– Нет, ничего не хочу. Я не устаю, мне не холодно, не голодно. Я не испытываю физиологических потребностей, если ты об этом.
Обняв свои колени и облокотившись спиной о стену, Вита прикрыла глаза. Рядом небрежно лежали ее рюкзак и АЕК.
– А социальные, духовные? Что ты вообще хочешь, чувствуешь?
Девушка подняла воспаленный взгляд на Ирма и замерла не моргая. Сталкер сразу вспомнил Лору. Она всегда смотрела так же холодно, уверенно, пронзительно, будто видела насквозь каждого, кому заглядывала в глаза. Только взгляд у нее всегда был какой-то безжизненный. Потому что в ней, молодой и полной сил, жизни было до обидного мало. Только прожженная сигаретным пеплом душа.
А Вита была живой, более настоящей. Вот такой парадокс: в аномалии было больше жизни, чем в настоящей живой женщине.
– У тебя, наверно, сейчас голова пухнет от вопросов?
– Пухнет, – согласился наемник.
– Ты поспи немного. Думаю, скоро все встанет на свои места. Ты найдешь ответы на все свои вопросы. Если я здесь – значит, это не зря. В Зоне ничего не бывает просто так. Завтра у нас тяжелый день.
– А ты так и будешь сидеть на полу?
Легко поднявшись, девушка подошла к кровати, легла рядом с наемником, устроившись валетом. Ирм успокоился. Пусть она и была аномалией, но ведь неправильно было бы оставлять ее на холодном полу.
– Добрых снов, Ирм.
– Добрых, Вита, добрых.
Она не ворочалась, даже не шевелилась, а Ирм, несмотря на ноющий тупой болью бок, боялся потревожить ее своей возней. Но не больные ребра мешали ему спать, а мысли:
«Почему ее никто не видит, кроме меня? Откуда в ней такая невероятная сила? Откуда эта сила берется и какие еще разрушения может нанести? А ее оружие?» Ирм поймал себя на мысли, что за все время, пока они вместе, она ни разу не пыталась применить для защиты автомат.
«А может быть, – подумал сталкер, – я просто свихнулся, а Вита плод моего больного воображения? Пожалуй, сумасшествие объяснило бы все происходящее». Но ему очень не хотелось признавать себя психом. Ирм на секунду предположил, что все-таки свихнулся, но тогда как можно было объяснить всю эту бесовщину, которая происходила вокруг? Вроде вот она, лежала рядом, живая, настоящая, ее можно было потрогать, услышать, – она разумная. И выглядела она настолько беззащитной и хрупкой.
Неконтролируемым потоком приходили мысли, и одна была безумней другой, но под утро наемник все-таки заснул. Ему снилась Лора. Она ругалась и просила найти Джефа. Угрожала, кричала, говорила, что их смерти не могли быть напрасными. Снились Лаврик и Кир. Их разлагающиеся тела уже начали поедать черные мертвоеды, и личинки, отложенные мухами, активно разрушали их тела. У Кира было снесено выстрелом полголовы, у Лаврика вместо глаз были провалы, в которых шевелились насекомые. Напарники ковыляли по главной базе наемников и невнятно мычали что-то о гонораре, который им обещал Джеф после выполнения задания.
Резко открыв глаза, Ирм схватился за спинку кровати, дернулся и упал на пол. Так, в холодном поту, он еще пару минут лежал и слушал свое учащенное сердцебиение. Потом, с силой проведя по лицу ладонью, сталкер присел, сделал пару глубоких вдохов-выдохов. Дрожь в руках прошла, пульс нормализовался, и наемник поднялся на ноги. На удивление, ребра не болели, зато сильно тошнило и болела голова. Вита, сжавшись комочком, неподвижно лежала на кровати.
После пробуждения Ирм понял, что боится Виту и просто не знает, как с этой девушкой – да и человеком ли – себя вести. Ночью он принял решение: молча уйти, забыть все как страшный сон. Собирался сталкер тихо. Уже в дверях он обернулся в сторону кровати, но Виты там не было.
Скрестив руки на груди, она стояла, облокотившись о стену, и молча наблюдала за Ирмом. Судя по ее взгляду, делала она это уже давно.
Растерянность быстро сменилась испугом, когда наемник понял, что уйти по-английски у него не получилось.
– Уходишь? – Вита отпрянула от стены.
Говорить с женщинами Ирм не умел – его все время понимали не так. А как говорить с девушкой, которая сама по себе является опасной аномалией, он вовсе понятия не имел. Потому ответил предельно честно.
– Ухожу, – кивнул наемник. – Так будет правильно, Вита, ты должна понять…
– Ты ведь обещал! Обещал не оставлять меня!
– Вита, пойми. – Наемник сделал несколько осторожных шагов навстречу девушке.
– Не приближайся! – крикнула она. – Предатель! Я тебе жизнь спасла! А ты… а ты… – От переизбытка эмоций ей не хватало воздуха, она покраснела. – Уходи! – Вита жестом указала на дверь.
Взмах худенькой ручкой повлек за собой страшные последствия. Ирма, секунду назад уверенно стоявшего на ногах, откинуло к стене и прижало к ней.
– Вита, – прохрипел беспомощный наемник.
От сильного давления на грудную клетку Ирм начал задыхаться. Продлись это секунд на двадцать больше, сталкеру просто переломало бы этой силой кости и наступила бы асфиксия.
Его отпустило так же резко, как и прижало. Парень рухнул на пол, встал на четвереньки, жадно задышал.
– Господи… – Вита испуганно попятилась, споткнулась об стул, не удержала равновесия и грохнулась на пол. – Я чудовище. – Девушка схватилась за голову и тихо завыла. – Ты… ты прав. Так будет лучше, иди один. Я опасна для тебя, для всех.
Отдышавшись, наемник подполз к ней и робко обнял.
– Это я трус, Вита. – Он погладил девушку по голове. – Трус – и получил по заслугам.
На онемевших ногах сталкер поднялся и помог встать Вите, оказавшейся неожиданно легкой, затем взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Я боюсь не только тебя, я боюсь еще и за тебя.
Уголки губ девушки неуверенно поползли вверх. Ирм растерялся от столь искренней, легкой и добродушной улыбки.
– Позволь мне быть рядом. Хорошо? – прошептала Вита.
Последняя фраза девушки поставила какую-то опасную, но очень важную точку в мыслях Ирма. Ему никто и никогда не говорил ничего подобного. Сейчас он сердцем чувствовал, что Вита не врет. Она сказала это не для красного словца, не ради еще чего-то, а ради него.
Ирм осознал, что именно в этот момент он оказался на большом пустом жизненном перекрестке. Он понял, что жизнь его вот-вот изменится, надо было сделать только первый шаг. С этого шага начиналась большая дорога, в которой нести ответственность ему придется не только за свою, а еще и за чужую, пусть и аномальную, жизнь. Лишь одно тревожило ему душу – других дорог уже не узнать. Ведь свое будущее он выбирал именно в этот момент – когда решался взять с собой эту девушку. Он хотел разобраться и в том, а справедливо ли он называл однажды кого-то Другом, а если нет, то отомстить за себя, за всех, кто умер из-за предательства человека, которому они доверяли. Будущее выбиралось маленьким шагом именно в этот момент. И солдат удачи сделал свой выбор.
