Ромашин подошел ближе, остановился, изучая лицо безопасника, отмечая едва уловимую печать инородности. Павел был Павлом и все же – чужим, не тем человеком, которого знал Игнат.
– Что, не похож? – усмехнулся Жданов. – Вы тоже отличаетесь от комиссара, посылавшего меня в Ствол.
– В таком случае вы догадываетесь, что случилось?
– Я попал не в свою Ветвь.
– Совершенно справедливо. И между прочим, не только вы один. До вас у меня гостили Гриша Белый и Федор Полуянов, также заброшенные не в свою Ветвь.
– Это любопытно. Кто-то из наших покровителей ошибся. Однако не будем терять времени.
– Не будем. Заложники живы?
Зажегся еще один квадрат потолка, высветил сидящих у стены зала начальника Центра Льва Косулина, председателя СЭКОНа и двух сенаторов, ухитрявшихся даже в этом положении выглядеть спесивыми представителями власти.
– Эй, комиссар, – брюзгливым тоном позвал один из них, с обширной лысиной и рыхлым лицом. – Нельзя ли побыстрее договориться с этим типом? Мы уже больше часа здесь сидим.
– Сидите пока, – сухо ответил Ромашин, уловив веселый блеск в глазах Жданова. – Отойдем?
Они отошли в глубь зала, к играющей огнями пирамиде пси-вириала.
– Прежде чем мы начнем переговоры, хотел бы задать вам один вопрос. Что есть время в вашем мире?
Жданов, не мигая, вглядывался в лицо Ромашина. Вопрос был для него неожиданным, но спрашивать, зачем это знать комиссару, он не стал.
– Время – понятие статистическое, насколько я помню терминологию темпорфизики.
– Как вы сказали, темпорфизики?
– Разве у вас физика времени называется иначе?
– Да, хронофизика. Но извините, я перебил вас.
– А говорить больше не о чем. Могу добавить, что необратимость времени в нашей Ветви связана с огромным количеством процессов, направленных в одну сторону по законам теории вероятности.
– Что ж, эти понятия у вас и у нас совпадают. Впрочем, иначе и быть не могло. В противном случае вы не были бы Павлом Ждановым. Позвольте еще вопрос? Кем являются в вашей Метавселенной «хронохирурги»?
– Это важно? – голос Жданова похолодел.
– Я понимаю, что вы на их стороне в отличие от нас, но для объективного разбора ситуации ответ важен.
– Мы называем их по-другому – Хранители Равновесия. Хотя это не суть важно. Так же, как название ваших покровителей.
– Те, Кто Следит.
– Для нас они «дестабилизаторы». Но суть дела от разницы в терминах не меняется. Хранитель Равновесия, или «хронохирург», по-вашему, это разумная система типа «грибница». Вас это устраивает?
– Вполне. Меня все устраивает. Дело в том, что мы говорим о разных «хронохирургах». Для нашей Ветви «хронохирург» – разумная система типа «стая». Для мира, откуда к нам прибыли «чужие» Белый и Полуянов, «хирург» – система типа «рой». Улавливаете разницу?
– Поясните.
– Мы имеем дело с целым букетом «хирургов», их соперников, Стволов и прочих сопутствующих деталей. Я хочу сказать, что мы не враги.
– Это… любопытно.
– Теперь слушайте. Необязательно верить мне на слово, тем более что все, мною сказанное, лишь правдоподобная версия событий. Поэтому запаситесь терпением и не отрицайте все с ходу.
– Говорите.
Ромашин, переждав приступ слабости, начал рассказ, длившийся четверть часа. Когда он закончил, Жданов долго молчал, взвешивая все «за» и «против». Он тоже многое знал, кое в чем сомневался, накопил требующую проверки информацию и теперь должен был решить, чему верить.
– Я думал над этим, – признался он наконец. – К сожалению, у меня нет такого консультанта и советчика, как ваш Златков. То есть такой ученый у нас есть, но он далеко не главный реализатор идеи хронобича. Но вы нарисовали картину… страшную! Если только это правда.
– Проанализируйте ситуацию, и вы поймете, что я прав.
– Ну хорошо, допустим. Допустим, существуют Игроки, использующие нас в качестве фигур низкого достоинства. Что нам делать в таком случае?
– Ничего. Вернее, надо каким-то образом оповестить всех участников Игры нашего уровня, объяснить им все и попросить выйти из Игры.
– Каким образом?
– Не знаю. – Ромашин вспомнил слова Златкова. – Есть идея использовать для этого Ствол.
Жданов смотрел непонимающе. Игнат добавил:
– Линия Ствола сохранилась, иначе вы не появились бы здесь. Кстати, это тоже загадка – почему сохранилась. Или хронобур не уничтожен и продолжает углубляться в прошлое других Ветвей, соединяя их, или Древо Времен «ждет» чего-то, например, очередного хода Игроков. Тут надобно думать. Так вот все «пешки», то есть игроки нашего уровня, миллионы Павлов Ждановых, Белых, Полуяновых и других, должны собраться у точки выхода хронобура, у начала времен. Надо появиться там раньше других Игроков и остановить всех!
Жданов покачал головой.
– Я не вижу, как это можно осуществить технически. Даже если использовать трансгресс, невозможно опуститься сразу во все точки выхода Стволов.
– Надо думать, – повторил Ромашин. – Это пока лишь голая идея. Но выход из положения – здесь.
– А если я вам не поверю?
– Тогда мы проиграем. – Ромашин усмехнулся, на мгновение проваливаясь в вату слабости. – Причем все. Вы убьете меня, заложников, с десяток парней спецслужб, мои люди убьют вас. И все это будет на руку только Игрокам. Вас устраивает такой вариант?
– Допустим, я вам верю. Но могут не поверить другие… э-э… Ждановы.
– Поверите вы, поверят и они. Истина не страдает от того, что кто-то ее не признает, но страдают люди по обе стороны баррикад. Надо сделать так, чтобы страданий было поменьше.
Из темноты выступила закованная в жидкий металл спецкостюма фигура.
– Командир, не слушайте его, он лжет! Мы засекли передвижение групп с источниками энергии, две из них сейчас над нами. Наверняка готовится штурм.
Жданов повернул голову к Ромашину, пристально заглянул в его глаза.
– Это правда?
– Конечно, правда, – устало ответил Игнат. – Мы страхуемся, как это на нашем месте сделал бы любой спец.
– Я убью его! – На плече подошедшего шевельнулась турель, дуло «универсала» глянуло в лицо Ромашину.
– Отставить! – жестко проронил Жданов.
– Но они готовят атаку…
– Мы пропустим вас обратно к Стволу, – с усилием произнес Игнат. – Нет смысла сражаться с вами ради торжества справедливости. – Ромашин включил рацию. – Харлам, снимайте людей, освободите коридор для прохода к Стволу группы Жданова.
– Понял, – донесся через несколько секунд голос Саковца. – Уходим.
