И уже вовсю запахло статьёй, и запаниковал директор Валера Сардуддинов, и киданулись ребятки к Караченцову как к последней инстанции, и «врубил» Колян всё своё отшлифованное годами обаяние… и это был ЕДИНСТВЕННЫЙ день, когда метнули из морозильничка на стол потную-со-слезой, поскольку нужно было выручать ребят, и вынулась Колина гитарка, и зазвучал неповторимый темброчек:
— Кленовый лист, кленовый лист, ты посреди зимы приснись…
И прониклись ОБХССники ситуацией, и сидели аж до самого утра под гитарочку, да под горилочку… Еле их спровадили, всё фоткались да целовались.
А на следующий день по группе объявили ВЫХОДНОЙ.
6
НЕ ИМЕЙ СТО РУБЛЕЙ…
Эх, сколько самого разного интересного народа перебывало у меня «в дому» в разное время! Это ж такое счастье! «При Советах» я почему-то был НЕВЫЕЗДНЫМ. Это типа ДО границы — «Мона!», а дальше — «Ныззя!» И всё тут. И сколько я ни интересовался причиной тормоза у «вышестоящих» товарищей — МОЛЧОК! И где-то уже в разгар перестройки один из «посвященно-номенклатурных» вполне так интеллигентно меня просветил, что, мол, слишком много у тебя, Володя, народу перебывало в твоей коммуналке. КГБ, мол, задралось всех «просвечивать». Я спросил так вполне наивно, а что имелось в виду — может, восстание какое готовили али покушение на Самого Виссарионыча (хотя он к тому времени в гробу как десяток лет отдыхал). «Да нет, просто так, — говорит, — НА ВСЯК случай!»
Со временем весь негатив сдуло ветром иронии, а вот неповторимая атмосфера общения с людьми осталась. Итак, глава «В гостях у Вовы».
Сама у меня в гостях
Джина Лоллобриджида и Армен Джигарханян, Валерий Леонтьев и Олег Блохин, Лайза Минелли и маршал Буденный… С этими и многими другими не менее славными людьми мне пришлось соприкоснуться по жизни. С кем-то ближе, с кем-то, как говорится, шапочно, но посчастливилось…
А. Пугачёва в гостях у Быстрякова. 1986 г.
Аллу Борисовну (дальше можно не уточнять, какую) ко мне в дом привела моя большая приятельница телевумен Танюша Миллер. Дело было в аккурат после Чернобыля, где у Примадонны случился концерт для ликвидаторов. В тот период как раз у нее вовсю бушевал роман с Владимиром Кузьминым, с коим они и пожаловали ко мне в совершенно жуткую мою коммуналку. А ещё ввалилось пару тысяч всевозможных газетно-журнальных людей, которые со священным трепетом ловили каждое слово, каждое движение Самой, понимая, что История — вот она! Здесь и сейчас. Пока гости неспешно располагались, вокруг моей квартиры возник нехилый ажиотаж.
Перепуганные соседи вмиг ломанулись по своим конуркам, стараясь определиться со своим дальнейшим поведением: то ли сразу — «за автографом и пофоткаться», то ли достойно отреагировать на появление А. Б. типа «мы, мол, тоже здесь не пальцем деланные — вон давеча у нас тут сам Валерка Леонтьев по нужде в два часа ночи бегал, и ничего!..»
Дело было в полдень, зашли «на пятнадцать минут проглотить чашечку кофе», но слегка заговарились… И когда без четверти семь (!) в доме кончилась ВСЯ водка, я запаниковал.
И было отчего. Молодняк нынче не помнит те две магические цифры — 11 и 7. А меж тем, эти цифры в немалой степени определяли темпоритм жизни миллионов советских тружеников той поры. ВОДКУ начинали продавать в 11 утра и заканчивали в 7 вечера. И всё!!! Потом — только по двойной цене — у таксистов.
…Дверь из квартиры на улицу — настежь, как на похоронах. В парадном и перед домом колышется толпа (не продыхнуть!), на всех подоконниках снаружи приклеена соплячня (благо — первый этаж), со стороны 25-й школы движется педсовет в полном составе со слёзной просьбой «только глазком гляньте на нашу школу», менты, охранявшие живущего через дом Щербицкого, срочно переместились под мои окна (это ж надо — САМА!) и… среди всего этого гармидера — Я, с огромной авоськой на двадцать бутылок, в полном ужасе, что ОПОЗДАЮ в гастроном. И вся толпа, в едином порыве выдохнула:
— Беги, Володя, УСПЕЕШЬ!!!
И успел, и купил, и вся компания едва не опоздала на последний московский поезд.
В памяти остались очень похожие друг на друга (оба тогда кудрявые) Кузьмин и А.Б. и её рука, время от времени случайно касающяяся его, словно проверяя, всё ли ТАМ — на месте.
Блохин, трамваи и концертные туфли
— Знаешь, Вовик, самым первым моим желанием было — дать тебе радостно в морду, — сказал мне как-то Олег Блохин, когда мы уже раззнакомились и чё-то там отмечали. И я тут же его поддержал.
…Ну, дорогой читатель, как я тебя сходу заинтриговал?! Как вам «затравочка»?! — великий футболист хочет «познакомить» личико известного композитора со своим спортивным нехилым кулаком, а он, вместо того чтобы бежать жаловаться в «Динамо» или ФИФА, охотно соглашается с Олегом… Ну а как бы вы поступили, если вдруг в вашей семье откуда-то появляется какой-то пацан типа «композитор», увозит вашу дражайшую супругу каждый вечер в десять-одиннадцать вечера, а возвращает… аж в четыре часа утра!!! Ну, ладно бы ещё единожды, но когда это превращается в СИСТЕМУ!!!
Понятно, что Олежек первое время проявлял удивительную спортивную выдержку и не копырхался по поводу странных исчезновений любимой Ирины, зная, что у той работы как всегда — по горло, вечные тренировки и всё такое… Но однажды легонько поинтересовался, «а что это, мол, за поездки с незнакомым мне „мачо“, да — по ночам, да — до утра»?!
На что жена совершенно спокойно ответила, что незнакомый пацан — это композитор Володя Быстряков, что по ночам происходит запись композиций для художественной гимнастики в студии фирмы «Мелодия», а то, что возвращается в четыре часа утра, так это оттого, что ждём… пока ТРАМВАИ ходить перестанут (?!!).
Я уверен, что ЛЮБОЙ бы муж (включая и меня самого!) после такого «объяснения» учинил бы с Любимой то, что не сотворял «Содома со своей Гоморрой». Но надо отдать должное Олегу — наработанные с помощью великих тренеров нервы выдержали! Собравши всю волю в кулак, был задан самый ГЛАВНЫЙ вопрос. Про ТРАМВАИ, которых с нетерпением ждут, чтобы те наконец перестали хОдИТЬ!
Не буду терзать Вас загадками — причина оказалась достаточно обыденна. Студия «Мелодии» располагалась тогда в Дарнице, в ДК радиозавода. А рядом проходила трамвайная колея, и понятно любому музыканту, что вибрация от трамвайных колёс передавалась на чуткие микрофонные «ушки». И потому в ожидании полной тишины мы сидели, чаёвничали с легендарным звукорежиссёром Юрой Винником и с Ириной Дерюгиной.
А тишина наступала где-то около часа-двух ночи. И мы включались.
C Ириной Дерюгиной
…Прошло какое-то время, Ира познакомила меня с «ревнивцем», стали дружить семьями. И понятно, что если люди длительное время общаются, то и случаи всякие происходят. Ну это у всех так.
