Неудивительно, что Китти презирает его… Глядя на безвольное тело девушки посреди зала Статуй, Натаниэль начал разделять её чувства по отношению к себе.
Но тут девушка очнулась, и вместе с облегчением к нему снова пришла решимость.
Заговорщики были заняты. Они сновали по залу взад-вперёд, таская необходимые для вызывания принадлежности: свечи, чаши, травы и цветы. В центре зала тяжелые ковры были бесцеремонно свернуты и отброшены в сторону. Под коврами обнаружилось несколько красивых пентаклей, выложенных перламутром и лазуритом. Мейкпис, скинув пиджак, стоял в одном из них, указывал, дулся, распоряжался пронзительным голосом.
Китти Джонс по-прежнему сидела на полу.
Натаниэль подошёл, встал рядом, наклонился и тихо сказал:
— Китти, вставайте! — Он протянул ей связанные руки. — Давайте… Вот так. Садитесь сюда. — Он подвинул ей тяжелое кресло красного дерева и помог девушке опуститься в него. — Отдохните пока. Вы в порядке?
— Да.
— Тогда ждите. Я вас отсюда вытащу.
— И каким же это образом?
— Доверьтесь мне.
Он оперся на стол, оценивая ситуацию. У дверей, сложа руки на груди, стоял наёмник и непримиримо смотрел в их сторону. Нет, тут не уйти… Сами заговорщики люди хилые — нетрудно догадаться, отчего Мейкпис отдал предпочтение именно им. Он выбирал слабых, обделенных привилегиями, снедаемых завистью и злобой — таких, кто ухватится за его предложение, но при этом никогда не станет для него угрозой. Сам писатель — другое дело. Это серьёзный противник. И сейчас, без своих демонов, Натаниэль был беспомощен.
Мейкпис… Натаниэль снова выругал себя за тупость. Годами, годами подозревал он, что в правительстве, в самых его верхах, есть предатель, человек, имеющий отношение как к заговору Лавлейса, так и к преступлениям Дюваля. Тогда, в Хедлхэм-Холле, понадобилось четыре волшебника, чтобы призвать могущественного демона Рамутру, — и четвертого из них так никто и не видел, только издалека, мельком, в открытой машине: блеск очков, рыжая борода… и все. Переодетый Мейкпис? Теперь это предположение больше не выглядело невероятным.
Недаром во время истории с големом Натаниэль удивлялся, как легко писатель сумел обнаружить место, где прячется беглянка Китти: должно быть, он узнал это через Хопкинса, своего тогдашнего посредника в Сопротивлении. Натаниэль скрипнул зубами. Как же быстро Мейкпис сумел завоевать его, использовать в качестве союзника, выставить дураком! Ну ничего, ещё не вечер.
С каменным лицом Натаниэль наблюдал, как мистер Хопкинс бегает взад-вперёд, выполняя распоряжения своего предводителя. Так вот он, тот таинственный учёный, которого Натаниэль так долго разыскивал! Да, действительно, в теле этого мошенника струится могущество демона — сомнений быть не могло. Однако вряд ли этот мягкотелый человечек сумеет справиться с Кормокодраном, Аскоболом и прочими, если только Натаниэль сумеет призвать их сюда, к себе. Однако пока что Хопкинс вершил свои тёмные дела здесь, а бестолковые джинны находились за милю отсюда, тщетно дожидаясь его в отеле «Амбассадор»! Натаниэль бессильно морщил лоб. Он теребил верёвки, стягивавшие его руки. Всё, что он мог, — это дожидаться, пока Мейкпис его освободит и позволит вступить в пентакль. И тогда он сможет действовать! Его слуги мгновенно очутятся здесь, и изменники будут призваны к ответу.
— Друзья мои, я готов! Мэндрейк, госпожа Джонс, ступайте сюда — вы тоже должны присоединиться к аудитории!
