– Идем, нам еще придется поблудить немного по палатам царского дворца. Негоже нам своего царя заставлять ожидать нас, – произнес дьяк и пошел впереди, указывая путь.
Видно было, что Андрей Яковлевич хорошо ориентировался в запутанных переходах, как у себя дома. Не один раз ему приходилось к Ивану Грозному с докладами ходить. Перед царской палатой их остановили царские стражники. Попросили сдать на время оружие. Не положено к царю при оружии являться. Прошло еще какое-то время, наконец двери царских палат открылись и их позвали. Боярин Щелкалов снял с головы шапку и первым вошел в зал, вслед за ним – боярин Остафьев, а за крестным пошел Николай. Иван Васильевич сидел на белом резном троне, слегка наклонившись, и ястребиным взором пронзал вошедших. Его острая черная бородка выступала чуть вперед. Бояре поздоровались с царем, пожелали ему многие лета и склонили перед ним головы. Николай повторил их действия. Наступила тишина. Никто не смел вперед царя произнести слово. Царь некоторое время молча изучал Николая. Затем взглянул на Андрея Яковлевича. Тот сделал шаг вперед и, указав на Николая, представил его.
– Позволь, государь наш, представить тебе сына боярина Бельского Ивана, о котором я тебе накануне рассказывал. Имя сего достойного мужа – Николай Иванович Бельский.
– А это верно мне сказывали, что ты в одиночку три разбойничьи шайки захватил в плен? – перебив боярина, вставил царь.
– Так оно и было, как про меня сказывали. Не обманули тебя, царь.
– А в Англицком дворе как ты сумел выявить заговор?
– Там мне повезло – вор оставил после себя улики неопровержимые. Вот я и сумел разобраться, что к чему.
– Скромен, похвально, – с довольным выражением лица ответил Иван Грозный. – Узнаю в тебе моего тезку, тот тоже сильно скромный был, но зело умен! А как служить мне намерен? Не предашь? – спросил царь.
– Я родного отечества никогда не предам! А поэтому и тебе верен буду, как царю государства нашего, – ответил Николай.
Иван Грозный испытующим взглядом оглядел собравшихся. Те одобрительно загудели и закивали головами. Царь тоже удовлетворенно кивнул головой и продолжил:
– Мне нужны преданные люди, и я верю в тебя, верю, что ты не подведешь меня! У меня зело много мысли насчет государства нашего, а надежных, верных слуг, чтобы довести все мои мысли до дела, не хватает. Пока я доволен вами всеми. Так и несите свой жизненный крест. Достойно! Намедни добрые вести пришли ко мне из Англицкого двора. Вскоре к нам должны заявиться через Белое море англицкие корабли с ихними пушками и ядрами. Так что вражий заговор изобличен, и государство наше не пострадало от черных языков врагов наших. Я принял решение: возвращаю законное боярство сыну моего преданного человека – воеводы Бельского Ивана, кой погиб яко герой в огненной геенне, в обороне города нашего – Москвы от татарских полчищ. Отныне именовать Николая Бельского никак иначе, как боярином. Вот и грамота сия на то за моей подписью дана тебе будет. Земли и строения в Москве, которые принадлежали твоему отцу, будут тебе возвращены, как его сыну старшему, но с отсрочкой на один год. Ибо нонешним хозяевам тоже нужно время, чтобы озаботиться новыми землями и строениями. О сим я уже подал указания боярину Остафьеву на произведение соответствующей записи в книге боярской.
– Благодарю, царь, за милость твою ко мне, – ответил Николай и поклонился.
– Отец твой делом и верой служил отечеству нашему, и ты, вижу, достойно имени отца сваго начинаешь дела свои в московских землях. Твой отец был бы доволен тобою. Я лично поставлю в храме свечу за упокой его души!
– Еще раз благодарю, царь, за себя, а тем более за отца своего!
– Приказываю, раз ты так ловко с разбойниками управляешься, назначить тебя заведовать Разбойной губой в Твери. Там, как мне докладывали, этого люда во множестве обитается, особенно по лесам бродят, а московским торговым людям они препятствия всякие чинят, а в иных случаях и живота лишают. Не справляются люди тамошнего князя с делами своими. Так что поезжай и через месяц доложишь мне о том, что лишил всех богоотступных разбойников живота своего!
– Слушаюсь тебя, царь, я выполню твое указание!
– Твои московские земли тебе будут возращены по наследственному праву, так как ты – единственный тепереча старший из рода Бельских и имеешь на них полное право. А вот за то, что отвел подложный навет на московское княжество за воровство в Англицком дворе, дарую тебе еще и дачу на Тверской земле. Полагаю, что так у тебя будет больше интереса с разбойниками тамошними расправиться. Да, и нужно же тебе жить где-то, пока в Твери службу свою нести будешь.
Царь умолк, а стряпчий преподнес Николаю четыре грамоты: на боярство, на московские земли и на землю под Тверью. Вот эта земля под Тверью и была дача. Не те шесть соток в нашем понимании, а земля, строения и холопы. В общем, целое село со множеством дворов и людей. А четвертая грамота указывала на то, что боярину Николаю Бельскому приказано исполнять разбойные дела. Николай поблагодарил, а Иван Грозный только молча кивнул, и все поняли, что аудиенция окончена.
По дороге домой заехали в боярскую избу, где, оказывается, были уже готовы на Николая все бумаги. Вот тебе и отсутствие компьютеров, телефонов и прочей оргтехники. И без них все четко рассчитали и выдали под роспись причитающуюся ему сумму. Теперь Николай стал официальным государственным служащим в Московском княжестве.
Когда вернулись в дом Остафьева, тот на радостях захотел закатить пир. Николаю, по идее, нужно было выставляться. Будучи в своем времени у себя в отделе, например, после очередной звездочки, – это было гораздо проще. Сбегал в магазин, набрал того и этого, да и порядок – все рады и довольны. Но сейчас Николай даже не знал, что ему и предпринять, а потому полностью отдал бразды правления в организации праздника своему крестному. Андрей Яковлевич на какое-то время исчез. А затем явился уже в другой одежде и с каким-то футляром в руках. Он загадочно улыбался, а когда преподносил его, то торжественно произнес:
– Вот, Николай, полагаю, что на новом месте службы эта вещица тебе может здорово пригодиться. Ты будешь иметь дело с лихим людом, а это весьма опасное дело. Так вот тебе англицкая пистоль. – С этими словами Андрей Яковлевич открыл крышку ларца, а в нем на красном бархате лежали мушкет, шомпол и мешочки с дробью и порохом. Ну, прямо антикварный экземпляр. В наше время весьма прилично бы стоил такой гарнитур.
Рядом стоял радостно улыбающийся боярин Остафьев. Он, в свою очередь, протянул Николаю достаточно объемный кожаный мешочек.
– А это тебе от меня немного деньжат. Думается, что тебе они весьма пригодятся на восстановление усадьбы в Москве. Да и на дачу тоже деньги лишними никогда не будут. А главный подарок тебя на дворе ждет, – загадочно улыбнулся крестный.
Втроем они вышли во двор. Рядом с крыльцом дома стоял чудо-конь: вороной, с отливом – прямо весь как атласный. А мышцы у него с каждым его движением так и играли. Николай залюбовался подарком, не в силах отвести глаз от такой красоты. Боярин Остафьев с довольным видом переглядывался со своим другом.
