполошили всю гостиницу. В четыре-то часа ночи…
Вот они копырхаются в темноте, «подбадривая» друг друга крепким лексиконом, а в это время на балконе третьего этажа открывается дверь, выходит сильно пожилая немецкая бабуля, и говорит на плохом русском: «Сэчас читырэ час утра! Ми ест немецки турыст, и Ви нас ПОБЕСПОКОИЛЬ! Прекратить шкандаль!»
Парочка на секунду застыла от такой немецкой наглости, затем Он поднял голову наверх и ответил… Гениально.
— А когда вы нас, суки, в сорок первом в четыре часа утра ПОБЕСПОКОИЛИ, мы ж вам ничего не сказали! Промолчали, а в сорок пятом ответили как надо! И вообще, пошла ты, бабка, в. опу! — затем — к жене:
— Лёля! Не обращай внимания! Ищи «гайку»!!!!
Не напрасно говорят, что победить такой народ ОЧ-ЧЕНЬ сложно!
Сеанс для бабулек
Есть у меня один весёлый товарищ. Юрик. Купил он как-то себе хату в одном убитом селе под Ржищевом, привёл в божеский вид типа «евроремонт» и принялся обустраиваться. Привёз из Киева телик, водрузил на крыше «тарелку» и, настроив самый что ни есть порнушный канал, удобно умостился в кресле, обложившись пивом, кальмарчиками и орешками… Вечерок обещал быть горячим.
Те, кто интересуется ЭТИМ, знают, о каком канале идёт речь. И как сказала одна остроумная гражданка, «эти хлопцы с камерами заезжают в такие сокровенные места, где ещё не ступала нога человека».
…Значит, сидит наш Юрик, потягивает пивко, грызёт орешки и оттягивается по полной! На экране — всевозможные сисястые тётьки вытворяют с дядьками, у которых все — немыслимых размеров, ТА-КО-Е!!!
И тут — стук в дверь. На пороге две местные бабули возраста киевского фуникулёра:
— Синочку, а в тебе нема трохи солі? — и вдруг подслеповатые глазки ухватили на экране что-то необычное, давным-давно (ещё в гражданскую) забытое.
— А шо це вони такеє роблять? Тьху!!! Та це ж повнеє бєзобразіє! Та як таке можна дивиться?! Та як таке можна показувать?! Тьху, яка гадость!!!
В общем, стоят бабки, плюются, негодуют… а сами почему-то НЕ УХОДЯТ!
Юрик смотрит — уже одиннадцать вечера, кайфа — как не бывало. Какой тут кайф, когда рядом общественность местная исходит народным гневом второй час подряд. Кое-как спровадил он бабок, время позднее, ничего: перенес просмотр на завтра.
Назавтра, в восемь вечера по-новой, обставив себя пивком и орешками, включил свой канал, только пошла жара… стук в дверь… Сразу — СЕМЬ старушек!
— Оце Галя не вірить, шо таку безобразію по тєліку показують! А я їй і кажу, шо вже докотилися до такого жаху. Нехай сама подивиться!
И опять плюются, возмущаются, наливаясь праведным гневом. И — не уходят. Продолжалась эта комедия, как и накануне — до 11-ти. Наконец бабки иссякли и ушли, попрощавшись и оставив заплёванный пол.
Мне эту историю поведал сам «потерпевший» Юрик. Посмеялись, а через месяц встречаю его на грибах (мы часто ездим одной компанией) и спрашиваю, чем закончилось народное возмущение.
