«Лишь бы крокодилы не попались», — думал Данко, плывя в отяжелевшей раздувающейся одежде. Хотя, по большому счету, ему было все равно. Теперь он точно знал, что никто и ничто его не остановит.
* * *
Выбираясь на глинистый берег, Данко изо всех сил старался не испачкать намокшую одежду, но очень сомневался, что его пиджак и голубые джинсы сохранили прежний щеголеватый вид. Мокасины, чавкающие при каждом шаге, точно утратили первоначальную форму. Зато при прыжке и заплыве ничего не пропало из карманов. Все было на местах, включая мобильник. Вытряхнув из него воду, Данко попробовал позвонить на бывший номер Роднина, но безрезультатно.
Где Мали? Как теперь ее искать? Не попала ли она в очередную ловушку?
Отжимая штанины, Данко осмотрелся. Он находился на пустынном берегу. Когда-то тут развернули грандиозное строительство, но потом бросили, оставив глубокие рвы и оплывшие кучи земли. Дальше угадывались верхушки деревьев, но крыш Данко не заметил, как ни старался. Он находился за городом, и ожидать, что за ним пришлют вертолет или хотя бы такси, не приходилось. Нужно было выбираться самостоятельно.
Но, пройдя несколько метров, Данко ощутил, как сильно он измотан и как болит все тело после драки. К тому же периодически начинала кружиться голова. Тогда он садился, пережидал, пока мир перестанет вращаться, а потом вставал и шел дальше.
Было уже совсем светло, становилось жарковато. Солнце поднималось все выше, словно желая полюбоваться человеком, которому вздумалось прогуляться по окрестностям Бангкока в таком неподходящем состоянии.
И все же Данко упрямо ковылял в направлении деревьев, за которыми угадывался шум машин. Проезжали они редко, примерно раз в две минуты, но это было лучше, чем ничего.
Данко обогнул зловонную мусорную кучу, перелез через полуразвалившуюся изгородь, продрался сквозь влажную духоту разросшихся кустов и вскоре очутился на обочине узкого шоссе. Первые три автомобиля пронеслись мимо, даже не притормозив. Четвертый начал было останавливаться, но потом водитель как следует рассмотрел голосующего и умчался с такой скоростью, словно боялся нарваться на разбойника с большой дороги.
Данко ощупал распухшее лицо, рассеченную бровь и понял, что путешествие автостопом становится весьма проблематичным. Он уже собирался встать посреди шоссе, чтобы преградить автомобилям путь, когда почувствовал на себе чей-то взгляд.
Повернув голову, он увидел седого тайского крестьянина в просторной выцветшей одежде и красных резиновых сапогах. На голове у него была соломенная широкополая шляпа, придававшая старику сходство с мексиканцем.
— Help me, — попросил Данко. — Помоги мне.
Таец что-то залопотал по-своему. Быстро и с вопросительными интонациями. Надо полагать, хотел знать, что случилось. А кто бы не захотел?
Данко лучезарно улыбнулся, покачал головой и показал жестами, что не понимает. Старик показал пальцем на его бровь. Данко пожал плечами. Затем сделал вид, будто держит в руке телефонную трубку.
— I need to call, please, — сказал он. — Мне нужно позвонить. Пожалуйста.
Свою просьбу он сопроводил влажной купюрой с портретом американского президента.
Старик снял шляпу, чтобы почесать макушку, потом нахлобучил ее обратно, вздохнул и протянул руку. Для начала он забрал деньги, бережно сунув их в карман. Затем на его вытянутой ладони появился старомодный мобильный телефон, похожий на черный обмылок.
Данко попытался благодарно улыбнуться, но увидел опаску, вспыхнувшую в глазах тайца, и понял, что мимические упражнения лучше оставить до лучших времен. Наверное, улыбка походила на звериный оскал, и ничего удивительного в этом не было. Внешне Данко оставался прежним, но в душе его произошло множество невидимых и необратимых изменений.
Завладев телефоном, он на минуту застыл, воскрешая в памяти нужный телефонный номер, а потом набрал его. Мали ответила практически сразу. Голос у нее был взволнованный:
— Данко? Где ты? С тобой все хорошо?
Стараясь говорить как можно лаконичней, он произнес:
— Все нормально. Могла бы ты приехать за мной?
— Конечно, конечно, — быстро ответила Мали. — А куда?
— Сейчас я передам телефон владельцу. Спроси его. Он местный, объяснит тебе.
С этими словами Данко возвратил мобильник крестьянину. Тот некоторое время слушал, поднеся трубку к уху, а потом затараторил сам. Завершив переговоры, он поднял руку, чтобы похлопать встречного по плечу, но на ходу передумал и ограничился прощальным жестом.
И это было самое лучшее, что он мог сделать: Данко начал уставать даже от такого короткого общения.
* * *
За то время, пока он поджидал Мали, Данко успел немного согреться и даже подремать на солнышке. Он лежал на травяном холмике неподалеку от дороги, к счастью, надежно скрытый от нее пышной тропической растительностью. Услышав три условных автомобильных сигнала, он пробрался сквозь подлесок и увидел белый «лексус».
— Тебе досталось, — определила Мали, когда он устроился на кресле рядом.
— Пустяки, — отмахнулся Данко. — Я себя отлично чувствую.
— Но отдохнуть тебе все же не мешает.
— Я уже отдохнул. Давай не будем терять времени. Уже полдень, а завтра корабль отплывает. Так?
— Да, — подтвердила Мали, не слишком изящно, но довольно уверенно разворачивая автомобиль на узкой дороге.
— Нам ведь нужно еще найти способ туда добраться, — напомнил Данко.
— Об этом я не подумала…
Чего еще можно было ожидать от несчастной девушки, потерявшей всех близких и четыре пальца на левой руке? Ей всего семнадцать. Самый подходящий возраст, чтобы влюбляться и быть любимой, но мало подходящий для планирования почти военных операций.
— Расскажи мне все, что тебе известно о корабле, — предложил Данко. — И мы подумаем.
На протяжении километра или двух Мали отмалчивалась, кусая губы. Потом наконец призналась:
— Мне известно совсем немного.
— Лучше хоть что-то, чем ничего, — изрек Данко, гадая, правильно ли сформулировал поговорку на английском языке.
В любом случае девушка его поняла.
— Корабль называется «Утренняя звезда», — сказала она.
— Отлично. Что еще?
— Это… Это все. — Голос Мали упал.
Данко повернул голову, смерив ее долгим изучающим взглядом.
— Все? — повторил он.
— Они отплывают завтра…
— Про завтра я помню. Больше ничего?
— Больше ничего.
— И это все, что ты мне собиралась сообщить? — поинтересовался Данко даже не язвительно, а скорее устало.
— Нет, — возразила Мали с преувеличенной бодростью. — Сейчас я отвезу тебя в отель, а потом отправлюсь в порт.