Мейкпис стоял в ближайшем кругу, засучив рукава и расстегнув воротник рубашки. Он принял героическую позу: руки в боки, грудь колесом, ноги расставлены так широко, будто он сидит верхом на лошади. Заговорщики сгрудились на почтительном расстоянии, даже наёмник проявил достаточно любопытства, чтобы шагнуть поближе. Натаниэль с Китти тоже подошли к пентаклю.
— Час пробил! — провозгласил Мейкпис — Настал тот миг, ради которого я трудился столько лет! Лишь дрожь предвкушения, друзья мои, лишь дрожь предвкушения мешает моей груди разорваться от кипящих в ней чувств!
Он театрально-широким жестом вытащил из кармана кружевной платочек и промокнул им глаза.
— Сколько пота, сколько слез я пролил! — воскликнул он. — Кто знает, кто ведает? Сколько крови…
— Ладно, долой всякие жидкости, — кисло перебил Руфус Лайм. — Может, всё-таки приступите к делу? А то свечки уже скоро догорят.
Мейкпис сверкнул глазами в его сторону, однако же убрал платочек обратно в карман.
— Прекрасно. Друзья мои, идя по стопам мистера Хопкинса, успешно подчинившего себе демона умеренной мощи, — тут Хопкинс чуть заметно улыбнулся — улыбкой, которая могла означать что угодно, — я решил использовать свои более внушительные способности, чтобы приручить существо несравненно более могущественное.
Он выдержал паузу.
— Не далее как сегодня вечером Хопкинс обнаружил в Лондонской библиотеке том, где перечисляются имена духов из древней Персии. И я решил использовать имя, которое он нашёл в этом списке. Друзья мои, здесь и сейчас, прямо у вас на глазах, я призову в себя весьма грозного демона, известного под именем… Ноуда!
Натаниэль негромко ахнул. Ноуда?! Да он с ума сошел!
— Мейкпис! — вмешался он. — Надеюсь, вы шутите? Эта процедура и без того достаточно рискованная, чтобы начинать со существа столь могущественного.
Драматург раздражительно поджал губы.
— Я отнюдь не шучу, Джон. Просто стремлюсь к высшему. Мистер Хопкинс заверил меня, что контролировать демона проще простого, — а воля у меня весьма сильная. Надеюсь, вы не хотите сказать, что у меня недостаточно сил, чтобы это сделать?
— Нет-нет! — поспешно ответил Натаниэль. — Вовсе нет.
Он наклонился к Китти и прошептал:
— Он идиот. Ноуда — жуткое создание, один из опаснейших демонов, какие упоминаются в летописях. Он разрушил до основания Персеполис…
— Да, я знаю, — шепнула в ответ Китти, наклонившись к нему навстречу. — И ещё разгромил армию самого Дария.
— Да-да, — кивнул Натаниэль. И тут же растерянно вскинул брови: — Что?! А вы-то откуда это знаете?
— Джон! — перебил его возмущенный голос Мейкписа. — Хватит уже чесать языками! Мне нужна тишина. Хопкинс, если увидите, что что-то пошло не так, направьте процесс в обратном направлении. Используйте Прерывание Аспри. Ну, хорошо. Тихо, все!
Квентин Мейкпис закрыл глаза, опустил голову на грудь. Помахал руками, размял пальцы. Сделал глубокий вдох. Потом поднял голову, открыл глаза и принялся громко и отчётливо читать заклинание. Натаниэль внимательно вслушивался: как и в прошлый раз, это было достаточно простое латинское заклинание, но, учитывая мощь вызываемого духа, оно должно было быть подкреплено множеством оговорок и придаточных заклятий, дублирующих друг друга, чтобы сделать узы максимально надежными. Следовало признать, что заклятие Мейкпис читал безупречно. Минуты шли за минутами, а глотка его ни разу не подвела. По лицу драматурга катился пот, но он не обращал на это внимания. В зале все затихло: Натаниэль, Китти, заговорщики — все ждали, точно околдованные. И нетерпеливее всех ждал мистер Хопкинс: он подался вперёд, приоткрыв рот, и вид у него был слегка голодный.
