Кейтель. Я не верю, что у них там были какие-то военные части и что они хотели быстро чем-то овладеть.
Гевел. Они явно все хорошо подготовили; газеты… извещения были подготовлены, что глава «Стефани» застрелился и пр.
Гитлер. Кто?
Гевел. Глава агентства новостей «Стефани» покончил с собой. По крайней мере, так говорят.
Гиммлер. Мой фюрер, и арестованные есть – немцы, которые не имели отношения к посольству и которых подозревали в том, что они поставляли информацию или что-то в этом роде, – и женщины тоже.
Гитлер. Министерство иностранных дел должно это выяснить – немедленно скажите послу: все немцы должны быть освобождены незамедлительно, или мы предпримем самые энергичные меры. Конечно, нам надо действовать быстро – это самое главное. В данном случае самое главное – скорость.
Теперь Роммель, здесь проблема вот в чем: сначала вернуть наши войска, потому что удерживать далее Сицилию мы не можем, это не обсуждается; вызывает сомнение другое: сможем ли мы удержать итальянский «каблук», но дело не в этом. Самое главное – оставить войска сосредоточенными, чтобы вы, по крайней мере, могли вести боевые действия.
Йодль. Можно сказать об организации командования; фельдмаршал Роммель будет командовать здесь… или надо разделить зону ответственности – фельдмаршал Роммель действует здесь… а фельдмаршал Кессельринг получает дополнительные силы с юга здесь. По прибытии они поступают в распоряжение фельдмаршала Роммеля; иначе не получится; из Мюнхена это…
Гитлер. Со всем этим я согласен, но все-таки считаю, что командование целиком должно перейти к Роммелю. У фельдмаршала Кессельринга нет той репутации. Мы официально объявим, что, как только вводим войска, – фельдмаршал Роммель! Во-вторых, все фашистские дивизии присоединятся к нам… нам надо немедленно заполучить обратно всех фашистов, мы должны поставить перед собой такую задачу… У Гиммлера была очень хорошая идея: кто хочет, может отправляться домой; мы заставим Фариначи объявить – сегодня же, – что любой итальянский солдат может идти домой, мы не станем ловить тех, кто уходит; от таких в любом случае никакой пользы.
Гиммлер. Потом можно было бы вывезти их в Германию в качестве рабочей силы.
Гитлер. Конечно, только пользы от них мало; дальше – постараться убрать этих солдат отсюда. Это здесь главная задача, не считая мер предосторожности. Третья задача – захват Рима, для этого сбрасываются парашютные войска и входит 3-я танковая гренадерская дивизия.
Геринг. Но приказы надо отдавать на месте. Невозможно командовать ими из Мюнхена.
Гитлер. Приказы будут отданы, и командиры будут отвечать за их выполнение, и германские дивизии войдут одновременно… если покажется, что какая-то часть собирается оказать сопротивление, надо безжалостно открывать по ней огонь; это единственный путь. Такое приводило к успеху… значит, вместе с дивизией «Геринг» у нас шесть дивизий – и из них две хорошие.
Геринг. Оппозиция, конечно, обратится за помощью к западным союзникам и попросит защиты. Где тогда высадится противник?
Гитлер. Но пройдет какое-то время, прежде чем он будет в состоянии осуществить десантную операцию.
Геринг. Он, конечно, всегда может сбросить парашютные войска, как и мы.
Гитлер. Разумеется, может, но…
Геринг. Я только спросил.
Гитлер. Начнем с того, что, как всегда бывает в таких случаях, они окажутся застигнутыми врасплох.
Геринг. Если Рим капитулирует, не будет и обращения к союзникам за помощью.
Гитлер. Они уже это сделали. Некоторые навострили лыжи, потому что итальянцы… Италия разделилась, они охотятся на фашистов, – кто застрелился, глава «Стефани»?
Гевел. Да, глава «Стефани» застрелил сам себя.
Гитлер. Нам надо убедиться, что все действия скоординированы, что люди ждут сигнала, а потом, что все начинается. Мы должны… например, «фашистскую освободительную армию»… надо сразу же создать временное фашистское правительство, которое сможет там утвердиться и отдавать распоряжения… все солдаты и офицеры, поддерживающие фашистов… мы должны сделать так, чтобы эти фашистские солдаты и офицеры вступали в национал-социалистические формирования. Этот семидесятитрехлетний старик…
Гиммлер. Я могу немедленно отдать приказ своему командиру там?.. Чтобы срочно прибыли обученные люди.
Гитлер. Он не сможет этого сделать.
Гиммлер. Это другая дивизия. Это фактически просто милиция.
Гитлер. Но между ними столько всяких других!
Геринг. Используйте, по крайней мере, танки и штурмовые орудия; у них личный состав укомплектован немцами.
Гитлер. Наши люди – единственные, кто будет что-то делать. Наступает момент. Они отдадут приказ. Если это должно произойти, они отдадут приказ. Они услышат воззвания, надежда на то, что они не заткнут свои уши. В секретности больше нет нужды… это прозвучит по радио. Если радио «Стефани»…
Геринг. Где находится штаб парашютной дивизии?
Йодль. Мы можем использовать его для выполнения этой задачи; это единственный штаб там.
Гитлер. Кто там?
Йодль. Штудент.
Гитлер. Замечательно! Он как раз тот, кто нам нужен для такого дела. Именно так… (Гевел передает запись разговора Макензена с Бадольо.) Сплошная ложь! Только послушайте! (Читает.) «Продолжение сотрудничества»! Какая наглость!
Гевел. Вовсю старается.
Гитлер. Если бы я только мог добраться до этого мерзавца!
Геринг. Что за наглость с этим письмом!
Гитлер. Он наш старый закоренелый враг. Именно он был в первую очередь виноват в том, что Италия приостановила вступление в войну 25 августа 1939 года, и главным образом именно это привело к вступлению в войну Англии и Франции и подписанию Польского договора.
Геринг. Но написать такое письмо! Спектакль разыгрывает! Кукольное представление!..
<… >
Дёниц. Это слишком. Я не могу ничего сделать, чтобы что-то остановить… чтобы в Специи и Тулоне были подводные лодки и чтобы пять-шесть стояли недалеко от Специи. Если мы не можем добиться этого пропагандой, то лучше всего было бы как можно быстрее захватить эти корабли.
Гитлер. Они будут в Тулоне…
Дёниц. Да, возможно, мы смогли бы захватить их заранее. У меня есть только экипажи подводных лодок в Специи, и у них нет ничего, кроме винтовок и револьверов. Они ничем больше не вооружены. Так что, если мы хотим захватить эти корабли, нам надо соответствующим образом вооружить войска. Но в любом случае, я думаю, итальянцы сами сдадутся.
