Вся раздирающая душу пустота, ноющее чувство обиды и боль постепенно стали плавиться в огне этой великой любви. В центре груди стало теплеть, и струящиеся слезы были уже не слезами обиды, а слезами облегчения. И вдруг Арис вспомнила про любовь Илия, про его молчаливое присутствие и то, что его ровное и нежное чувство к ней совсем не зависело от того, что делала она: привлекала, отвергала, улыбалась Мадруку или флиртовала с ним. Илий просто был рядом со своей любовью, ничего не требуя от нее и не ожидая, словно говоря: «Делай что хочешь — я люблю тебя». В этом не было равнодушия, и в то же время его реакция не делала Арис виноватой. Он не злился, не ревновал, не хмурил брови, не смотрел на нее уничижительно, не устраивал сцен ревности, и это позволяло Арис чувствовать себя свободной.
«И у Илия не было чувства, что я им пользуюсь, и он не чувствовал себя потерявшим достоинство, наоборот, в этом было больше достоинства, чем в обидах, обвинениях и в чувствовании себя жертвой. И ему не надо было чувствовать себя любимым, ему было достаточно своей любви». «Свобода», — вспыхнуло в ее сознании короткое слово, вот чего ждал от нее Мадрук. Свобода любить и в то же время свобода от любви. Когда чья-то любовь не делает тебя заложником, не заставляет опасливо оглядываться в страхе, что, не дай бог, ты ранишь или заденешь чьи-то чувства неправильным взглядом, словом или поступком. Если ты боишься кого-то обидеть, это заставляет тебя чувствовать себя виноватым, а чувство вины рождает желание убежать от этого человека и от его любви. Когда же ты просто даришь любовь, не оценивая, не осуждая, не требуя ничего взамен, даришь, потому что не можешь ее не дарить, потому что этой любви так много, что она переполняет тебя и требует выхода.
И это чувство любви — твое чувство — настолько наполняет тебя радостью и ликованием жизни, что уже не важно, что происходит вокруг. В этом нет ожиданий от другого человека, твоих представлений о том, что и как он должен делать и с кем он в этот момент. Ты принимаешь его свободу и его выбор. Ты счастлива просто от того, что в тебе проснулась эта любовь. Она или есть, или нет, и пока ты хочешь, ты даришь эту любовь просто так, и это никак не связано с поступками другого человека. «Тебя может что-то ранить, — вспомнила Арис слова Мадрука, — но ничто не может сделать тебя несчастной».
Арис вдруг осознала, что счастье — это ее выбор. Слова Мадрука зазвучали в ее голове: «Не всегда мы можем изменить ситуацию или человека, но мы всегда можем выбрать свою реакцию на то, что происходит, что мы будем чувствовать в той или иной ситуации». — «Я выбираю быть счастливой от того, что во мне проснулась любовь», — вздохнула Арис и почувствовала, как теплая волна энергии безусловной любви окатила ее с макушки до пальчиков ног. Арис задрожала, подхваченная этой волной, и поняла, что внутри нее ликует от радости и словно распускается цветок любви, наполняя ее сердце теплом и светом. Она открыла глаза и с изумлением увидела, что весь окружающий мир стал ярче, контрастнее и искристее, словно только что прошел дождь.
— Спасибо тебе, Великая Владычица Земли, и тебе, мой материнский род! — Арис прижалась губами к теплому камню и, сняв с руки серебряный браслет, положила его у подножья валуна.
Она знала, что вечером к этому камню придут люди и принесут новые подношения, чтобы соединиться с силой матери-Земли, со своим материнским родом, но ей сейчас хотелось только одного — свернуться калачиком в своей кровати и крепко заснуть.
Добравшись до своих покоев и в каком-то полузабытьи проваливаясь в сон, она подумала: «Хорошо, что вечерний ритуал соединения с материнским родом провожу не я».
10-й день Луны (март)
Время созидающей силы.
Послание 10-го лунного дня.
