Так что к моменту начала наступления полностью укомплектованных дивизий все еще недоставало. Между тем в результате непрерывных жестоких оборонительных боев происходили «задержки с отдыхом и восстановлением армейских частей». Так что сроки постоянно отодвигались, и в конце концов наступление назначили на 10 декабря.
При подготовке этого наступления Верховный главнокомандующий вникал в уйму деталей, большую часть которых ОКВ пришлось изложить в виде «тактических указаний» – старшие командиры на западе обязаны были следовать им до мельчайших подробностей. О том, как все происходило, говорят некоторые отрывки из дневника Йодля:
«3 ноября. Фюрер хочет не давать «тигров» подвижным соединениям, а придать их небольшим подразделениям пехоты… «Королевские тигры» («тигр» типа II) слишком тяжелые, и у них случаются неполадки с шасси.
10 ноября. <…> Три тысячи тонн (топлива? грузов?)… в настоящий момент не гарантированы из Италии или группы армий «Север» (Восточный фронт)… Укрытия для танков, лед на дорогах… Отряды местной обороны должны собирать захваченную технику в передовых районах.
17 ноября. Окапываться надо накануне ночью.
1. Сначала застроенные территории и штабы – затем минута на сосредоточение артиллерии.
2. Потом переход к артиллерии.
3. Не сосредоточивать огонь с настильной траекторией на железнодорожных станциях, где это бесполезно.
18 ноября. Все атаки начинать одновременно, иначе противник будет предупрежден. Ночная атака только в том случае, если войска готовы для нее. Армированные шлифовальные станки (sic). Убрать всех эльзасцев из дивизий на передовой.
28 ноября. По три одеяла на человека для наступающих частей на западе. Можно их доставить? Ботинки. Пусть из частей сообщат.
6 декабря. Направить в 6-ю танковую армию (канал Мёз) водолаза с флота».
Некоторые из этих заметок явно взяты из армейского устава образца 1918 года, остальное – из личного опыта Гитлера, служившего в те времена в пехоте. Сопоставимых инструкций для авиации там не было.
20 ноября 1944 года, когда бетон на главных башнях «Вольфшанце» едва просох, Гитлер был готов к отъезду. Наступление на западе должно было начаться со дня на день, но другой побудительной причиной стал тот факт, что Красная армия уже стучалась в дверь Восточной Пруссии. В Берлине сделали промежуточную остановку, и там, как всегда, – это было правилом и в Берхтесгадене, – отдельные части верховной ставки оказались разбросанными в разные стороны, даже служебные кабинеты и жилые помещения отделов находились далеко друг от друга. Гитлер с несколькими своими помощниками жил в бетонном укрытии в рейхсканцелярии, серьезно пострадавшей от бомбежек. Кейтель с Йодлем занимали старые запасные квартиры ОКВ в Далеме. Штаб во главе с генералом Винтером сначала расположился в здании люфтваффе по соседству, а позднее перебрался в Цоссен ближе к ОКХ. Старшие офицеры ОКВ и трех видов вооруженных сил встречались все вместе только на ежедневных совещаниях в рейхсканцелярии, которые, как обычно, длились часами.
18 декабря Гитлер переехал из Берлина в штаб-квартиру, известную под названием «Адлерхорст» («Орлиное гнездо»), – в лагере Зигенберг у Наухайма в Гессене, который был подготовлен еще в 1939 году для кампании на Западе. Весной 1940 года «Организация Тодта» подготовила загородный дом в Зигенберге (как оказалось, напрасно) только для «близкого окружения» и, видимо, в предвкушении легкой победы. Теперь зона 1 верховной ставки располагалась в глубоких подземных укрытиях под склоном лесистого холма. Штаб и зона 2 разместились далеко от нее во Фридберге. ОКХ вернулось на свои квартиры в Цоссене под Берлином, где оно находилось в первый период войны.
Несмотря на предыдущие резкие отказы, генералы Модель и Мантойфель сделали 2 декабря последнюю попытку заставить Гитлера изменить план наступления. При этом присутствовали Зепп Дитрих и начальник штаба главнокомандующего на Западе генерал Вестфаль. Разговор длился несколько часов, и фельдмаршал Модель, в качестве делегата от генералов, был откровенен и настойчив, но все напрасно. Гитлер отказался даже обсуждать «ограниченное решение», которое он охарактеризовал как «частичное». Единственное, на что он согласился, так это на ряд мер по дополнительному оснащению войск. Какие серьезные проблемы оставались нерешенными, можно узнать из дневника Йодля, в котором говорится:
«8 декабря. В наличии 7150 кубических метров горючего; еще 6000 в пути, включая 2400 с востока. Остальное поступит с производства и должно быть срочно доставлено…
Боеприпасы: из 64 составов прибыло 55, 3 вышли и 4 загружены.
12 декабря. 7-й армии все еще не хватает двух мостовых опор, саперного батальона с востока и прежде всего резиновых лодок».
Наступление 7 декабря отложили до 14-го. 12-го перенесли наконец на 16-е – это опять напоминало Западную кампанию 1940 года.
Таковы были недостатки и, кроме них, еще много других. Отвечавшие за операцию командиры постоянно демонстрировали, что они против этой операции. Поэтому задним числом наступление в Арденнах можно рассматривать только как отчаянное предприятие, обреченное на провал еще до того, как оно началось. Хотя верховная ставка уже придумала оправдания на случай провала, виды на будущее там были другие. 15 декабря, накануне наступления, Йодль передал фельдмаршалу Моделю следующее: «Окончательные решения приняты… все указывает на победу. Величие и масштаб которой… полностью зависят от руководства операцией… если… придерживаться основных принципов ведения боевых действий… крупная победа обеспечена».
Как всегда перед любой крупной кампанией, Гитлер собрал 11 и 12 декабря в «Адлерхорсте» всех старших офицеров, участвующих в наступлении (половину из них в первый день, половину – на следующий), вплоть до командиров дивизий. Как и за десять дней до того перед генералом фон Мантойфелем в Берлине, так и теперь он произнес длинную речь, раскрыв, помимо главных военных причин, и политические мотивы, которые привели его к такому решению.
«Война – это, конечно, испытание на прочность для всех, кто в ней участвует. Чем дольше длится война, тем суровей это испытание на прочность. Это испытание на прочность при любых обстоятельствах должно продолжаться до тех пор, пока есть хоть малейшая надежда на победу. В тот момент, когда исчезает всякая надежда на победу, у людей не хватает твердости, чтобы выдержать испытание на прочность, точно так же, как крепость сражается до тех пор, пока есть надежда на подкрепление. Поэтому жизненно важно время от времени разрушать уверенность противника в победе, ясно показывая ему путем наступательных действий, что его планам не суждено сбыться. Успешной обороной этого не достичь так эффективно, как успешным наступлением. В конечном счете известный принцип, что у обороны больше преимуществ, чем у наступления, силы не имеет. Мы не должны забывать, что суммарные людские ресурсы с нашей стороны все еще столь же велики, как и ресурсы противника. Мы не должны забывать, что значительная часть сил нашего противника связана в Восточной Азии, воюя против Японии, державы, население которой насчитывает более сотни миллионов и которая с точки зрения технического оснащения является серьезным фактором.
