Книга В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945, страница 136. Автор книги Вальтер Варлимонт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945»

Cтраница 136

Отчеты главнокомандующих были в большей степени по существу. Из них можно установить, что выводы обоих совещаний относительно ситуации на западе сводились к следующему: перспективы крупных наступательных действий ограничены в результате превосходства противника в воздухе, а в прибрежных районах – подавляющей огневой мощью его флота; никакую дату наступления невозможно установить из-за сложной обстановки в воздухе, никакого надежного прогноза относительно сроков прибытия или сосредоточения резервных дивизий или боеприпасов сделать нельзя; мы должны при любых обстоятельствах предотвратить развитие маневренной войны, ибо тогда противнику удастся проявить свое сокрушительное превосходство как в воздухе, так и в транспортных средствах; поэтому жизненно важно создать прочный фронт, не дать противнику вырваться с его плацдарма, изматывать его войной на истощение, а затем сбросить обратно в море.

Это было нечто большее, чем распоряжение заниматься самообманом и дальше. Как показали прозвучавшие на совещании протесты, в этих решениях требования к флоту и авиации превышали их возможности, но они вышли на следующий день с многочисленными дополнениями в виде приказа, подготовленного штабом оперативного руководства ОКВ, а в дополнение к нему 7 июля вышел второй приказ.

В этих приказах пространно говорилось о том, что теперь уже нет возможности осуществить ни удар в направлении Шербура, ни крупное наступление танковых сил с целью отрезать друг от друга британские и американские войска. Гитлера особенно беспокоил фланг зоны ответственности британцев восточнее реки Орн, потому что он угрожал Парижу. Поэтому сначала он настаивал на том, чтобы ликвидировать этот выступ сразу же, как только прибудет подкрепление. Но вскоре этот план тихо угас. Гитлер по-прежнему отказывался отправить в Нормандию войска 15-й и 19-й армий, хотя в составе последней были три танковые дивизии, которые тем временем полностью подготовились к боевым действиям. ОКВ множество раз настойчиво высказывало по этому поводу протест, но даже в середине июля ему не удалось преодолеть колебания Гитлера, главным образом, потому, что доклады главнокомандующего нашими войсками на Западе по-прежнему заставляли его тревожиться насчет дальнейших десантных операций противника в Ла-Манше и на Средиземном море. Поэтому в приказах ОКВ «сокращение численного состава» в других береговых районах рассматривалось лишь как «возможное», хотя силы и средства для Нормандии взять было больше неоткуда. Наши многократные требования вывести с линии фронта танковые дивизии для восстановления резерва тоже не возымели действия.

Пока мы в ставке проводили в жизнь решения только что закончившейся встречи, главнокомандующий войсками на Западе, видимо под влиянием неблагоприятного развития событий, решил воскресить свой первоначальный замысел подвижной обороны. Едва успев вернуться во Францию, он, на основании оценки, сделанной генералом Фрейером Гейром фон Швеппенбургом, командующим танковой группой «Запад», предложил именно такую тактику, которую Гитлер только что назвал недопустимой «ни при каких обстоятельствах». Оригинальную оценку Гейра прислал Рундштедт; в ней говорилось, что только с помощью «гибкой тактики» мы можем, «по крайней мере временно, захватить инициативу», а если продолжим курс на «затыкание дыр, что неизбежно при позиционной обороне», то навсегда оставим инициативу в руках противника. Такая оценка была явным ударом по принципам Гитлера, и ее поддержал Роммель.

В ставке это предложение вызвало большую тревогу и привело всех в состояние полного смятения, хотя и по очень разным причинам. В соответствии с «обычными каналами» связи первым это телетайпное сообщение получил наш штаб в бараках Штруба. Мы решили, что у нас, видимо, появился наконец шанс перевести внимание «тех, кто наверху», с тактических споров на более общий взгляд на происходящее. В гитлеровском штабе свои мысли следовало высказывать очень осторожно, если хочешь, чтобы твои слова были прочитаны или выслушаны. Поэтому, передавая это сообщение Йодлю, мы приписали, что если рассматривать предложение главнокомандующего на Западе отказаться от плана «решающего сражения в Нормандии до победного конца» беспристрастно, то оно подразумевает вывод войск из Франции и отход на кратчайшую и наиболее укрепленную оборонительную позицию – на линию Зигфрида.

Бесспорно, было бы лучше, если оба этих командующих войсками на Западе воспользовались своим визитом в Берхтесгаден и изложили эти предложения устно, но даже если бы они так сделали, Гитлер почти наверняка отверг бы их так же окончательно и бесповоротно, как сделал это теперь. Должно быть, он воспринял это как оскорбление своему руководству, но в основе его отказа могли лежать и другие реалии: подвижные операции на западе еще больше подставили бы наши войска под удар превосходящих сил авиации противника; основная часть пехотных дивизий действительно не могла осуществлять крупные передвижения пешим порядком; чем дальше нас отгоняли от побережья, тем меньше у нас оставалось шансов эффективно применить ракеты наземного базирования против Англии.

О жесткости, с которой было отвергнуто это предложение, говорит тот факт, что его автора, генерала фон Гейра освободили от командования. Даже фельдмаршалу фон Рундштедту, когда он появился в Берхтесгадене, пришлось услышать от Кейтеля, что создается впечатление, будто он очень нуждается в отдыхе, и потому будет лучше, если он возьмет длительный отпуск. 7 июля фельдмаршал фон Клюге, оправившийся после серьезной автомобильной катастрофы, принял командование на себя. В течение какого-то времени он регулярно присутствовал на ежедневных совещаниях в ставке и потому был хорошо осведомлен о последних планах. Когда его назначили новым главнокомандующим, никто не мог предположить, что всего шесть недель спустя ему придется пойти на самоубийство, чтобы не быть казненным Гитлером.

Надо полагать, Йодль даже не упомянул Гитлеру о комментариях своего штаба по поводу предложения главнокомандующего на Западе, хотя они полностью совпадали с теми взглядами, которые он сам выразил несколько недель назад в разговоре с Дёницем. Точно так же не было принято во внимание и альтернативное решение, к которому штаб вернулся еще раз. Оно состояло в том, что необходимо сделать последнюю попытку сохранить Нормандию, «используя все имеющиеся силы и смирившись с неизбежными рискованными последствиями». Мы попали в ситуацию, в которой с военной точки зрения явно не было никаких шансов на успех, и мы продолжали, используя полумеры и неадекватные средства, нести тяжелые потери и непрерывно отступать, чтобы поддерживать видимость обороны, которая фактически дошла до точки развала.


Проведя несколько месяцев в Берхтесгадене, 9 июля ставка возвратилась в «Вольфшанце» раньше чем предполагалось. Сотни рабочих трудились посменно, превращая неосновательные прежде долговременные огневые сооружения в зоне 1 в гигантские бетонные форты. Царившие там шум и суета положили конец порядку и спокойствию, которые мы столь ревностно охраняли. Но Гитлер настоял на переезде именно в этот момент, так как из-за краха группы армий «Центр» со всеми вытекающими отсюда последствиями для соседних фронтов он почувствовал, что должен быть ближе, чтобы иметь возможность постоянно оказывать личное влияние на командующих на Востоке. Все это было тем более удивительно, что за те месяцы, что мы находились в Берхтесгадене, он только и делал, что постоянно заставлял командующих группами армий проделывать долгие путешествия туда и время от времени встречаться с отдельными старшими офицерами ОКХ, бывшего его штабом на Восточном театре войны. Генеральный штаб сухопутных войск в целом оставался, как всегда, в Ангенбурге. Вдобавок начальник Генштаба, генерал-полковник Цейцлер, был какое-то время болен и уже не выполнял свои обязанности [267].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация