Он промокнул нос платком.
– Но в этом месте все как на самом деле! – продолжал он. – Вы, наверно, все время сюда ходите.
– Не-а, – сказала Эмили.
– Три пятьдесят, – сказал Саймон.
– Чего? – нахмурился Маркус.
– Три фунта пятьдесят пенсов вход стоит. Когда открыто. Три пятьдесят за то, чтобы поглазеть на каменные стенки и испачкать ботинки птичьим дерьмом? Мы сюда особо не ломимся.
– Я там один раз была, – рассмеялась Эмили. – Еще до того, как мы сюда переехали. Там прикольно.
– Прикольно?! – воскликнул Маркус. Он как будто даже рассердился. – Да вы просто себе не представляете, как вам повезло! Я бы сюда каждый день ходил!
Саймон пожал плечами.
– Ну, тогда иди один. Ну че, – это он уже Эмили, – пошли?
– Да, пожалуй.
Саймон потыкал ее санки носком ботинка.
– Не думаю, что Карл сильно их испортил. Можем немного покататься, если хочешь. Я не особо тороплюсь домой.
Эмили заколебалась. То первое нападение, когда Саймон был среди тех, кто швырялся снежками и издевался над ней, еще не выветрилось из памяти. Но потом она представила себе еще один длиннющий день, когда придется молча сидеть вместе с родителями, смотреть телевизор и грызть орешки, от которых першит в горле, – и обрадовалась его предложению.
– Пошли покатаемся, – согласилась она. – А ты пойдешь, Маркус?
Маркус отошел немного в сторону, загребая снег кроссовками. Брови у него были нахмурены, и в их сторону он не смотрел.
– Нет, – ответил он. – Я же говорю, я пойду осматривать крепость.
И, не сказав больше ни слова, он зашагал прочь по дну рва, засунув руки глубоко в карманы, опустив голову, подняв тощие плечи.
Саймон проводил его взглядом.
– Странный какой-то. По-моему, он не в себе.
– Да нет, нормальный пацан. Вон, за тебя заступился.
– Ага, ну да.
Как ни странно, кататься вместе с Саймоном оказалось здорово. Чтобы ехать побыстрее, они по очереди разгоняли санки, толкая их до самого края рва. Саймон толкал санки так быстро, что Эмили буквально взлетала в воздух, переваливая через край. Кроме того, Саймон оказался куда проворнее, чем она думала, и без особых усилий втаскивал санки обратно на горку.
Полчаса спустя снег на склоне был изрезан на ленточки. Эмили с Саймоном остановились и посмотрели на темнеющее небо. Над Замковым полем висели тяжелые низкие облака, и с неба уже падали первые ленивые хлопья.
– Сейчас метель начнется, – сказал Саймон. – Ну что, сворачиваемся?
– Ага. А то я замерзла.
И они вместе потопали по дну рва к ступенькам, ведущим на мост. Шли они молча, и молчание быстро становилось неловким. Эмили никак не могла придумать, что бы такого сказать.
– Спасибо, что принес мне шапку, – выдавила она наконец.
Саймон хмыкнул.
– Да не за что.
И снова молчание.
– Ну, тебе было не обязательно это делать…
Молчание. Вдохновение у Эмили иссякло.
Они прошли еще немного.
Она попробовала еще раз.
– Так у тебя братьев четверо?
– Ага. И еще сестра, Полина.
– Так ты младший, да?
– Ага. Старший – Март, ему двадцать три.
– Это тот, который… – начала Эмили и тут же осеклась.
– Ну да, тот, что сидит, если ты об этом.
Саймон говорил ровным, подчеркнуто нейтральным тоном, Похоже, ему не нравилось это обсуждать. Эмили бы уж точно не нравилось, будь она на его месте.
– Вот было бы здорово, если б у меня были братья, – сказала она.
Саймон бросил взгляд в ее сторону, как будто заподозрил, не издевается ли она.
– Ты думаешь? – спросил он. – Видела, какие они? Лупят меня все время – я же младший. Жалко, что у меня нет младшего брата. Тогда бы я тоже мог кого-нибудь лупить для разнообразия.
– А как же ваша сестра?
– Она? Да она хуже всех! Кошка драная, вот она кто. А у тебя, значит, братьев нету?
– Не-а. Ни братьев, ни сестер. Только я, мама и папа.
Саймон кивнул.
– Я себе такого и представить не могу. Тихо у вас, наверное.
– Очень тихо.
Они были уже почти у самой лестницы, когда свинцовое небо внезапно и беззвучно обрушило на них свою ношу. Повалили мелкие, как песок, снежинки: сперва по одной, а потом сплошной стеной. Резко стемнело. Пронизывающий ветер бил снегом в лицо.
– И откуда оно все взялось? – сказала Эмили. – Ни черта не видно!
– Бежим к воротам! – крикнул Саймон. Эмили его еле слышала за воем ветра, да еще и из-под капюшона. Она первой бросилась вверх по лестнице, нащупывая ногами доски, из которых были сделаны ступеньки. Провал рва слева от нее казался каким-то нереальным бело-серым колодцем.
На двадцать первой ступеньке сквозь снег проступила серая стена ворот; на двадцать четвертой Эмили вышла к деревянному мосту, который реставраторы перекинули через ров. Квадратные потемневшие балки были скрыты под толстым слоем снега. Справа показалась полуобвалившаяся арка ворот, и Эмили поспешно шмыгнула туда. За аркой, сквозь снежную пелену, смутно виднелась громада цитадели.
Губы у Саймона посинели от холода.
– Пошли внутрь, – сказал он. – В караулке будет все лучше, чем тут.
Он вошел под арку и нырнул направо. Четыре обледеневшие ступеньки вели к низкой двери в стене ворот. Саймон скрылся в темноте и тут же издал громкий вопль.
– Что случилось? – Эмили была у него за спиной, сердце у нее отчаянно колотилось.
– Да ничего, – с отвращением сказал Саймон. – Тут этот придурок. Напугал меня, вот и все.
Эмили вошла за ним следом. Глаза мало-помалу привыкли к темноте.
– Маркус!
– Рад видеть вас здесь.
Маркус дружески улыбнулся им. Он стоял в углу караульного помещения. Это была тесная, сырая, вонючая комнатенка, освещенная только отсветом из дверного проема и бойницей в противоположной стене. Вдоль стены тянулась низкая каменная скамья. Пол был выложен разбитыми каменными плитами и завален камнями и всяким мусором.
Маркус весело потирал руки. Его дурное настроение, похоже, развеялось.
– Классная метель! – сказал он. – Хорошо покатались?
– Да. Ну что, как цитадель? Заперта?
– Ну да, как вы и говорили. Но знаете, я нашел кое-что интересненькое. Очень хорошо, что вы сюда зашли… я хотел…
