Эмили была настолько поглощена гневом и отчаянием, что не замечала впереди человека, пока не подошла почти вплотную. Но тут внезапное движение заставило ее поднять глаза. Впереди, на дне рва, стоял незнакомый мальчишка.
Он выглядел немного постарше ее, лет пятнадцати или около того, худощавый, с копной черных волос, торчащих во все стороны из-под синей лыжной шапки. От холода его защищал голубой анорак, но на ногах у него были кроссовки, которые наверняка промокли насквозь. И он был без перчаток. Он сгребал горсти снега, лепил голыми руками крепкие снежки и запускал их в сторону разрушенной стены на склоне. Снежки либо попадали в каменную кладку, либо с легким шорохом исчезали в снегу у подножия стены. На стене никого не было – по крайней мере, Эмили никого не увидела. Мальчишка был один.
Эмили остановилась и стала на него смотреть. Мальчишка не подавал виду, что ее заметил. Он наклонился, чтобы слепить очередной снежок. И снова швырнул его, швырнул изо всех сил и неодобрительно хмыкнул, когда снежок упал в снег на склоне.
Руки у него покраснели от холода.
– Ты что, пытаешься перекинуть снежок через стену? – спросила Эмили.
Мальчишка даже не обернулся.
– Ага.
– Так высоко же!
– Один раз у меня получилось, а теперь руки устали.
– Почему же ты не бросишь это дело?
Мальчишка ничего не ответил, слепил замерзающими пальцами еще один снежок и швырнул. Снежок бесславно плюхнулся где-то на середине склона.
– Я бы на твоем месте бросила, – сказала Эмили.
– Тут осадная машина нужна, – объявил мальчишка, отряхнув руки о куртку и сунув их в карманы. – Ну, знаешь, мощная такая катапульта. Тогда бы я мог это делать за несколько миль.
– Чего делать-то?
– Метать камни в защитников крепости. Или пылающие комья смолы, чтобы ее поджечь. Так было бы лучше всего.
Эмили пригляделась к мальчишке. У него было вытянутое, серьезное лицо, бледная кожа и темные глаза, которые стремительно перебегали с нее на стену наверху и обратно.
– А я думала, замки каменные, – с готовностью откликнулась она. – И огонь им нипочем.
– Многие постройки были деревянные, – объяснил мальчик. – Но да, ты права. От огня толку будет мало, разве что поджарить нескольких защитников. Ну, разумеется, – добавил он, – можно еще метать головы.
– Головы?
– Головы врагов. Солдат, убитых в стычках, или местных крестьян. Можно было бы отрубать им головы и швырять через стену, чтобы они сыпались дождем на их родственников и друзей. Психологическая война.
– Нет уж, пусть лучше будут снежки! – сказала Эмили.
Наступило молчание.
– А ты здешняя? – спросил мальчик.
– Я из деревни. А ты?
– Я на велике приехал из Кингс-Линна. Всего полчаса езды.
– И где же твой велик?
– Спрятал в дырке в изгороди.
– А-а.
Разговор, похоже, был исчерпан. Эмили видела впереди ступеньки, ведущие из рва наверх. Она пошла было дальше.
– А тебе не нравятся замки? – спросил вдруг мальчишка.
– Нравятся, но сейчас я замерзла. Мне надо идти.
– Замки классные! Ни один не похож на другие. Понимаешь, им все время приходилось вносить что-то новое, потому что методы ведения войны совершенствовались. Вот этот замок – он, конечно, один из наиболее ранних.
– Да?
Эмили переминалась с ноги на ногу, но уйти, пока парень треплется, казалось невежливым.
– Это видно, потому что здесь цитадель. Позднее таких башен-донжонов уже не строили. Они были мощными, но слишком тесными. А если у них были прямые углы, их всегда подрывали. Ну, в смысле, делали подкопы.
– А вот под нашу цитадель подкопа так и не сделали! – сказала Эмили, ощущая некую гордость за свой замок.
– Знаю. Но посмотри на эти внешние стены! Видишь, их взрывали. Кто?
Вопрос был не риторический – парень явно ждал ответа.
– Понятия не имею.
– У-у… – протянул мальчишка разочарованным тоном, который слегка задел Эмили. – У некоторых древних армий были крутые осадные машины, – продолжал он. – Но иногда и стены рушить не обязательно. Вот ты про монголов слышала? Они осаждали одну христианскую крепость… В Турции, кажется. И никак не могли ее взять. Так ты знаешь, что они придумали?
– Не-а.
– Они взяли несколько трупов монгольских воинов, которые умерли от морового поветрия. Трупы были все в черных язвах. Монголы дождались, пока тела разложились как следует, распухли и все такое…
Он выдержал небольшую паузу, словно рассчитывал, что Эмили что-нибудь вставит. Она ничего не сказала.
– А потом с помощью катапульт забросили тела через стены в город. Довольно скоро защитники города тоже начали покрываться язвами. Моровое поветрие все распространялось, и они оказались в ловушке. Деваться им было некуда. Большинство защитников вымерло. А потом монголы снялись и ушли. В крепость они входить не стали, но для них это было не главное. Они свершили свою ужасную месть!
– Мерзость какая! – Эмили скорчила гримасу, чтобы подчеркнуть свое отношение.
Рассказ произвел на нее впечатление. Мальчишка ухмыльнулся.
– А когда выжившие христиане вернулись в Европу, они принесли заразу с собой. Так в Европе появилась чума. Она распространилась повсюду. А все из-за осадной войны!
– И откуда ты все это знаешь? – спросила Эмили.
– Читал где-то.
Он запустил еще один снежок. Тот описал дугу и лениво плюхнулся в снег.
– А ты чего, книжек не читаешь, что ли?
– Читаю, но не такие.
– Их много, надо только поискать. У меня просто хорошая память на такие вещи.
Эмили пожала плечами. Ветер усиливался, и даже здесь, на дне рва, он пронизывал и пробирался сквозь одежду.
– Ну ладно, – сказала она наконец. – Я пошла домой. Все равно нам здесь находиться не полагается.
– Так ведь это и есть самое интересное, разве нет? – Пацан смерил ее быстрым, оценивающим взглядом. – Слушай, пока ты не ушла, может, поиграем в снежки? Тут ты и согреешься! Ты можешь быть защитником крепости. Можешь быть и осаждающим, если захочешь, только защитником быть проще. Если ты заберешься туда, вон к той дыре…
– Нет, спасибочки! В снежки я сегодня уже наигралась, хватит с меня.
Мальчишка заметно приуныл.
– Ну, как хочешь. А то бы было весело. Ты могла бы лить на меня кипящее масло – ну, в смысле, сгребать снег и просто сыпать его сверху. Если снег попадет на меня, значит, ты выиграла. А потом поменяемся…
