Он быстро взглянул в обе стороны – на дороге никого не было видно – и глубоко вздохнул.
– В замке что-то происходит, – сказал он. – Или происходило. Вчера вечером. Я пришел сюда вчера, часов в шесть… Ни за чем, просто так, – торопливо добавил он. – Просто хотелось выбраться из дома, побыть в тишине. Ну, естественно, было уже темно. У меня с собой был фонарик, но когда я вышел из леса, я его выключил. Ну, вроде того, как мы сделали тогда, в башне. И тут-то я и увидел в замке свет.
– Что?! Где?
– Видишь ближнюю башню, ту, на которую мы поднимались? Видишь вон те окна посередине? Вот там. Вспышка. И еще одна, минутой позже – в том большом окне в стене. Желтоватый огонек, который двигался вправо. А потом исчез, как отрезало.
Эмили нахмурила брови.
– И как ты думаешь, что это было?
– Ну уж не призрак аббата, это точно!
– Это мог быть Гаррис, – предположила Эмили. – Если он заметил бардак, который мы оставили, он мог устроить засаду на случай, если мы вернемся. Наверно, бродил там пару часов, пока не убедился, что все будет тихо.
– Об этом я тоже думал. Да, возможно. Но мне кажется, что это не так.
– Почему?
– Потому что вчера вечером, по дороге домой, я завернул на дорожку, которая ведет к дому Гарриса. Туда можно выйти напрямик, если пробраться сквозь вон те кусты.
Он указал на заросли остролиста, откуда только что вылез.
– И мне кажется, что он был дома. Занавески почти все были задернуты, но я видел, как его жена несла тарелки с кухни в комнату в глубине дома.
– Но самого-то его ты не видел?
– Не видел. Но не станет же она ужинать без него, верно?
– Да, пожалуй. Но если это был не Гаррис…
Девочка не договорила. Саймон многозначительно вскинул брови.
– То-то и оно!
– Но как же он пробрался обратно?
– Вот этого-то я понять и не могу. Без веревки ему туда было нипочем не забраться.
– Может, это еще кто-нибудь?
– Ага, вот прям вся деревня так и выстроилась в очередь, чтобы туда залезть! Нет, это наверняка он. Выдумал какую-нибудь уловку, нашел лазейку, в которую сумел протиснуться. Он понял, что может это сделать без нас.
– А стал бы он это делать? – Эмили пнула пень, оказавшийся по соседству; кусок отсыревшей коры отвалился.
– Еще как стал бы! Без нас ему даже лучше. Никто ему не указывает, что делать. А одиноко ему не будет: он всегда сможет поболтать с какими-нибудь гномиками.
– Нет, он не такой…
– Как бы то ни было, проблема в том, что он наверняка попадется. Рано или поздно – а в его случае скорее рано, чем поздно, – он наткнется на Гарриса, или кто-нибудь из ребятишек углядит, как его задница исчезает в водосточной трубе, или еще что-нибудь случится. Не качай головой – ты же знаешь, что это так и есть. Если он будет сюда возвращаться, то попадется, и тогда всем нам несдобровать. Его отвезут в полицейский участок, и через час заявятся и к нам с тобой. Можешь мне поверить, уж я-то знаю, на что они способны. Из такого пацана, как Маркус, они вытрясут все, что угодно.
– Ничего такого не случится! – выпалила Эмили.
По спине у нее пробежал холодок.
– Мечтай-мечтай! – мрачно сказал Саймон. – Именно поэтому я сейчас полезу туда и выкурю его оттуда.
– Ты что, офигел? Ты даже не знаешь, есть он там сегодня или нет. Да ты сам нарываешься на то, чтобы попасться.
– Ну уж нет, на этот раз я не попадусь. Я же только что от Гарриса. У него гости. Рядом с его домом стоят три машины. Так что в ближайшую пару часов его можно не опасаться – а может, и до вечера, если он пропустит стаканчик-другой. А что касается Маркуса – то да, ты права, его в замке может и не быть. Но я думаю, что он все-таки там. Ему ж вон как не терпелось туда вернуться.
Они стояли в лесу. Вокруг непрерывно шуршало, плюхалось и капало с веток. Эмили только теперь обратила внимание на большой рюкзак, притороченный к спине Саймона. До нее внезапно дошло. Она расхохоталась.
– И он не единственный! – сказала она. – Нам с тобой тоже неймется вернуться туда. Ты, возможно, и прав насчет того, что Маркус непременно попадется, но это не единственная причина, по которой ты туда возвращаешься. И это совсем не случайность, что мы с тобой встретились здесь.
– Ну, тебе-то идти не обязательно.
– Не обязательно, но я пойду. А что мне остается делать? Вернуться домой и смотреть телик? Нет уж, спасибочки.
– Но на этот раз мы там ночевать не станем! Только выставим оттуда этого придурка и сразу назад.
– Да, конечно.
Они побрели через лес и вот наконец вышли к живой изгороди вокруг Замкового поля. Здесь она подходила вплотную к лесу, и над головами ребят все еще нависали голые черные ветви. С этой стороны изгородь была жидкая и чахлая, и местами в ней виднелись дыры, заделанные хилой проволочной сеткой. Саймон подошел к особенно хлипкому куску и оттянул его вниз.
– Давай перелезай.
– Что, прямо тут, на виду?
– Снег тает. Никто сюда не попрется. А мне надоело прятаться. Давай, я за тобой.
Они перемахнули через изгородь и очутились на поле. У самой изгороди все еще лежали довольно глубокие сугробы, но снег сделался рыхлый и сырой. Ребята пробрались через сугробы и пошли в сторону моста.
По дороге Эмили сказала:
– Мне тут кто-то звонил. Передать ничего не просил, и кто он – тоже не сказал. Наверно, это Маркус пытался меня разыскать.
– А звонок был только один? Ну, значит, не особо и пытался.
На этот раз Саймону оказалось куда проще взобраться на стену, потому что коварный лед, покрывавший прежде контрфорс, растаял и все щели и выбоины сделались как на ладони. Пока Саймон карабкался, Эмили коротала время, осматриваясь в поисках неприятеля, но Саймон был прав. Похоже, никого поблизости не было. Девочка еще попыталась отыскать на снегу свежие следы, но это было бесполезно. Снег превратился в сплошное рыхлое месиво.
Вскоре сверху упала веревка, и Эмили забралась наверх. Это далось ей не без труда, потому что мышцы ослабели от двухдневного лежания. В лицо все время лезли волосы, которые трепал ветер. Ветер, похоже, усиливался. Вскоре ребята снова, как и прежде, стояли на галерее. Эмили посмотрела вниз, в зал, похожий на пещеру. Сквозь полуразрушенные арки верхнего этажа свистел ветер. Местные вороны угрюмо нахохлились в своих неряшливых гнездах.
– Никого не видно, – сказала она.
– Да в такую погоду он наверняка где-нибудь прячется. Небось наверху сидит, в нашей комнате.
Ребята с облегчением убрались с продуваемой ветром галереи в закрытый коридор. Они поднялись по лестнице к двери. Саймон сделал Эмили знак помалкивать. Дойдя до верха, он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Потом нахмурился и уже без всяких предосторожностей вошел внутрь.
