– Задумался над его словами, – поправил наемник. – Но этого было недостаточно.
– Что ты думаешь делать дальше?
– Найти Джефа и уничтожить его и декодер.
– Пак, если ты помнишь, у нас приказ.
На женский голос обернулись пять человек, но только во взгляде двоих Саша увидел решительность.
– Скай права. – Юн многозначительно поправил свою винтовку. – И за выполнение приказа нам очень хорошо заплатят. Пак, если мы нарушим приказ, то деньги будут самым малым из того, что мы потеряем. Мы потеряем авторитет.
– Если Ирм и этот лейтенант говорят правду, то в ходе его выполнения мы потеряем все. – Коммунист нервно повел плечами.
– У нас нет причин верить этим двоим! – Скай продолжала стоять на своем, от негодования она даже покраснела.
– Ровно так же, как у нас нет причин не доверять им, – ответил Пак.
– Не наше дело – думать и оценивать, кто прав, а кто виноват! Наше дело – следовать приказу!
– Тогда слушай мой. – Пак выпрямился и перехватил свою американку. – Джефа найти и устранить, декодер уничтожить. Это приказ командира группы.
Со стороны китайцев нанять бойцов, не способных ослушаться, было самым верным решением. Этим наемникам не было дела ни до чего, кроме своего заказчика. Они были самыми настоящими фанатиками. И если им хорошо платят, они готовы и мать свою пристрелить. Наверное, такие, как Скай и Юн, обладают геном, отвечающим за повиновение заказчику. Преданные псы.
Вся беда Ирма была в том, что он четко видел правоту обеих сторон. Он понимал Скай и Юна, для которых выполнение приказа являлось единственным смыслом. И их не волновали последствия. Ирм понимал их, потому что до недавнего времени сам был таким же болваном. Самое страшное заключалось в том, что, привыкая делать все без рассуждений, по приказу, бойцы становились безразличными к добру и злу, к истине и лжи, к своим принципам – все оправдывалось приказом. Это, безусловно, удобная позиция для человека, у которого в жизни, кроме службы, ничего не было.
Но еще лучше он понимал Пака и Коммуниста, готовых ослушаться приказа и понести любое наказание за это. Наверное, потому что в них Ирм видел отражение того человека, каким он стал сейчас.
Люди, действующие по приказу, способны на самые ужасные поступки. В очередной раз в этом заставили его убедиться Скай и Юн, взявшие вдруг на прицел своего командира.
– Скай, Юн. – Командир группы медленно поднял руки, посмотрев в глаза каждому из своего отряда. – Я знаю чуть больше, чем вы оба. Ирм прав. Опустите оружие и послушайте меня. В противное случае…
– Что? Убьешь нас? – Женщина сделала шаг вперед, направив М14 в живот командира.
Пак медленно кивнул. Это решение далось ему тяжело.
– Я предпочту пережить смерть двух человек, а не сотен. Это разумно, Скай. Ты опустишь свое оружие и выслушаешь меня? – В его голосе звучала сталь.
– Нет.
Расклад поменялся резко.
Невысокий Юн подсечкой сбил с ног Коммуниста, занес оружие для удара прикладом в грудную клетку, но промахнулся. Наемник перекатился, вытащил нож, разрезал веревки на руках лейтенанта, вложив тому в руки пистолет. Бог знает, каким коварством и злостью наделил необдуманный поступок Юна и Скай всю группу, но каждый из них был готов драться до последнего.
Хлопнул выстрел. Не тут, дальше, почти в километре отсюда. Ирм, даже не осознав полностью, что произошло, вскинул цевьё автомата, направляя его на Юну, и сделал это очень вовремя. По стволу лязгнул нож, задел руку, прорезав перчатку, но не раскроив кисть. Над кладбищем начал сгущаться густой, как молоко, туман. В нем утопали сначала далекие могилы, затем надгробия, до которых было рукой подать. За жалкую минуту в нем утонуло все: Ирм, Вита, Киконин, китайские наемники. Туман, поднявшись выше, чем обычно, закрывал громадины многоэтажек.
Ирм вглядывался в молоко тумана, пытаясь не потерять Виту. Но девушка, как назло, пропадала, появляясь каждый раз не там, где Самойлов искал ее взглядом. Казалось, этот аномальный туман как-то взаимодействовал с ней, растворяя женскую фигурку в себе, ревниво пряча от наёмника. Самойлов мог бы поклясться, что Вита не идёт, а летит, ведь ног её он не видел.
– Что это?! – Ирм наконец поймал девушку за руку.
– Не знаю, – растерянно ответила она. – Но мы теперь здесь не одни…
Прильнув к прицелу, сталкер покачал головой:
– В оптике только что молоко не плещет, – пожаловался он, закинув винтовку за спину.
– Ничего, кто бы там ни был, они от тумана тоже страдают… – прошипел неожиданно появившийся рядом Киконин.
Шорох, раздавшийся чуть впереди, отвлёк наёмника. Пока он высматривал цель, Вита опять пропала в тумане. Неудивительно будет, если они попали в какой-то временной или пространственный пузырь. И, может быть, им стоит сейчас опасаться динозавров или замков с заколдованными принцессами. «Оставьте своих Белоснежек себе! Мы не будем их целовать и расколдовывать…» – подумал Ирм, обращаясь к таинственным силам, управляющим Зоной. Но заметил с небольшим облегчением, что под ногами вьется знакомая тропа, проходящая между могилами. Если они и вляпались в аномалию – то не во временную.
Прозвучал выстрел, Ирм присел на корточки и обернулся на звук. В этом молоке можно было запросто получить шальную пулю. Он не сразу понял, что с Кикониным случилась беда. Вита и лейтенант просто в очередной раз пропали в тумане, а когда Ирм не без труда вновь нашёл девушку, то Киконину было уже поздно чем-то помогать. Да и как можно было спасти того, кого не видишь, не слышишь и не чувствуешь в этой аномалии. О том, что происходит что-то страшное, он понял по диким, испуганным глазам напарницы, не знающей что делать, но легко отдавшей бы многое хоть за малый шанс вытянуть вставшего на путь истинный лейтенанта.
– Он мертв? – спросил Ирм, подойдя к Вите и забыв об опасности.
Кажется, Вита его не услышала. «Чёртов, чёртов туман! Чёртова аномалия!» Проследив за взглядом девушки, наёмник попытался было подойти туда, куда она смотрела, но снова сработала интуиция, почувствовавшая угрозу, и он встал как вкопанный. Говорят, нет у нас органов, способных воспринимать аномалии. Вздор! По ногам Самойлова прошла дрожь, автомат стал тяжёлым, подкатила тошнота. Он опомнился, когда Вита уже тащила его за руку вперёд. Ирм подчинился, осознав в один миг, что бессилен сейчас и что нужно как-то спасать остальных.
– Вытаскивай Пака и Коммуниста.
Пройти дальше им помешало нечто, сбившее Ирма с ног.
Он встретился взглядом с двумя чёрными провалами окуляров дыхательной маски. Серая кожа противогаза обтягивала чье-то лицо, из-под маски, будто трава из-под асфальта, торчала чёрная смоляная щётка волос. Воздух громко выходил через огромную зелёную фильтрующую коробку допотопного вида. Тёплое дыхание тут же превращалось в струйку пара, теряющуюся в тумане.