Разбуженную силу нельзя остановить, она изливается в мир, созидая. Проявляйте себя!
Арис проснулась от криков людей, мычания быков и скрипа колес.
«Неужели я проспала?!» — с испугом подумала она, выглядывая в окно. И хотя солнце уже стояло в зените, до начала праздника оставалось еще часа два.
Главного события года все ждали с нетерпением. Молодые девушки, жрицы храма Луны, тренировались, чтобы схватить за рога бегущего быка, сделать над его спиной сальто и приземлиться на обе ноги за ним. Бык символизировал первозданную мощь природы, разрушающую и созидающую, мощь мужского начала, творящего жизнь и подчиняющего своему желанию все вокруг. Ничто не могло устоять перед первобытным зовом. Зов плоти застилал разум, заглушал чувства, диктовал действия. И лишь женщина была в силах справиться с дикой силой импульса, приручить и обуздать инстинкты, подчинить себе природу и направить ее мощь на созидание и красоту, а не на разрушение.
Но Арис хотела иного в этот вечер, она хотела, наоборот, отдаться дикой силе Мадрука и позволить себе подчиниться этой силе.
Арис шла в сторону арены, туда, где на трибунах уже собирались люди, чтобы полюбоваться на танцы с быком и попросить у мира силы созидания и силы творения, чтобы все семена, упавшие в землю, дали всходы, чтобы все задуманные дела осуществились, чтобы родились новые дети и новые творения.
— Как прошла ночь? — услышала она знакомый голос, окликнувший ее.
— Прекрасно, — отозвалась Арис, прямо глядя в глаза Мадруку.
— В тебе что-то изменилось, — задумчиво протянул правитель, оглядывая ее с головы до ног.
— Да, изменилось, — кивнула Арис. — Я почувствовала, что такое безусловная любовь.
— И что же это?
— Когда не боишься дарить и не ждешь будущего, когда неважно, что будет завтра, а есть только сегодня и тот, кого ты любишь, и когда появляется смелость сказать о том, чего ты хочешь.
— А чего хочешь ты? — почти шепотом спросил Мадрук.
— Я хочу быть с тобой эту ночь! — так же глядя ему в глаза, ответила Арис.
— Ты уверена, что хочешь этого, ты же хранишь воздержание, чтобы встретить идеального мужчину для себя?
— Я уже его встретила.
— И ты принимаешь меня таким, какой я есть?
— Да, — ответила Арис. — Вчера я многое осознала и поняла, почему страдаю, когда мужчина с другой. Я готова принять его свободу быть с тем, с кем он хочет. Я не могу заставить мужчину что-то делать против его желания.
— Ты уверена? Посмотри на меня, я женат и у меня сын.
— Я знаю.
— Ты не будешь потом раскаиваться и обвинять меня в том, что я разрушил твою жизнь?
— Любовь дает смелость не бояться последствий, — улыбнулась Арис.
— Но мне нужно после игр провести время с Десмой и с Илием. — Арис отметила, что ее сердце даже не сжалось при упоминании Десмы.
— Я буду тебя ждать этой ночью. — Она еще раз посмотрела в его серые глаза и пошла в сторону театра.
Правитель
Он стоял, ошарашенно смотря ей вслед. Она изменилась за эту ночь, и вместо вчерашней, ждущей подачки его внимания, ревнующей и страдающей, перед ним предстала женщина, прекрасная и спокойная в свете своей любви. Любви, которая давала, а не требовала и отбирала. Любви к нему, — осознал Мадрук, — и в этой любви было столько благородства и достоинства, и в то же время столько тепла, что он почувствовал, как в его сердце что-то стало происходить. Он почувствовал то же, что чувствует умирающий от жажды путник, ползущий по пустыне под лучами палящего солнца, который вдруг увидел оазис, обещающий жизнь и живительную влагу. Он вдруг понял, что, может, этот поток он всегда искал в объятиях бесчисленных женщин и так и не находил. И он уже с нетерпением ждал окончания праздника, который еще не успел начаться.
