Книга Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910-1918, страница 21. Автор книги Джордж Уильям Бьюкенен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910-1918»

Cтраница 21

Когда я прибыл в Санкт-Петербург в декабре 1910 года, международная обстановка, хотя и не вызывала непосредственной тревоги, все же была не безоблачной. Кризис, связанный с аннексией Боснии и Герцеговины, закончился поражением Извольского в его состязании с графом Эренталем. [56] Это вызвало в России горькое чувство обиды на Австрию (усиленное личной ненавистью российского министра иностранных дел к графу Эренталю). В то время нельзя было недооценивать опасность осложнения обстановки на Балканах, это грозило прямым конфликтом между Россией и Австрией. Господин Сазонов, сменивший господина Извольского на посту министра иностранных дел, к счастью, не испытывал неприязни к графу Эренталю и полагал, что будет лучше, если тот останется на своей должности, ибо его преемник может оказаться гораздо более подверженным германскому влиянию. Единственное, что он мог сделать в подобных обстоятельствах, – это удержаться от проведения политики открытой враждебности и последовательно стараться установить нормальные взаимоотношения между двумя правительствами. Больше всего меня удивляло, что, хотя отношения между Россией и Германией сильно осложнились после 1909 года, когда император Вильгельм поддержал своего австрийского союзника и лишь благодаря его вмешательству граф Эренталь взял верх, российская публика отнеслась к действиям Германии достаточно терпимо и не питала к этой стране такого же чувства мстительной обиды, как к Австрии.

Господин Сазонов, с которым я познакомился, когда он был советником посольства в Лондоне, принял меня очень сердечно, когда я явился к нему с первым официальным визитом, и скоро мы стали большими друзьями. Русский из русских, когда речь шла о защите интересов его страны, он всегда был верным другом Великобритании. До его последнего дня пребывания на посту министра иностранных дел – в конце июля 1916 года по чьему-то плохому совету император Николай II, к несчастью для себя и для России, заменил его господином Штюрмером – я всегда видел в нем честного и заинтересованного партнера в деле сохранения взаимопонимания между Англией и Россией. Мы не всегда, что естественно, имели одинаковую точку зрения по многим запутанным вопросам, которые нам пришлось обсуждать в последующие пять с половиной лет, но он никогда не обижался на мои прямые и откровенные высказывания и неизменно старался сделать все, что от него зависело, чтобы сгладить разногласия. Он только что вернулся из Потсдама, где он, стремясь ослабить напряжение, возникшее между двумя правительствами, и обеспечить признание Германией главенствующего положения России в Персии, оказался втянутым в переговоры о Багдадской железной дороге, которые не соответствовали договоренностям, существовавшим до этого между членами Антанты. [57] Это так называемое Потсдамское соглашение было первой из множества непростых проблем, которые мне предстояло обсудить с господином Сазоновым. Это соглашение также составило предмет моего самого первого разговора с императором. Вручая свои верительные грамоты, я подчеркнул искреннюю заинтересованность короля в сохранении и укреплении англо-российского сотрудничества и сообщил императору, что британское правительство с некоторой тревогой следит за ходом российско-германских переговоров. В своем ответе его величество заверил меня, что Россия не будет заключать никаких соглашений с Германией, не получив на то согласия британского правительства, и что последнее всегда может рассчитывать на его поддержку. Он повторил свои уверения в последующем разговоре, который состоялся у нас несколько недель спустя, и добавил, что проходящие в настоящий момент переговоры с Германией ни в коей мере не повлияют на его отношения с Великобританией.

Император говорил это от чистого сердца, не понимая, что уступки, сделанные Германии в вопросе о Багдадской железной дороге, были несовместимы с поддержкой, которую они обязались оказывать своим союзникам по Антанте. Впоследствии я постарался убедить господина Сазонова, что мы не против того, чтобы между Россией и Германией установились добрые взаимоотношения, но мы опасаемся, что это будет сделано за наш счет. Как бы мы ни хотели достичь договоренности с Германией по вопросу о вооружениях, мы бы никогда, заверил я его, не стали предпринимать шагов, требовавших, чтобы мы пожертвовали нашей дружбой с Россией и Францией. И поэтому мы полагали, что в своих отношениях с Германией российское правительство будет проявлять аналогичную заботу о наших интересах.

Так как данный эпизод представляет исторический интерес, я кратко опишу ход продолжительных переговоров между российским и германским правительством. Они требовали постоянного вмешательства с моей стороны, поскольку, не осознай российское правительство вовремя, что существует черта, которую переходить нельзя, Германии удалось бы внести серьезный раскол в ряды Антанты.

В начале декабря 1910 года Сазонов передал немецкому послу проект соглашения, воплотившего то, о чем договорились в Потсдаме. Пункт I гласил, что Россия обязуется не противодействовать осуществлению планов строительства Багдадской железной дороги и не строить препятствий для участия в этом предприятии иностранного капитала, при условии, что это не потребует от нее финансовых или экономических жертв. Пункт II: Россия свяжет Багдадскую железную дорогу с будущей Северо-Персидской железнодорожной сетью. Пункт III: Германия не будет строить сама и не будет оказывать финансовой или дипломатической поддержки строительству каких бы то ни было железных дорог в зоне от широты Багдада и русско-персидской границы к северу от Ханекина. Пункт IV: у Германии нет никаких политических интересов в Персии; цели, которые она преследует в данном регионе, имеют чисто коммерческий характер; она признает особые политические, стратегические и экономические интересы России в Северной Персии и не будет добиваться каких-либо концессий на территориях к северу от линии проходящей от Касре-Ширина через Исфахан, Йезд и Хак до афганской границы на широте Газрика.

Обязательства, принятые Россией согласно первому пункту договора, касались, по утверждению Сазонова, лишь ветки Конья—Багдад и оставляли российскому правительству свободу сотрудничать с Великобританией в продлении линии от Багдада до Персидского залива в будущем. В начале января газета «Ивнинг таймс» опубликовала оказавшийся в ее распоряжении проект соглашения, и, чтобы доказать, что данный вариант не соответствует действительности, обе державы согласились опубликовать полный текст. Переговоры теперь шли в основном по вопросу о соединении двух железнодорожных систем, так как Германия стремилась добиться от России обещания приступить к строительству связующего звена сразу, как только ветка от Садидже достигнет Ханекина. Этот вопрос осложнялся тем, что российское общественное мнение не одобряло выделения средств на строительство дороги, которая должна была открыть персидские рынки для германских товаров до того, как строительство железной дороги Энзели—Тегеран окажет подобную же услугу российской торговле. Чтобы преодолеть это препятствие, господин Сазонов предложил, чтобы обе ветки, Энзели—Тегеран и Ханекин—Тегеран, финансировались британским и французским капиталом, но при отсутствии гарантий от российского правительства эти предложения нельзя было принимать во внимание. Единственная другая возможность – позволить немцам строить дорогу самим – была для нас неприемлема, так как в этом случае они получали полный контроль над дорогой и могли использовать ее для переброски войск. 21 февраля Сазонов передал германскому послу пересмотренный план, согласно которому Россия обязалась получить концессию на строительство связующей ветки сразу, как только будет закончена линия Садидже– Ханекин. В первый пункт первоначального проекта были внесены указания на то, что обязательства России не препятствовать строительству Багдадской железной дороги относятся только к участку Конья—Багдад. Россия также особо оговорила, что в случае передачи ее прав на строительство связующего участка третьей стороне все остальные пункты соглашения остаются в силе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация