Над головой девушки размеренно проплывали люминесцентные лампы, бледным светом усиливая отступившее было уже чувство отрешённости. Незаметно они свернули в другой коридор. Мила ни о чём не думала, просто смотрела вперёд. Вдруг, бесцеремонно отпустив кресло с пациенткой, провожатый остановился и расстегнул халат. На его поясе вибрировал смартфон. Быстро пробежав глазами по экрану, подручный Айболита догнал девушку, резко развернул и направился обратно.
Пока девушка размышляла, помощник доктора остановился у одной из дверей, набрал код на небольшой клавиатуре рядом с ручкой и вошёл.
Старые петли, скрипнув, остановили движение массивной двери, не давая ей полностью закрыться. Милка откатила коляску немного назад. Этого хватило, чтобы заглянуть в помещение. Изнутри повеяло холодом, который выталкивала в коридор мощная вентиляция. В большой комнате находились только компьютеры – множество серверных стоек, перемигивающихся огоньками жёстких дисков и сетевых соединений.
Девушка ещё в школе интересовалась информационными технологиями, но тогда её опыт закончился разобранным родительским моноблоком. Собрать его обратно не получилось, и её строго наказали. Больше разбирать что-либо Милке не хотелось. На втором курсе института, куда по блату зачислили девушку, она однажды попала в «серверную». Парень, влюблённый в Милену, подрабатывал на кафедре системным администратором. Он долго пытался объяснить вечно отсутствующей на парах второкурснице, что могут делать процессоры на основе последних разработок. Как и сколько хранится информация на дисковых массивах под управлением современных технологий. Теперь же девушке хватило этих скудных воспоминаний, чтобы понять, что устаревшее ещё до покупки институтское «железо» не шло ни в какое сравнение с оборудованием, установленным в этой клинике.
Поглощённая увиденным, Милка не заметила, как присвистнула от мысли о том, насколько богаты покровители Айболита. Тут же, словно чёртик из табакерки, возник Калым:
– Куда уставилась?
– Уже никуда, – брезгливо ответила Миледи и, когда её угрюмый сопровождающий прикрыл дверь, добавила: – Я в свою комнату хочу побыстрее попасть, а ты тут…
– Будешь молчать – попадёшь, – пробурчал недовольно Калым.
– Когда поедем, я замолчу.
Придя к соглашению, они направились по уже знакомому девушке коридору. Затем лифт опустился на этаж ниже, мимо промелькнула пара одинаковых дверей, и взору предстала небольшая комната с застеленной кроватью, старым обеденным столом и деревянным табуретом. Окно отсутствовало по определению, поэтому на потолке разместились сразу два светильника.
– Туалет и душ – за шторкой, рядом со шкафом! – сухо констатировал Калым.
– Понятно, – кивнула Мила, усаживаясь на скрипучую кровать и снимая носки.
Расстегнув кожаную куртку, она посмотрела на свой розовый с белым спортивный костюм. И ей почему-то вспомнилось, что она чёрт знает сколько не приводила себя в порядок. Раньше бы такого она себе никогда не позволила. Отбросив обувь и носки к шкафу, попутно отметив не самый приятный запах, сунула ноги в заботливо поставленные под кровать безразмерные тапочки.
– Обедать сейчас будешь? – монотонно, словно робот, спросил Калым.
– Позже… Дай себя хоть в порядок привести! – Милку внезапно охватило раздражение. – Мне в душ надо! Смыть грязь. Или думаешь, я не пропиталась радиацией?
– Мне по барабану…
– Ты так не любишь людей? – Милка с интересом посмотрела на него.
– Я никого не люблю, – без тени эмоций на лице ответил Калым.
– Вот и хорошо. Оставь меня одну.
– Обедать когда будешь?
– Вот ты… – Милка хотела уже выругаться, но сдержалась. – Давай минут через… Нет! Через полчаса.
– Понял… – коротко сказал Калым, но остался стоять на месте.
– Я бы тебя попросила, – она стала демонстративно расстёгивать курточку, – свалить отсюда на хрен!
Калым скривился в ухмылке и вышел, толкая перед собой пустое кресло-каталку. Закрылась дверь, сработал запорный механизм. В комнате воцарилась убаюкивающая тишина. Девушка наконец-то осталась одна. «Интересно, какой будет эта чистая одежда?» – подумалось ей. Со времени последней стирки штаны спортивного костюма покрылись грязными пятнами, а к курточке прилипли колючки – семена местных кустарников. К её великому счастью, на дверце шкафа обнаружился пусть старый, но ещё хороший врачебный костюм.
Бросив грязную одежду в угол маленькой комнатки с душевой кабиной, унитазом и раковиной, Милка крутанула вентили подачи воды. Несколько раз плеснув себе в лицо ещё холодной водой, она подняла взгляд и посмотрела на своё зеркальное отражение: на щеках мелкие царапинки, под глазами серые круги, кожа обветрилась и начала шелушиться. Впрочем, это ещё не самое худшее, что с ней могло произойти во время пребывания в Зоне. Приблизившись к зеркалу, Милка придирчиво осмотрела себя и отметила, что изменились даже глаза. Раньше они были потухшими из-за безысходности, а теперь в них появился яркий блеск, свидетельствующий о жажде жизни. Подмигнув и улыбнувшись самой себе, девушка отправилась в кабинку – под горячие струи душа.
Нежась в объятиях воды, она захотела мгновенно уснуть, а проснуться уже в объятиях Лёшки, в его квартире. И чтобы вся эта Зона была просто страшным сном. К счастью, реальность оказалась не настолько сурова. Выйдя из душа, Милка надела костюм из шкафа и вернулась к столу, где её ждал горячий обед: куриная лапша с одним кусочком мяса и парой ниток теста, картофельное пюре из порошка, мясная поджарка из пакетика и стакан компота из сухофруктов. Милка поела и впервые за длительное время ощутила себя сытой.
Завершив трапезу, она едва успела залезть под одеяло и расслабиться, как её тут же приняло в свои объятия царство сна.
* * *
Сознание девушки ещё витало в облаках Морфея, когда её без церемоний подняли и усадили в кресло-каталку. Постепенно просыпаясь, Милка вспомнила, что находится в лаборатории Айболита, и он уже начал свой опыт. Она на удивление спокойно восприняла эту новость, ей даже стало любопытно, чем же это всё закончится. И поэтому девушка стала с интересом осматриваться.
Коридор отличался от остальных помещений цветом краски на стенах, но вот освещался он так же, не на полную мощность. В стены был встроен бордюр безопасности для каталок, прерывающийся в местах расположения железных дверей с небольшими окошками, забранными толстым стеклом.
Жаров с дежурной улыбкой на лице встретил девушку и жестом пригласил Милену следовать за ним. За дверью оказалась лабораторная комната: большие шкафы, широкие столы с колбами и пробирками, наполненными разноцветными жидкостями, большие микроскопы, сенсорные мониторы, различные приспособления, назначения которых Мила не знала. Помещение ярко освещали белые лампы. Из-за этого света девушка чувствовала себя неуютно и зябко ёжилась. Ассоциация со снегом и зимой вызывала лишь дрожь, но точно не ощущение чистоты и стерильности. Клиника Жарова походила… на металлопластикового робота в вакууме. Столь же мёртвая и холодная.
