– Вот и твой черед пришел посидеть в подполе, боярин! Будешь знать, как в честных людей стрелять и ни за что сажать!
Николай ступил на порог подвала и оглянулся. На пороге гостевой избы стояли Мишка и Антип и удивленно смотрели на него.
– Проходи, боярин, не задерживай людей! Не серчай! Это воевода приказал тебя сюда поместить. Осерчал он на тебя очень сильно, а тут еще с Москвы из казенного приказа должны приехать. Порядок и деньги проверять. Обижен он на тебя очень! В обед я тебе еду принесу, а пока мне нужно тебя запереть, боярин!
Дверь подпола закрылась, и Николай снова очутился в темноте. Ему отчего-то вспомнился его сон и Лена, которая что-то ему кричала про ключи. Николай машинально дотронулся до мешочка, в котором лежал золотой слиток. Он вспомнил, что, прежде чем уйти сквозь стену и вернуться домой, Лена прикоснулась им к стене. «Это всего лишь сон, но я ведь тоже прошел сквозь эту чертову стену! А Василий! У него же как раз и был этот слиток золота, и он ходил через стену туда и обратно. Надо будет как-то навестить это подземелье», – размышлял Николай, пытаясь найти себе место, где можно было бы присесть. Но чистого места не было, везде присутствовал запах мочи и экскрементов. Свет проникал лишь сквозь щель под дверью, но глаза и к такому освещению стали постепенно привыкать, но все равно света было мало. Николай достал из кармана зажигалку. Он не курил, но эту вещицу всегда носил с собой, и она уже не раз его выручала. В ее неверном свете он увидел кучу соломы. По всей видимости – лежбище. Осмотрелся, нашел местечко почище и присел. Спрятал в карман зажигалку. Одел наплечную кобуру, а на нее куртку. Так ее не будет видно. Николай задумался, кто его мог так крупно подставить? Похоже, что это купец Волошин. Больше-то и некому, но как он сумел такое сложное дело провернуть в крепости, где кругом стража? «М-да! Вопросы-вопросы, но где и как найти на них ответы?» – задумался Николай. Он еще немного посидел, но потом вдруг вспомнил об ужине! И он сам и воевода перед сном ужинали, а потом он никак не мог проснуться. Николай подошел к двери, стал в нее барабанить и кричать:
– Воеводу позовите! Срочно!
Прибежал стражник. Закричал, что не положено, на что Николай его обругал и послал за воеводой. Через некоторое время тот все-таки пришел, но дверь подвала не открыли.
– Чего звал-то? Покаяться надумал?
– Нет, воевода! Не виновен я, но спросить тебя хочу, ты случаем не просыпался сегодня с утра так же тяжело, как я?
За дверью была тишина, изредка прерываемая сопением воеводы, а затем удивленное:
– Точно, боярин! Ты же это что? Думаешь, что усыпили нас?
– Так и есть, воевода! Обвели нас с тобой, как детей малых, вокруг пальца! Узнай, осталось ли у повара что из вчерашней еды. Если да, то дай на пробу какой-нибудь собаке, и потом последи за ней!
– Посиди пока еще, боярин, а я прознаю, но, если твоя правда, сам казню предателя! – гневно прорычал воевода.
Он ушел. Николай успел пообедать в подвале, насквозь пропахшем отходами человеческой жизнедеятельности. Ноги затекли, потому что прилечь он так и не рискнул, и отсидел почти что все время на корточках. Но наконец он услышал крик воеводы:
– Отпереть немедля!
Послышалась возня, дверь в подпол распахнулась, и яркое солнце ослепило Николая.
– Выходи, боярин, и извини меня! Черт попутал, прости, Господи, мою душу грешную! Заговорил мне зубы этот Волошин, а я ему и поверил! Да как тут не поверить, если вся казна моя у тебя в избе оказалась?
– Ничего, воевода! Не держу я на тебя зла! Сказывай, что узнать удалось!
– Идем! Сам увидишь!
Николаю еще никогда не доводилось бывать в пыточной, и то, что он увидел, повергло его в шок. Одно дело, когда смотришь это в кинотеатре или по телевизору, а совсем другое дело видеть все вживую. Когда они вошли, то первое, что ему бросилось в глаза – это два человека, вернее, это были подобие людей. Они были прикованы к стене, выложенной из крупного камня. На их руках и ногах были железные оковы. Подле них валялась собака, а на лавке сидел полуобнаженный мускулистый мужик в кожаном фартуке. Раньше Николай его уже видел на казни разбойников – это был палач. В руке он держал острый раскаленный прут и методично, не торопясь, крутил его на огне. При появлении воеводы он отложил его в сторону, встал с лавки и поклонился. Только сейчас Николай заметил у дальней стены безжизненное тело еще одного человека.
– Плесни на них воды! – зло приказал воевода.
Палач набрал воды в деревянное ведро из стоящей в углу бочки и облил с ног до головы одного, а затем и другого человека. Когда они зашевелились, Николай с большим трудом в одном из них признал купца Волошина, а в другом татя, который хотел его убить.
– Ну! – грозно рыкнул воевода. – Говори, иуда, почто людей в крепости усыпил и сундук с казной боярину подкинул?
– Мне старший брат приказал, – еле слышно прошептал купец. – Он нам все дело в Твери испортил.
– Говори, какое такое дело? – спросил воевода, но купец замолчал.
По нему было видно, что он боится признаться. Палач взял в руки раскаленный прут и, мерно покачивая его в воздухе, подошел к нему. У купца от страха округлились глаза, он замотал головой и что-то невразумительное замычал. Палач приложил к его оголенному животу красный от жара прут. Раздался истошный крик, противно завоняло паленым мясом, и купец снова потерял сознание.
– А собака, что – тоже мертва? – жалобно спросил Николай.
– Да нет! – усмехнулся воевода. – Жива наша псинка. Вот выспится и снова будет бегать, как живая.
Воевода посмотрел на безвольно поникшую голову купца, потом с прищуром на татя.
– Этот хотел тебя убить, боярин?
– Он! – ответил Николай.
– Считай, что он уже не жилец на этом свете! Да и купец тоже! Опишем его имущество, и пойдет оно в пользу нашего города. Хоть какой-то толк от него будет!
– А что же он, нам так и не сказал?
– А не сказал он то, что шайка Беспалого по его указаниям бесчинствовала и бояр убивала, а их имущество потом Волошин себе забирал и в других городах продавал. Крохи, конечно, и Беспалому перепадали, но основное этот иуда себе забирал.
– Так чего же он казну тогда себе не забрал?
– Испугался он, что тогда мы казну искать начнем, а ежели найдем, то несдобровать ему, иуде! Он рассчитывал на убитых купцах да боярах наживаться, а когда ты приехал в наш город, то сильно помешал общему делу этих поганых братьев!
– Понятно. Ради такого дела можно было и всю крепость усыпить и город без охраны оставить! – закончил за воеводу Николай.
– Точно, а помог ему его шурин. Он у нас на кухне работал. Теперь вон он, у стены бездыханный сейчас лежит. Пойдем, Николай Иванович, отсюда. Что-то захотелось мне на чистый воздух выйти. Не хочется рядом с этими поганцами находиться. Лучше с тобой за одним столом в моей избе вместе посидим, за жизнь поговорим! Ты ведь на меня обиду не держишь, боярин?
