Тормоза скрипнули, машину дернуло, отчего Макс чуть не ударился головой о лобовое стекло.
– Конечная, выходим. – Артем вылез из машины, с силой захлопнув дверь.
На не сгибающихся и трясущихся ногах я выполз из салона и чуть не упал – настолько сильно меня штормило. Перед глазами до сих пор стоял «Патрол», который постигла страшная участь.
Несколько глубоких вдохов-выдохов помогли мне собраться и сосредоточиться. Макс что-то говорил, активно жестикулируя, но я глупо на него смотрел, не в состоянии сложить отдельные слова в одно осмысленное предложение. Бросив эту затею, я забрал из салона сумку.
– Ты в порядке? – Наконец я разобрал слова своего друга и глупым болванчиком кивнул ему в ответ, после этого осмотрелся, тихо ахнув.
Сибирь.
Что мы знаем о Сибири?
В первую очередь закрадываются ассоциации о жутком морозе, лесах, раскинувшихся на тысячи гектаров, диких животных, многочисленных озерах, чистом воздухе.
Вспоминаются уроки по географии и рассказы о Байкале, о красноярских Столбах, Чарских песках, всплывают в голове красивые фотографии из учебников и буклетов.
Но фотографии не могли передать той красоты, которая открылась передо мной.
Сибирь прекрасна в любое время года. Красива, неповторима и величава. Высокие и безмерные хвойные леса обнимают ее так же нежно, как мать обнимает своего ребенка, защищая от невзгод.
Перед нами был один из таких лесов, готовый принять троих беглецов.
Спрыгнув с обочины в небольшой овраг, я неловко споткнулся и упал. Протянув руку, Макс помог мне выбраться.
– Быстрей, быстрей. – Я уже почти потерял из виду Артема, чью крепкую фигуру скрывали столетние стволы сосен. – Смотрите под ноги! Охотники ставят капканы.
На миг обернувшись в сторону дороги, я бросил прощальный взгляд на полицейский «Форд» и увидел, как серебристый «Ленд Ровер» проскочил мимо, не сразу заметив брошенную нами машину. Преследователи ударили по тормозам метров через двести, поздно сообразив, что их обхитрили. Из-за фуры они не сразу заметили наш маневр, подаривший нам минуты форы.
– Не теряемся, курс держим за мной!
У меня даже в мыслях не было спорить с Артемом. Этот человек был способен найти выход из любого леса. Я не знаю, что его ведет: чуйка, седьмое чувство, огромные знания или опыт, но он уже не раз доказал свои способности по ориентированию на местности. Я был наслышан о его подвигах, когда он еще служил. Мой покойный брат обладал подобным аномальным чутьем.
По словам Артема, а не доверять им я причин не видел, мы двигались в глубь леса, параллельно главной дороге.
Я бы заблудился в трех соснах. Говорят, это называется «географический кретинизм». Так вот, это про меня. Даже в своем городе я путался, переходя в метро с одной ветки на другую. А вы что думали, сталкеры – это бравые мужики, которым Байкал по колено? Мне бы тоже хотелось так думать, но нет. Сталкеры, пусть даже бывшие, это люди, которые играют наперегонки со смертью, раз за разом заключая с ней договор: ты остаешься жить, но если еще хоть раз бездумно рискнешь, я приду снова. И ты рискуешь. И она снова приходит. Но вся беда в том, что срок у любого договора заканчивается. Рано или поздно этот договор расторгается, и ты сполна отвечаешь за свою глупость. Согласитесь, нет в мире валюты дороже, чем жизнь.
Цепляясь за ветки, чтобы не упасть, я то и дело матерился себе под нос.
– Впереди река. Вброд перейдем, но аккуратно, течение очень сильное. Если поскользнётесь и упадете, может снести.
Деревья, ревниво скрывающие реку, расступились, и нам открылся просто потрясающий вид.
Влажная после дождя, почва разъезжалась под ногами, заставляя то и дело неловко оступаться и падать. Спускаясь с невысокого холма, возвышающегося над речкой, я неловко выронил сумку, и та тяжелым грузом покатилась вниз, к подножью.
– Руки у тебя откуда растут?! – ругался Макс, который тут же спустился и, подхватив сумку, забросил ее на плечо. – Хоть автомат не выронил.
Уронить то, из-за чего мы вляпались во все это, надо было очень постараться. А я что? Я очень старался.
Даже сквозь одежду вода казалась не просто холодной, а ледяной. Сильное течение било по ногам, желая столкнуть с пути и без того уставших путников. А каменистое дно, сговорившись с течением, делало все, чтобы мы оступились.
Артем панически боялся воды. И я, и Макс это прекрасно знали, но парень отлично боролся со своим страхом, который еще в юности перерос в фобию. Глупые друзья, желая научить Тему плавать, не придумали ничего лучше, кроме как бросить парнишку из лодки в воду.
Шаг за шагом мы преодолевали бурную речку, которая была в ширину около пятнадцати метров, но которой, как нам казалось, не было видно конца и края. Будь мы в других обстоятельствах, то непременно подумали бы о том, чтобы устроить пикник на берегу этой реки.
Взмахнув руками, словно собираясь вот-вот взлететь, Артем пошатнулся, наклонился, пытаясь сохранить равновесие. Вытянув руки, чтобы поймать за плечи Тему, я ухватил только воздух и брызги от падения парня.
Паника – худший советчик. Тот, кто паникует, уже проиграл. Поэтому, даже несмотря на то что глубина речки была всего полметра, Артем в одно мгновение ушел на дно.
Расставив ноги на ширине плеч и убедившись, что под подошвой не поедут камни, я наклонился, схватил парня за шиворот и поднял так, чтобы голова его оказалась над водой. Задыхаясь от страха, Артем дергался и барахтался. Он был невыносимо тяжелым. Пальцы, сжимающие его ворот, несколько раз чуть не разжались. Одному мне было бы с ним не справиться, и, когда я чуть не выпустил Артема, его подхватил Макс. Вместе мы привели нашего ополоумевшего от страха друга в вертикальное положение и вытащили на противоположный берег.
Оказавшись на суше, мы отпустили Артема, и тот тяжелым грузом осел на землю. Смотря на нас стеклянным взглядом, он что-то бормотал, нижняя губа его затряслась, рот раскрывался в немых словах, а мы все это время терпеливо ждали, когда парень, наконец, с собой справится.
Макс присел на корточки, взял брата за шею и заглянул ему в глаза, а потом, не найдя там даже толики адекватности, с размаху залепил ему пощечину – так сильно, что у того зубы клацнули. Артем все так же бешено вращал головой, смотрел то на меня, то на Макса, но теперь в его взгляде был хоть какой-то намек на разумное восприятие действительности.
– Спасибо, – произнес он и попытался встать. Мы схватили его под руки и помогли подняться.
– Ты сможешь дальше идти сам? – не повышая голоса, спросил я его.
Получив в ответ утвердительный кивок, мы неуверенно отпустили его.
К сожалению, время играло против нас. Мне казалось, что весь мир шел на нас войной.
Шум бурного течения речки остался позади, а мы, огибая заросли невысокого кустарника, с каждым шагом все дальше углублялись в лес. Мокрая одежда неприятно прилипла к телу, от каждого порыва ветра кожа покрывалась мурашками. Вода в ботинках мерзко хлюпала, они стали тяжелыми от вязкой грязи, налипшей на них.
