— А если я не выберу путь с Радмиром, что тогда?
— Мир доверяет твоему выбору, и иногда даже Божественное меняет свои планы, если ты доверяешь себе! Мир дает тебе выбор, но решение принимаешь ты сама.
— А как хотелось бы, чтобы за тебя все решили и сказали, что у меня единственный шанс — выйти замуж за Радмира, и все! И я бы не чувствовала себя предательницей по отношению к Мадруку и нашей любви.
— Ты действительно его отпустила? — засомневалась Хортица. — Потому что если женщина действительно отпускает мужчину, то она перестает принимать решения, ориентируясь на него. Она выбирает то, что лучше для нее, как если бы его не было в ее жизни! Если кто-то отказался от своей любви, то второму дается лучшая доля.
— Хортица, ты меня окончательно запутала! То ты предлагаешь мне выбрать один из путей вместе с ним, то призываешь не думать о нем, принимая решение. Что мне делать?
— Сейчас — идти по четырем путям и прислушиваться к своим ощущениям, а потом остаться одной и подумать о том, что ты действительно хочешь!
Арис нарисовала палкой на земле четыре дороги и пошла по той, где она соглашается на предложение Радмира. Через десять шагов, перенесясь мысленно на десять лет вперед, она почувствовала спокойствие, гармонию и чувство удовлетворенности. Странно, но ее душа была счастлива, она расцвела в любви и заботе правителя Малии.
Арис вернулась в начало точки расхождения путей и пошла по пути выбора прежней привычной жизни в храме. Она осталась в храме, продолжая надеяться на то, что однажды Мадрук придет к ней, так и не простив его и так и не приняв его выбор. Она то злилась, то молилась, то страдала, то рыдала. Забросила все дела, впав в состояние отчаяния и безразличия. Дни тянулись медленной пыткой, превращая ее в обозленную и разочарованную старуху. Храм постепенно пришел в запустение, и все жрицы покинули его. Арис увидела эту картину и ужаснулась, почувствовав, как через десять шагов ее буквально скрутило от усталости, опустошенности и безразличия. Она с ужасом осознала, что пожертвовала своей жизнью ради тщетных надежд, сама себя заживо похоронила, оплакивая то, чего не случилось, вместо того чтобы жить и радоваться, погрузилась в отшельничество и затворничество не только от людей, но и от всех красок мира. В животе засосало, и Арис быстро вернулась назад.
— Арис, что ты там увидела? — запереживала Хортица. — На тебе лица нет!
— То, что со мной может произойти, если я не отпущу Мадрука, не прощу и похороню себя в каменном мешке своего отчаяния и вечных надежд.
— Я рада, что ты это увидела и ужаснулась! Ты даже не представляешь, как много женщин выбирает этот путь, уходя в озлобленность на весь мир, предпочитая мучиться, страдать и обвинять, живя воспоминаниями и пустыми надеждами.
— Да, им не позавидуешь!
Путешествие по третьему пути — поездки в другие страны — привело к тому же результату. Арис поняла, что, сбежав с острова, она не убежит от себя. И новые впечатления не будут ее радовать, пока в ее сердце останется тоска по Мадруку.
Она с замиранием сердца подошла к четвертому пути — ее пути вместе с Мадруком, пути, от которого он отказался.
Арис сделала первый шаг и почувствовала, как за ее спиной вырастают крылья, такие же, как крылья в медитации полета, как ее сердце начинает биться быстрее и быстрее, как ее охватывает такое ликование и такое счастье, что весь мир искрится разноцветьем радуги. Арис прошла эти десять шагов, купаясь в радости и счастье, растворяясь в нем и улыбаясь. В этом пути была страсть, была любовь, было творчество и было служение Божественному, проявленному в соединении мужского и женского.
Арис открыла глаза и разрыдалась.
— Зачем ты сказала мне это сделать? Зачем ты опять показала мне, что я потеряла? — злилась она на Хортицу.
— Затем, что, осознав, что ты потеряла, и приняв это, ты перестанешь страдать и станешь ценить то, что тебе дает мир. Но на самом деле важно не то, что с тобой происходит, а то состояние, в котором ты находишься. И если ты сможешь сохранить радость и счастье в своей душе вопреки всем обстоятельствам, то твоя жизнь будет счастливой. На самом деле не так важно, где ты и с кем ты. Счастье — оно внутри тебя. А с Мадруком вы сможете встретиться в другой жизни и создать другую историю, но пока тебе надо принять все так, как есть, и в этом твоя свобода! Твоя сила в твоем бессилии! Я оставляю тебя и верю, что тебе хватит мудрости выбрать себя, а не иллюзию счастья!
Хортица ушла, а Арис все продолжала рыдать, прощаясь с Мадруком навсегда. Она поняла, что все эти долгие месяцы обманывала саму себя, тешила надеждой, что он все-таки изменит свое решение, случится чудо и он придет к ней, но этого не произошло. И только теперь Арис до конца осознала, что все закончилось. Эта часть ее жизни завершена навсегда и нужно двигаться к новому, выбирая то, где ей хочется быть, выбирая то, что ждет от нее мир!
Слезы моментально высохли, и Арис ощутила свою свободу, свои крылья. «Утро вечера мудренее», — напомнила она себе и пошла спать.
Правитель
Он проснулся среди ночи в холодном поту и долго лежал, вглядываясь в темноту. Чувство ужасной потери сдавило грудь. Три месяца без Арис оказались долгой пыткой! Упоение своей правотой в какой-то момент сменилось апатией, а потом тоской. Сжав зубы, он терпел придирки Тайры ради сына. А жена откровенно радовалась, что все в ее власти и Мадрук наконец-то стал послушной марионеткой. С изгнанием Арис Тайра перестала притворяться любящей, а вновь стала сама собой: отстраненной, холодной и презирающей его.
Сейчас во сне он увидел свою бабушку.
«Когда ты отказываешься от любви — ты отказываешься от жизни. Лишившись любви, ты лишаешься всего», — ее слова из сна все еще звучали в мозгу. Она тыкала ему в грудь костлявым тонким пальцем, глядя сурово и осуждающе.
— Я привела Арис к тебе, а ты струсил и отказался от нее! Ты отказался от крыльев, новых возможностей и счастья! — возмущалась старуха.
— Я найду счастье в Божественном, — возражал он бабушке.
— Ты найдешь умиротворение и покой, но ты не сможешь создать ничего великого и нового. Только женщина своей любовью пробуждает в мужчине творца и дает ощущение счастья. Вместе они создают творения!
— Тайра даст мне любовь! — опять стоял на своем Мадрук.
— Если бы она могла, она давно бы это сделала. Ты не можешь заставить ее полюбить тебя, и она не может заставить себя полюбить тебя, как бы ей этого ни хотелось. Ее сердце не открылось для тебя, и я даже не знаю, когда оно откроется и к тебе ли польется поток ее любви. А пока ты будешь прозябать в холоде и апатии, все больше погружаясь в тоску.
— Мой сын подарит мне любовь!!!
— Глупец! Ребенка нельзя использовать как источник любви! Ты должен дарить сыну любовь, ту любовь, которой тебя наполнила любящая женщина! Пока Арис давала тебе любовь, ты мог отдавать ее сыну, но теперь ты станешь забирать его любовь, точнее, подобие любви, потому что любовь ребенка — не то, что делает мужчину творцом! У тебя был выбор между путем творца и путем мертвеца! Ты выбрал второй! Пока не поздно, опомнись, верни Арис!
