Этот приказ опровергает также другое широко распространенное заблуждение – что временные успехи, достигнутые Кессельрингом в Салерно и сразу после этого, привели к отмене ранее утвержденных планов относительно будущей стратегии в Италии. На самом деле 9, 13 и 17 сентября ОКВ разослало целую серию инструкций той или иной степени важности, но четко показывающих, что главной целью было удерживать «максимально короткий фронт на Апеннинах». Например, все части, выделенные для Южной Италии, были остановлены севернее Апеннин, и группа армий «Б» (Роммель) сразу же получила указания произвести разведку и построить «максимально устойчивую линию обороны на Апеннинах». В этих приказах еще сохранялось намерение расформировать, как только начнется сосредоточение войск в северных Апеннинах, штаб главнокомандующего на Юге и передать Роммелю командование всеми немецкими войсками в Италии, что означало небольшое изменение по сравнению с предыдущим предложением. 25 сентября ОКВ, получив одобрение Гитлера и внеся незначительные дополнения, согласилось на предложения Роммеля относительно расположения позиции на северных Апеннинах и пообещало ему для ее обороны двадцать одну немецкую дивизию, к которым позднее должны были присоединиться четыре вновь сформированные итальянские дивизии.
Однако наши планы поменялись из-за обстановки на Балканах. Несмотря на все наши опасения, предусмотренные планом «Ось» предупредительные меры были в общем успешно осуществлены. Но вскоре и главнокомандующему войсками на Юго-Востоке, и итальянскому Верховному командованию стало еще очевиднее, что имеющихся в их распоряжении сил не хватит для обороны обоих побережий и глубинных районов такой огромной территории. Ситуация обострялась тем, что там предполагался главный удар западных держав, а Гитлер не только оставался тверд в своей решимости защищать побережье по внешнему периметру, но хотел теперь включить в линию обороны и цепочку передовых островов: Китира, Крит, Родос. Он постоянно возвращался к мысли о румынских нефтяных промыслах и приводил теперь множество дополнительных аргументов политического и военного характера, таких, например, как не дать западным союзникам установить линию коммуникации с Россией через Эгейское море и Дарданеллы и учитывать давление, которое оказывает противник на Турцию, и ее возможное вступление в войну. Он, по своему обыкновению, обращался к этой теме практически ежедневно, заявляя, что «боевые действия русских и беспокойство, которое создают англичане на Балканах, следует рассматривать как часть одного целого». Однако он не имел в виду, что у противника есть какая-то скоординированная стратегия или что Красная армия может дойти до самых Балкан. Наоборот, он старался исходить из того, что между британцами и русскими должен возникнуть конфликт интересов в Юго-Восточной Европе, и это, по его убеждению, будет иметь решающие последствия для всего хода войны. Ход его мыслей привел к выводу, что именно по этой причине «не может быть и речи о выводе войск, поскольку тогда мы могли бы выглядеть как tertius gaudens
[242], не говоря о том, что Балканы необходимы из-за их нефти, бокситов, меди и других металлов»
[243].
Столкнувшись с таким витиеватым аргументом вперемешку со «сборной солянкой» из политических, экономических и военных соображений, ОКВ опять оказалось в затруднительном положении, когда по договоренности с главнокомандующим на Юго-Востоке пыталось настаивать на том, что оборона береговой линии Албании, Черногории и Далмации должна служить основой для всех наших планов в этом районе. Наш аргумент заключался в том, что для противника «перспективы продвижения в центр Европы были так же благоприятны» со стороны этого прибрежного района, как и с берегов Ла-Манша. Опасность все больше возрастала еще и потому, что партизанские отряды существенно пополнялись итальянскими дезертирами. Поступил также ряд тревожных сообщений о том, что Венгрия и Румыния могут «вскоре последовать примеру Италии»
[244].
Чтобы быть уверенным, что на Балканах исходя из таких рассуждений взят правильный курс, ОКВ вновь вернулось к процедуре, которую уже не раз использовало, то есть пригласило ответственного за этот район главнокомандующего, чтобы обсудить все в ходе личной встречи в ставке. Фельдмаршал Фрейер фон Вейхс прибыл 24 сентября и серьезнейшим образом предупредил, что ввиду нехватки любых ресурсов масштаб его задачи по обороне Балкан и окружающих их островов должен быть значительно сокращен. Обсуждая ситуацию подробнее, он заявил, что, разумеется, важно удерживать внешнее кольцо как можно дольше. Однако, если произойдет предполагаемая высадка противника, большую часть греческой земли и ее морского пространства «следует рассматривать всего лишь как аванпост». Единственной оборонительной позицией была линия на запад и восток через Салоники, которая могла бы обеспечить необходимую защиту с флангов основного фронта на севере Адриатики. Только путем такого ограничения задачи можно будет успешно помешать продвижению западных союзников в центр Европы. Мощным союзником главнокомандующего на Юго-Востоке и ОКВ в борьбе за принятие здравого стратегического курса оказался главнокомандующий ВМФ, который прямо заявил Гитлеру, что наиболее удаленные острова на востоке Средиземного моря не представляют в нынешней ситуации никакой ценности. Ввиду явного превосходства противника на суше, на море и в воздухе, он может обойти их и заставить сдаться, только отрезав их от каналов снабжения. Войска и боевая техника, которые нечем восполнить, опять окажутся потерянными «без компенсации в виде стратегического преимущества».
Временами Гитлер соглашался, что эти доводы обоснованы с военной точки зрения, но оставался непоколебим и твердо стоял на том, что с политической точки зрения оборонять надо все Балканы, включая острова. Когда дошло дело до поиска путей и средств осуществления этой задачи, то новое и неожиданное решение принесли идеи гросс-адмирала Дёница. Вывод войск с Сицилии, против которого он возражал, открыл теперь противнику путь в Южную Италию, но ему можно еще помешать использовать его в качестве трамплина для удара через Адриатику, если мы удержим Апулию и, в частности, большой аэродром в Фодже. Для Гитлера этого оказалось достаточно! Он проигнорировал тот факт, что Дёниц, Вейхс и ОКВ возражали против обороны внешнего балканского кольца. Спустя несколько дней, когда Фоджа уже пала, он точно так же проигнорировал меморандум ОКВ, озаглавленный «Перспективы будущей стратегии в Италии и Юго-Восточном регионе», и решительно настроился на то, чтобы не только удержать «весь Юго-Восточный регион», но и продолжать сопротивление противнику в Южной Италии. Следующее обсуждение в ставке состоялось 30 сентября. Кессельринг только что выбрал «стратегию маневренной войны для экономии сил», но Гитлер теперь почти уговорил его поменять свои планы, тогда как Роммель, который не знал в деталях, какова обстановка в Южной Италии, промолчал. Оба, разумеется, понимали, что такое коренное изменение стратегического курса в Италии не может не привести к изменению системы командования, которая все еще не была введена в действие.
