– Должок? Ты разве после возвращения из Зоны не все продал? – Лицо Макса вытянулось в искреннем недоумении.
– Нет, не все. Тема же знает, или он не… – я не успел договорить, как понял: тот не рассказал.
Когда мы вернулись с проклятой Богом земли, то сразу договорились об одном: все нажитое там мы продаем сразу, не оставляя ничего, что могло бы хоть как-то напоминать о тех временах. Но я не выполнил данное обещание, оставив один артефакт в виде золотистого куба при себе. И дело тут было не в желании иметь что-то на черный день, когда мне вдруг не на что будет купить хлеба, а в свойствах этого чудо-камушка.
Джеф нашел этот артефакт за несколько недель до смерти. Брат планировал выполнить заказ на поиски декодера, а после этого вернуться за Периметр вместе с ним. Это аномальное образование – сборка – было последним шансом на жизнь одного близкого для наемника человека. Джеф словно чувствовал что-то неладное, потому попросил в случае его смерти доставить артефакт в нужные руки. К сожалению, я не успел. Все это я и рассказал ребятам.
– Да-а-а-а, – протянул Макс и откинулся на спинку стула. – Ну и натворил ты дел.
– Это была воля моего погибшего брата. Ты бы поступил так же.
Беда была в том, что Макс это понимал.
– Так же, – медленно кивнул он.
– Что теперь гадать? – Артем подлил кипятка в чашку. – Надо думать, что делать. Артефакт сейчас у тебя?
– У меня. – Я кивнул на спортивную сумку. – Нельзя его просто так отдавать. Ты представь, скольким людям мы сможем помочь.
– Идиот! – крикнул Макс. – С пулей в голове особо никому не поможешь. О подвижничестве задумался?
За что я еще уважаю этих ребят, так это за то, что они все понимают буквально с полуслова. И за их прямоту.
– Успел ты помочь, не успел – сейчас это не имеет значения.
– Знал бы твой покойный брат, какую кашу ты из-за его просьбы заваришь, в жизни бы тебя под это не подписал.
– Ты моего брата не трогай. Он, может, и не был самым хорошим человеком, но он тебе жизнь спас. Будь благодарен.
– Но все было не так, – вмешался стоящий с чашкой чая у окна Артем.
– Заткнись, – Макс рявкнул так, что Артем вздрогнул. Выпивший Макс плохо контролирует приступы агрессии. Но все было действительно не так, просто Макс хотел, чтобы в памяти его друга брат навсегда остался героем. Пусть даже так. Четыре друга, четыре судьбы, из которых одна оборвалась.
На кухне воцарилась напряженная тишина. Зажги спичку – и все взлетит к чертям на воздух. Неизвестно, чем бы закончилось это тяжелое молчание, если бы не звонок в дверь.
– Ты ждешь кого? – Макс посмотрел на Артема несколько удивленно, и тот в ответ положительно кивнул.
– Посылку жду. Сегодня должны доставить. – Тема открыл дверь, даже не посмотрев в глазок.
На пороге стоял не почтальон, не сосед и даже не свидетели секты Иеговы.
Артем успел только открыть дверь и приветливо улыбнуться, как тяжелый кулак прилетел в ему челюсть, заставив парня отшатнуться на несколько метров назад. Обретя равновесие, Артем, у которого мир неприятно поплыл, сообразил, в чем дело, ногой оттолкнул мою сумку, приютившуюся в дверях.
Дальше все происходило, как в каком-то дешевом голливудском боевике.
Смертельным ураганом на кухню ворвались три человека. Я видел, как один из них достал пистолет и как в коридоре, словно невменяемый, качал головой Артем. Видел, как Максим замахнулся, чтобы поставить блок, избегая удара в шею. Все это происходило в абсолютной тишине. Каждый боец знает, что слова только отвлекают, сбивают. Это в кино те самые герои, которые прыгают без последствий с пятого этажа, могут выкрикивать крутые фразочки. В жизни все гораздо прозаичнее и убедительнее.
Время растянулось, будто все происходило совсем в другом измерении.
Когда я вернулся на Большую землю, мне сказали, что культурные и хорошие люди не врываются в твою квартиру без предупреждения и не начинают бить хозяев. Значит, так могут поступать только плохие. А плохих людей нужно наказывать и ставить на место.
Деревянный табурет оказался у меня в руках так же быстро, как и оружие в руках Макса.
Раз!
Табурет со всей силы врезался в висок нежданного гостя, который уже замахнулся для атаки. С нелепо раскинутыми в сторону руками и разбитой головой, он без сознания упал на пол, пачкая его каплями крови. Из раны на виске гостя вытекал алый густой ручеек, образовывая на светлом кафеле лужицу.
Два!
Боковым зрением я успел заметить, как прижали к стене Макса, а наемник, мгновение назад стоявший в коридоре, за пару широких шагов оказался рядом со мной. Я присел, уворачиваясь от мощного кулака человека в спортивной футболке с непонятным принтом. Рукоятка пистолета, которая должна была «поцеловать» мой висок, пролетела там, где мгновение назад была моя голова, со свистом рассекая воздух.
Три!
Из коридора послышался отборный мат. Потом громыхнул выстрел, и через секунду раздался звук падения чего-то тяжелого.
Четыре!
На небольшой кухоньке, в десять квадратных метров, развернулся бой не на жизнь, а на смерть. Макс едва дотянулся до стола, где лежал кухонный нож, которым еще недавно парень резал хлеб, и с силой замахнулся. Крепкая рука наемника, прижимавшая парня к стене, успела перехватить кисть Макса, и он получил сильный удар локтем в грудную клетку.
Отчаянно пытаясь сделать хоть глоток воздуха, Максим дернулся, прилагая все силы, чтобы оттолкнуть от себя танталовца. И у него это получилось.
Пять!
Я очень люблю кухонную мебель, особенно производства одной всем известной нидерландской компании. Теперь мой любимый предмет мебели – это деревянный табурет. Схватив такой, а вернее, его остатки, за ножку и замахнувшись настолько, насколько позволяла небольшая кухня, я познакомил его со спиной обидчика. Я помнил, что хорошие люди не приходят в гости с оружием, значит, я имел полное право так поступить.
– Макс, Игорь, шевелитесь. – С моей спортивной сумкой и небольшой сумкой-планшетником в коридоре стоял Артем. Он болезненно морщился, зажимая тыльной стороной ладони разбитый нос, но кровь просачивалась сквозь пальцы, стекая и мгновенно впитываясь в светлую рубашку.
Острое лезвие ножа вскользь прошлось по шее наемника, который растерялся и не смог удержать равновесие. Руки у Макса очень сильные – толкнет, так толкнет.
С глухим криком боец завалился, а я рефлекторно попытался его поймать и успел это сделать. Выражение «руки по локоть в крови» в тот момент было именно про меня – и не в переносном смысле. Из перерезанной сонной артерии танталовца фонтанчиком брызнула кровь, забрызгав все, что только можно.
– Мертв, – вынес вердикт Максим, когда обыскивал тело наемника, которому я расшиб висок.
